Страница 32 из 48
С замотанным и обработанным порезом на руке я сидела на кровати, глядя в одну точку. Не хочу ни о чём думать. Не хочу ничего делать.
Депрессия проснулась совсем некстати, когда я, наоборот, должна была собраться и довести свой план до конца.
Врач сказал, что маленький шрамик всё равно останется. Плохо. Не хочу, чтобы что-нибудь напоминало мне об этих испытаниях.
- Ну зачем, зачем ты хотела это сделать? – стонала рядом со мной мама, опустив голову на руки.
В какой-то мере мне было даже жаль её. Но больше – себя. Мне не оставили выбора, поэтому пришлось стать бесчувственной, не жалеющей никого.
- Я не буду жить без него, - чётко произнесла я.
И это была правда. Только не в том смысле, в котором думали они. Для них жизнь – это физическое существование, для меня – внутреннее ощущуние.
Я опять отказывалась втирать заживляющую и обеззараживающую мази, и маме пришлось оставить их на столе. Всё это вместе с очередной дозой антибиотиков я отправила Нилу через посредника – Стаса.
Он сообщил мне радостную новость: Нилу стало гораздо лучше, - и это стало отличным стимулом для продолжения борьбы за нашу любовь.
Наутро мама удивленно оглядела мой измученный бессонницей вид и рану, оставшуюся в том же виде, что и вчера, и задала вполне очевидный вопрос:
- Где лекарства? Я же вижу, ты не принимаешь их.
- Не хочу.
- Где они?
- Выбросила, - с беззаботным видом сообщила я, хотя всё внутри меня сжалось от страха.
Но не будут же они проверять мою урну?
- Значит, я буду втирать тебе мази сама, - жёстко отрезала мать, открывая новый тюбик.
- Нет! – выкрикнула я, отдергивая руку и пряча её за спину, - Хорошо, я больше не буду выбрасывать. Только можно я сама?
- Вечером проверю, - заявила мама, и я вынуждена была кивнуть.
Надо сказать, что медицина шагнула сильно вперёд, и от той десятой доли лекарств, что я всё-таки принимала, мне было значительно лучше. Кашель ещё оставался, но температура практически спала.
Значит, пора собираться в дорогу. Завтра вечером я навсегда покину этот дом, а сегодня…
Я собрала все лекарства и спрятала в тумбочке, пересчитала карманные деньги и сложила их в кошелёк, собрала все свои украшения (потом их можно будет продать), самые удобные вещи на случай различной погоды, и через окно пробралась в сад, а затем – в комнату родителей. Они в это время чинно обедали в летней кухне, так что у меня было около десяти минут, чтобы порыться в шкафах и добыть деньги.
Код от сейфа, где хранились основные сбережения я, конечно же, не знала, пришлось насытиться мелкими крохами: немного из платяного шкафа, ещё столько же – под матрасом, и ещё одна партия – под цветочным горшком. Можно было бы поискать ещё, но время поджимало, и рисковать было нельзя.
Родители молодцы, хранили деньги не только в сейфе, но и в других местах – хоть и в разы меньше, чтобы в случае кражи хоть что-то осталось. Хотя кража в нашем доме подобна чему-то мистическому. Ведь воришка – не человек-паук. Ему придется сначала преодолеть охраняемую забором с сигнализацией территорию, потом проникнуть в дом, после – взломать сейф. Если даже я, дочь своих родителей, не знаю код… Могу лишь предположить, что это не примитивные цифры вроде «111» или «321» и не даты рождения детей. Что-то мудрёное, наверняка.
Деньги отправились в мой кошелёк. Немного, но на первое время достаточно.
Я не успела улечься в постель, когда дверь моей комнаты распахнулась и на пороге появилась мама.
Мозг усиленно начал работать, и стоило мне подумать о том, что мой план рухнул, я заплакала. И тут же придумала выход из ситуации.
- Карина, что происходит? Почему ты на полу?
Задыхаясь от кашля и слёз, я выдавила:
- Алёна… Она забрала мои лекарства и… вот… стащила с кровати. Она меня ненавидит. Больше всех. Почему? Что я ей сделала? Ведь это мой позор, мой выбор. А она кричит, что из-за меня за неё никто из нормальных женихов не посватается. Твердила, что мне лучше умереть…
Я настолько вошла в образ обиженной жизнью и униженной девушки, что в какое-то мгновение и сама в это поверила.
Мама помогла мне подняться, ругая Алёнку, и я была даже рада, что выставила сестру в таком свете. По крайней мере, теперь я отомщена.
- Вот, возьми, это тебе, помажешь сама, да? – принесла мама новые лекарства. - Это твои таблетки. А с Алёнкой я сейчас разберусь.
- Ага, так она тебе и призналась, - шмыгнула носом я.
- Ничего. И ей достанется. Всё, пей таблетки и ложись спать. Я завтра зайду.
- Угу, - покорно кивнула я и улеглась в кровать.
Минут двадцать я лежала, боясь на секунду прикрыть глаза, чтобы не заснуть и не проспать заветное время – десять часов. Для того, чтобы нормально преодолеть расстояние до дома Стаса, пришлось употребить часть лекарств, чтобы заглушить симптомы болезни и мучавшие меня приступы кашля.