Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 8 из 10

Когсворт молча достает из кармана ключ и поворачивает его в замочной скважине.

— Громко кричишь, молодец, — цедит Когсворт с презрением, после чего нажимает кнопку с цифрой 2 и выходит прочь из лифта.

Я потерянно смотрю, как его силуэт исчезает за металлом, и не могу поверить, что получила передышку. Что внезапный и невыносимый кошмар закончился, и что жестокий охранник останется внизу, не поведет меня в спальню и не будет давить новыми угрозами.

Я пытаюсь сдержать слезы, но это невозможно, со мной впервые обходились как с вещью, я перепугана и не сразу понимаю, что передо мной второй этаж. Хозяйскую гостиную трудно узнать из-за черных экранов, которые опущены на окна. В сумраке она кажется другой и отчаянно чужой, я не хочу туда…

Я хочу домой.

Я устала.

И мне страшно. Больно от того, как часто бьется мое сердце. Я сползаю по стенке лифта, не желая никуда идти. Просто закрываю голову руками и утыкаюсь лицом в коленки, пережидаю бурю самым детским и глупым образом, но на другое нет сил. Я до сих пор чувствую прикосновения мужских пальцев, которые давили и сминали майку, и я до сих пор в чужом доме, где может произойти, что угодно в любой момент.

Боже…

Я всхлипываю и вдруг чувствую, как моих волос касается широкая ладонь.

Глава 7

— Ты кричала?

Хозяин задает вопрос, а по моему телу проходит волна озноба. Я сжимаюсь, понимая, что он совсем рядом, он прикасается ко мне и не думает убирать ладонь. Я ощущаю тепло, которое исходит от нее и которое спорит с холодом, пронизывающим его грубый голос насквозь.

— Не надо, — произношу тихо и отклоняюсь. — Зачем я здесь?

На его этаже.

Я уяснила урок и больше не хочу ничего видеть. И его лицо в первую очередь.

— Дрожишь, — коротко замечает мужчина.

Он, наконец, отнимает ладонь от моих волос, но следом переносит ее на плечи. Тянет…

— Нет! — выкрикиваю судорожно и выставляю ладони, хотя так и не решаюсь дотронуться до его тела.

Ему противиться сложнее, чем Когсворту. Это что-то иррациональное, я проигрываю ему, не начиная биться. Интуиция оказывается сильнее разума, я чувствую хищную ауру мужчины, впитываю ее как губка, и внутренне смиряюсь с его беспрекословным правом сильного. Замираю перед ним и лишь сильнее зажмуриваюсь, когда он приподнимает меня.

Я оказываюсь в его руках и ощущаю то, что не хочу. Мои глаза закрыты, но я все равно “узнаю” его ближе.

Постепенно.

Секунда за секундой.

Через смазанные прикосновения и тяжелые выдохи.

Он рядом. Вплотную. Почти что кожа к коже.

Его тело бугрится каменными мускулами и источает особый запах — морская соль, мужской дух и свежесть грубоватого парфюма. Острое сочетание запоминается с одного вдоха и забивается так глубоко, что мне кажется, что я уже пахну им.

Как этому противостоять? Я слишком маленькая, особенно в его ручищах. Я никак не могу отойти от грубости, которую позволил себе Когсворт, и остро реагирую на несправедливость наших тел. Мужчина большой, массивный, а я даже ростом обделена. И он не слушает меня, я говорю “нет”, пусть и дрожащим голосом, а ему плевать.

Я касаюсь лбом его рубашки, которая царапает жесткими швами джинсовки, и пытаюсь развернуться, но Хозяин лишь крепче перехватывает мое тело, кладя широкую ладонь на талию и фиксируя на месте. С моих губ срывается слабый стон, и это неожиданно действует на мужчину. Он ослабляет хватку и позволяет мне чуть отодвинуться.

— Не бойся, — бросает хмуро.

Он прекрасно ориентируется в темноте, точные и выверенные шаги, хотя слишком медленные. Ему по-прежнему больно? Или мне кажется? Он не дает мне времени разобраться и усаживает на кухонный остров, вокруг которого я различаю очертания столовой. Мои глаза тоже привыкают к темноте, я коротко оглядываюсь, когда мужчина отступает в сторону, и рисую по памяти остальную мебель. Я была тут при свете и это выручает, помогает притупить страх, который то и дело накатывает с новой силой.

