Простая смертная

Вообще, если так посмотреть, у меня в последнее время не жизнь, а сплошная радость: взлетаю –радуюсь, снижаюсь – радуюсь; взобралась на дракона и голову не откусили – радуюсь, спускаясь, осталась при голове – опять же несказанная радость.

Впереди показалась гряда острых скал, выступающих из воды. Чем ближе мы подлетали, тем очевидней становилось, что это не скалы и не рифы, а острова. Земли под ногами было больше, чем виделось сверху. Но она была бесплодна, сочилась ядом. Атмосфера самая что ни на есть кладбищенская. Вода бурлила, вокруг секли молнии, а от чёрных мрачных скалистых пик курился дым, кажущийся в сумраке чёрным.

Гостеприимством тут даже не пахло. Ни зелёного клочка, ни деревьев, ни водопадов – словом, ничего, что так любят показывать в фильмах о тропических островах. Земля, к которой мы приближали, снижаясь, напоминала преддверие Ада; хуже, чем пустыня – обломок, оставшийся после Апокалипсиса. Дымящиеся руины.

Мощные драконьи лапы упруго стукнулись о землю, голова для равновесия вытянулась вперёд, костяшки сложенных крыльев упёрлись в содрогающиеся камни. Оглушительный рёв, который издала Молния, перекликался с громовым голосом небес.

Мне тут не нравилось. Что не удивительно. И опущенное к моим ногам лестницей крыло не вдохновляло. Вниз совсем не хотелось. Вверх, к слову, тоже, но вниз - больше.

Я испуганно припала к спине моего монстра. Не помогло. Тряхнув головой, как собака после купания, дракониха сбросила меня. Падать пришлось к несколько этапов, отчаянно цепляясь за костяные наросты в попытка и слабой надежде не размозжить себе голову. Впрочем, на самом деле на надежды у меня не оставалось времени. Ни на что не было времени, я и не думала, а действовала чисто интуитивно, на инстинктах.

В итоге я склонна думать, расправляться со мной у Молнии не было намерения. Если бы она хотела меня прикончить, ей бы ничто не помешало. Но она, сбросив меня на землю, где камень выступал над странным массами, с виду напоминающее нечто среднее между хлюпающих болотом и пузырящейся, застывающей магмой, прорычав что-то гневно-невразумительно-оглушительное, она взмахнула крыльями и была такова.

Молния улетела. Оставив меня в гордом одиночестве чёрте где.

Я в тихом отчаянии наблюдала, как она поднимается всё выше и выше.

Вообще-то пребывать в отчаянии – это не моё. Не люблю я это дело. Но в сложившейся ситуации трудно оставаться оптимистом. Минусов до черта при практически полном отсутствии плюсов.

Плюс был только один, правда, жирный: я всё ещё была жива. Вопрос в том, надолго ли? Ладно, не отчаиваться и не сдаваться пока дышишь – мой девиз. Конечно, самостоятельно мне этот пустырь, словно слепленный из огня, воды и темноты, не покинуть, но, может быть Молния одумается и поймёт, что на самом деле любит меня (хотя вряд ли, но – вдруг?). Или Эвил найдёт способ меня отыскать, ведь он не только король, но и маг? Должен же он был предвидеть подобную возможность? Для чего-то ведь подарил он мне тот перстень перед полётом?

Самое главное не отчаиваться. Продержалась в полёте сквозь бурю, продержусь и на земле. Какое-то время. Главное, запретить себе думать о том, что можно застрять здесь надолго.

Надолго в любом случае не получится, жажда и голос не позволят. Но смерть от голода, холода, одиночества и жажды не самое приятное окончание жизненного пути.

Тут пришла в голову мысль, что в общем-то, если хорошенько подумать, то я как бы уже мертва. И бояться-то нечего. Я ведь теперь точно знаю, что мы после смерти не исчезаем. Правда, покидать Эвила, этот новый мир и всё, что с ним связано мне не хотелось.

На мгновение сделалось стыдно за то, что о своей настоящей родне – матери, отце и брате с его детишками я после своего перерождения, грешна, вспоминала нечасто. Да что нечасто – вообще не вспомнила. Но ведь случившееся не было моим выбором? Выходит, я ни в чём не виновата?

От мыслей о грустном прошлом и возможном беспросветном будущем меня отвлекло какое-то движение в магме. Поначалу я не особенно-то этим и озадачилась, подразумевая, что это всего лишь глюк. Тут всё в той или иной степени колыхалось и двигалось.

Но «глюк» не желал рассеиваться. Это выглядело, как будто в пузырящейся вокруг и между камней жижи проглядывали лица. Невыразительные, гротескные, полустёртые, как будто скульптор делал-делал, не получилось, с досады смазал, да и забросил свою работу.

Испуганно охнув, я отодвинулась назад от края каменистого выступа, на котором меня оставила Молния. Надеясь, что, когда вновь погляжу вниз, морок рассеется.

Зря надеялась. Всё стало только хуже.

Не веря собственным глазам, смотрела я вниз. Так не бывает. Чудовищ не существует. Давно. Если существовали когда-нибудь вообще. Я никогда не задумывалась о том, что в своей прошлой жизни по-настоящему меня пугали только другие люди.

Но здесь… здесь жили драконы. И это нечто, чему в принципе не было названия. Я даже не уверена, что само слово «жили» тут в принципе уместно.

Продолжая пузыриться, магма, словно из неё чья-то невидимая рука лепила фигурки, преобразовалась в фигурки, приобретала форму и очертания. Как будто из реки, на камни, вплывая из недр и глубин, выбиралось нечто…