Страница 55 из 137
Говорят, что утро вечера мудрее, но это не так. Потому что и на утро идея об индивидуальных занятиях с Чернокнижником не перестала мне казаться хорошей. Да, по всему было видно, что у парня плохой характер. И что он не постесняется продемонстрировать мне его «лучшие» грани. Не то, чтобы меня это совсем не пугало, но… драконы пугали больше.
Так что, когда служанки принесли мне записку от мужа с указанием пройти на Драконий Двор к определённому часу на занятия с его братом-Чернокнижником, я восприняла эту новость, как хорошую. И предпочла в одежде удобный стиль царственному, одевшись в костюм-близнец того, в котором удалось встретить Пламя.
Служанки пугливо жались, всем видом своим выражая страх и нежелание следовать за мной дальше порога Радужного двора, где в сонном спокойствии протекала их размеренная жизнь. Их более, чем устраивало такое прозябающее существование, где дни были похожи друг на друга, словно набегающая одна на другую волна. Ни особых перспектив, но и опасностей тоже никаких.
Хотя, если хорошенько подумать, разве современный офисный планктон живёт иначе? Да и не офисный, к слову, то же. Как ослики по кругу, как белки в колесе – часто бессмысленно, на износ, размениваем мы свои молодые дни, и лишь у старости на пороге понимаем, что приоритеты были расставлены неправильно.
В общем, наши желания совпадали. Мне свидетели моих неуклюжих действий (я сильно сомневалась, что окажусь «чемпионом») были совершенно не нужны. Велев им дожидаться меня на месте, я проследовала за стражником-проводником, которого прислал Атайрон.
В прошлый раз на Драконий Двор я каждый проходила тайными ходами, приводящими сразу в Звериное Логово. И на сей раз я следовала по специальной галерее, нависающей надо всем сверху, наподобие подвесного моста. Драконий Двор, видимый отсюда как на ладони, представлял собой классический мужской мир: казармы, солдаты, оружие, большие псы. Как ни странно, беспорядка не было. Хотя и порядка, в том смысле, который вносим в это понятие мы, женщины – тоже. Ни одна вещь здесь не стояла так, чтобы было красиво – всё строго функционально. И если её удобно взять с ходу, плевать, что она портит интерьер – будет стоять!
Опускающиеся с правой стороны от галереи ступени вывели нас в узкий каменный двор, в центре которого стояло небольшое кирпичное строение, не больше двадцати квадратных метров. Оттуда раздавался странный звон, словно кто-то ритмично бил в гонг, раз за разом, снова и снова.
Признаться, я вошла туда не без внутреннего духовного трепета, пред пологая, что это какая-то ритуальная избушка наподобие Курьих Ножек, только без оных. Место, где ведут волжбу.
Чем я думала? Колдовали братья Санисторы на Ночном Дворе. Хотя, если хорошенько подумать, сразу станет ясно, что никаких Санисторов нет – есть один Эвил Санистор, опальный принц, призванный Порочный. Не потому, что сексуальный извращенец, а потому, что скармливает собственных жён собственным же драконам.
А вот Атайрон, старший сын? Кто был его отцом? История пока умалчивает. Возможно, что колдовство он унаследовал от своей матери, тоже явно колдуньи. Но не исключено, что его отец занимался тем же.
Тёмное – оно всегда интересное, стильное, притягивающее взгляд. Напиши любое слово и подставь к нему определение «темный» и оно сразу же из скучного и обыденного станет таинственным, жутковатым и оттого притягательным.
Я стану перечислять: плащ, книга, меч, принц, замок. И что? А теперь подставьте к этому всему слово черный и зацените разницу? Черный плащ, чёрный меч, замок и книга – как сразу атмосферно-то, а?
Вот и Атайрон был тёмный, а потому невольно приковывал к себе внимание. Нет, я не испытывала к нему рокового влечения (слава богу!), но мне было интересно и любопытно – что он такое собой представляет? Что знает? Что умеет? Насколько на самом деле опасен (а казалось, что очень).
Так что с трепетом и в предвкушении дозы адреналина я, крадучись, очень осторожно, муравьиными шагами просочилась внутрь. А там…
Там не было ничего особенного или необыкновенного.
***
Помещение было светлым, с высоким потолком и вытяжными отверстиями. Пол – земляной. У дальней стены стояла странная печь, с виду чем-то похожая на сигнальную трубу, раструбом вниз.
Потом до меня дошло – да это же кузница! И это не печь, а горн, а рядом с ним вон наковальня да бочонок с водой для остужения заготовок. На металлическом столе были разложены инструменты: молотки, зубила, клещи и что-то ещё, что навскидку я назвать оказалась не способна.
И загадочному звону тоже легко нашлось объяснение – ковка по металлу. Расплавленное до бела железо, мягкое, как пластилин (на самом деле, наверное, нет, но ведь звучит почти красиво?) над алым маревом пламени. Всё это рамка. И на её фоне эффектно выступает фигура мужчины. Мышцы рельефно вздуваются на плечах и спине, влажные волосы перехвачены тёмной тесёмкой, липнут к мокрой коже.
В моей прошлой жизни почти нагого мужчину можно было встретить на пляже – расслабленного, обычно с пивным брюшком, по величине сравнимым с женским животиком на седьмом месяце беременности, это брюшко плавно и мягко, гармонично вливалась в не менее рыхлые объёмные бёдра, тоже почти женские. А сверху у этой пухлой горы обычно пристроено детское личико с щечками – в общем, нужно изрядно постараться, чтобы впасть в соблазн. Моё время выгодно отличается от того, куда меня занесло во всем – кроме мужчин. Праздная жизнь – катастрофа для фигуры. Не только мужской, просто будучи традиционно ориентированной, я на женские-то не смотрю.