Волшебство лета

- Ты должна была сказать «нет», - ткнув мне в плечо костлявым пальцем, заявила незнакомка.

Я взглянула на неё, готовясь гневно высказаться по поводу её столь безапелляционного поведения, но, столкнувшись с ней взглядом, тотчас утратила весь свой пыл и растерялась.

На меня смотрела… я сама.

- Я и сказала «нет», - пролепетала в ответ, каким-то чудесным образом понимая, о чём идет речь.

- Ты сказала «да»! – резко заявила она и… пропала.

Я подскочила в кровати и проснулась.

Провела рукой по лицу и осознала, что уже нахожусь в сидячем положении. Бред какой-то. Она, то есть я сама, втолковывала себе что-то про «да» и «нет», про Нила.

Про Нила! С этим мерзавцем ещё нужно разобраться!

Преисполненная решимости, я выскочила во двор, но у дверей летней кухни была остановлена мамой, которая потребовала от меня усесться завтракать.

Как, если я и думать не могу ни о чём, кроме шантажа и предателя Нила!?

- Тебя что-то беспокоит? – как бы между дел поинтересовалась мама, хотя я знала, что на самом деле ей это ужасно любопытно. Возможно, она даже пытается меня понять и искренне желает помочь. Но в данном случае не получится. Я не могу никому доверять. Даже ей. Особенно после того, как напоролась на неприкрытое предательство. Хоть она здесь и не при чём.

Поэтому я как ни в чем не бывало отвела за ухо мешавшую прядь волос и улыбнулась:

- Нет, всё в порядке.

- Тогда куда ты так летела?

- К бассейну, - не стала лукавить я.

- К бассейну?

- Да. Мне так хочется, чтобы стройка поскорее завершилась! Во-первых, жутко хочется поплавать. А во-вторых, уже надоели эти снующие туда-сюда посторонние люди. Даже во двор выйти нормально невозможно.

- Ну, это ты, конечно, преувеличиваешь, - засмеялась мама, и я сразу почувствовала по её тону, что она расслабилась.

- Как думаешь, когда это строительство уже будет закончено?

- Думаю, к концу июля.

- Ещё больше месяца! – в ужасе воскликнула я.

Мама лишь с улыбкой пожала плечами, списав мою несдержанность на неумолимое желание поплавать в собственном бассейне.

На самом деле моя столь бурная реакция была вызвана тем, что я ещё больше месяца вынуждена буду терпеть присутствие Нила в своей жизни. Этого гнусного обманщика! И смотреть ему в глаза, и делать вид, что между нами ничего не было, когда мне даже думать о нём противно!

Можно, разумеется, не выходить во двор. Но сидеть из-за какого-то строителя под домашним арестом – нет уж, фигушки! Придется ЕМУ терпеть меня.

- Ладно, спасибо, - отодвигая от себя полупустую тарелку с завтраком, произнесла я и отправилась на скамеечку.

Как только они пройдут мимо, я улучу минутку, чтобы сказать ему пару ласковых. А лучше бы кирпич уронить ему на ногу. Нет, одного кирпича мало. Он заслуживает большего. Но больше я вряд ли подниму на достаточную высоту, чтобы он потом при каждом шаге вспоминал обо мне с болью.

«Да ты садистка», - мысленно усмехнулась я, но от этой мысли мне совсем не стало стыдно.

Он заслужил.

Я сидела на скамеечке в тени старой яблони, так что мне хорошо было видно дорожку, по которой обычно ходили рабочие. Но сегодня пришлось запастись терпением, чтобы дождаться, пока Нил вместе со Стасом пройдут мимо.

Я вышла им навстречу и успела махнуть головой, сделав знак Нилу прежде, чем меня заметил его напарник.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я с ними, но при этом постаралась набрать как можно больше воздуха в лёгкие, чтобы не сорваться прямо сейчас. Смотреть на этого слащавого предателя было противно. Нет, всё-таки первое впечатление – самое правильное. Я не зря так невзлюбила его. Он наглый, двуличный тип. Пристал, думал, раскрутит меня на любовь и всякое прочее, а потом выставит счёт за молчание, но не вышло. Девочка не так глупа, как хотелось бы. И тогда он решил провести меня, не доводя игру до конечного результата. Ага, щас! Держи карман шире, уже бегу за купюрами, милый!

- Стас, я догоню, - произнёс Нил, оглядываясь и спеша ко мне.

Я вновь отступила в тень, но присаживаться не стала.

Нил стоял напротив и мне было плохо видно его глаза, но это не важно. Я и так знала, что он врёт.

- Ну что, ты что-нибудь вспомнила? Кто это может быть?

- Ты, - выпалила я, не сводя с него глаз.

Но он даже не дернулся. Прирождённый обманщик!

- Я? И давно тебе это на ум пришло? Или кто надоумил?

- Кто меня может надоумить, если я ни с кем о тебе не общаюсь? Кто вообще может знать, что мы знакомы, кроме нас самих? Стас? Но ведь ты за него поручился! А больше некому. Остаёшься лишь ты.

‍