— Что это?

Я вздрагиваю, когда мужчина возвращается и забирает мою ладонь. Просто-напросто берет ее и уводит в сторону, как будто она принадлежит ему и он может делать с ней всё, что ему взбредет в голову.

— Вода.

В моей руке действительно оказывает стакан с водой. Я провожу пальцами и угадываю грани из стекла, а еще капельки влаги.

— Я не просила, — я убираю стакан в сторону, но промахиваюсь мимо столешницы и тот падает на пол.

Черт!

Тонкий звук бьет прямо по нервам, хотя Хозяин никак не реагирует. Я сама жалею, что допустила оплошность, в следующее мгновение. Он делает шаг и осколки с выматывающим треском крошатся под его ботинками.

— Специально или случайно? — спрашивает он.

— Это имеет значение? Накажете, если специально?

— Дам другой, если случайно.

В его голосе нет злости. Это должно успокаивать, но я все равно не могу выдохнуть.

— Почему я здесь? Мне же нельзя на ваш этаж.

— Ты кричала.

Он останавливается справа от меня, опершись бедром на столешницу, и смотря строго на мое лицо. Я тоже поднимаю глаза и замечаю, что отголоски света падают на его профиль и позволяют разглядеть хоть что-то. У него высокие острые скулы и коротко стриженные волосы, под машинку, как любят спортсмены.

— Но вы не спрашиваете “почему”.

— Я спрошу у Когсворта.

Я не могу сдержать нервную усмешку. Конечно, он будет разговаривать со своим человеком, я же здесь на правах диковинной зверюшки, какая разница, что я говорю.

— Только у него? Мои слова не имеют значения?

— Ему я доверяю, а тебе нет.

Ах…

Я отталкиваюсь руками, чтобы спрыгнуть с острова и уйти подальше от него, недоверчивого и скрытного. Успеваю соскользнуть, но мужчина ловко ловит меня и возвращает на место, как будто куклу ставит на правильное место.

— Тебя ничего не смущает? — произносит он хрипло и рывком переносит ладонь на мое правое колено. — Хочешь пораниться?

Он проводит по ткани брюк, и я сквозь жгучую злость вдруг понимаю, что на мне нет кроссовок. Вернее, одного кроссовка. Правого. Я, видно, потеряла его, когда сопротивлялась Когсворту, а он тащил меня к дому. Я только сейчас замечаю потерю и затихаю, осознавая, что Хозяин не дал мне спуститься босой на осколки.

— Когсворт также довел тебя до слез? Оказался рядом, когда ты вздумала калечиться?

Его издевка почему-то бьет по нутру. Надменный тон с холодной интонацией действует как лавина, она сносит жалкие крупицы самообладания, которые я успела собрать. Я вспыхиваю, не веря, что он возвышается надо мной как неприступная скала и потешается над моей слабостью.

— Да, именно так, — я киваю, как заведенная. — Он также держал меня на месте и говорил противные вещи. Только чуть хуже.

Я снова чувствую, что вот-вот расплачусь, но не хочу реветь, как идиотка, перед холодным богачом. Я цепляюсь за край столешницы и пытаюсь отползти в другую сторону, хоть куда-нибудь, лишь бы не чувствовать пронзительный сумрачный взгляд незнакомца.

— Хуже? — в его голосе появляется что-то новое, но я не в том состоянии, чтобы разбирать полутона.

Я отмахиваюсь, на что мужчина грубо обхватывает меня под коленками и подтаскивает к себе.

— Что именно? — рычит.

Из него вырывается агрессия, которая опаляет меня и действует сильнее, чем все грязные угрозы Когсворта.

— То, что вы сейчас делаете, — я собираю все силы, чтобы не заикаться. — Прямо сейчас.

Я бросаю взгляд между нашими телами. На вызывающую позу, в которую он выкрутил меня и вынудил практически лечь под себя.

Глава 8

Я плохо помню, чем кончился вчерашний день. Просыпаюсь с тяжелой головой в той же спальне, в которой проснулась в прошлый раз, и пытаюсь вспомнить хоть что-то. Как я выбралась из гостиной Хозяина? Как мне удалось выползти из-под его крепкого тяжелого тела?