Imagine...

По воле случая обе “беседы” (твоя и Камски) проходили в один день и в одном и том же павильоне, но с разницей в полчаса.

Поэтому, пока Элайджа делился мнением относительно ситуации с несостоявшимся восстанием роботов, ты стояла в отдалении и не могла перестать разглядывать мужчину, в которого превратился нескладный тощий мальчуган из твоих воспоминаний.

Сколько времени прошло с тех пор? Десять, двадцать? Казалось, еще вчера вы вместе играли во дворе, выбирая кому первым быть водой в прятки, и даже не задумывались о глобальных вопросах, а сегодня … Сегодня все кардинально поменялось!

- Т.И.? – Камски никак не мог поверить, что представшая перед ним особа на самом деле являлась его давней подругой.

Ему казалось, что если вам и было суждено когда-нибудь встретиться, то он непременно увидел бы всю ту же непоседливую девчонку с веснушчатым лицом и разодранными от частых падений с велосипеда коленками.

Однако вот она ты, уже далеко не ребенок, а вполне себе взрослая и самостоятельная женщина, стоишь прямо перед ним, спрятав руки в задние карманы джинсов, и улыбаешься той самой улыбкой, которую Элайджа навсегда сохранил в своей памяти.

- Приятно знать, что даже спустя столько лет ты все равно сумел узнать меня.

- Я просто не ожидал увидеть здесь знакомое лицо. Слышал, твоя карьера идет в гору?

- Предлагаю обсудить это в кафе через дорогу. Там подают отменный кофе. Если, конечно, ты не занят.

- Для тебя, Т.И., я всегда свободен.

За разговорами, вы не заметили, как оказались в лифте. Нажав на кнопку первого этажа, ты повернулась к Элайдже, чтобы что-то спросить, но не успела. Кабина проехала два метра и с громким лязгом остановилась, погружая вас в кромешную темноту.

Из-за сильной тряски, ты не удержала равновесие и полетела вперед, но Камски вовремя успел схватить тебя за руку и прижать к себе, тем самым спасая от близкого знакомства с поручнем.

- Вот и попили кофе.

Вы попытались позвать на помощь или хотя бы дозвониться до диспетчера, но тщетно. Телефоны тоже оказались бесполезны, поэтому единственное, что оставалось делать, это сидеть и ждать, пока кто-нибудь обнаружит поломку и постарается ее исправить.

Разместившись друг напротив друга на полу лифта, вы с Элайджей решили скоротать время за беседой, и сами не заметили, как увлеклись.

- Значит, ты теперь пишешь статьи для ***? – полюбопытствовал Камски, хитро прищурив свои глубокие голубые глаза.

- Все верно. Перешла к ним три года назад и ни капли не жалею. Хотя мой прошлый редактор уверял меня, что я еще приползу к нему обратно на коленях, умоляя о возвращении.

- Он просто понимал, что от него уходит его самый ценный сотрудник. Я читал твои работы. Смело, дерзко, и самое главное информативно. Никакой воды, как это сейчас принято среди прессы.

- И ты не злишься на меня за то, что я написала в своей последней статье насчет андроидов и твоей компании?

- Скажем так, я не совсем согласен, но так же меня учили уважать чужое мнение, пусть даже оно и идет вразрез с моим собственным.

- А ты ничуть не изменился, все такой же уверенный в собственной правоте. Помню, в детстве тебя невозможно было переспорить!

- Зато я помню, как ты любила влезать во всякие неприятности, даже если я несколько раз просил тебя не делать того или этого. Одни твои разодранные коленки чего стоили!

- Да, этого у меня было не отнять. И однажды это едва не стоило мне жизни…

Камски вопросительно наклонил голову, не понимая, о чем идет речь, на что ты в ответ невольно поджала губы, ругая себя за чрезмерное откровение, но отступать было уже поздно. События пятилетней давности вновь пролетели перед глазами, напоминая о не самом приятном периоде твоей жизни.

«Тогда ты работала в другой редакции, менее известной и менее профессиональной. Вместо обычных новостей твоей прерогативой были экстремальные новости. И так уж вышло, что именно тебе выпала «честь» отправиться вместе со съемочной группой освещать беспорядки, начавшиеся в Судане из-за высоких цен на хлеб, стоимости жизни и ухудшения состояния страны на всех уровнях.

Вас сопровождала группа военных, однако, в самый разгар протеста на главной площади начались беспорядки. В суматохе толпа оттеснила тебя от «своих», и прежде, чем ты успела предпринять хоть какие-то действия, один из активистов попытался атаковать одного из военных, но пуля, выпущенная из самодельного пистолета, срикошетила от бронированного щита и угодила тебе в плечо.

От боли потемнело в глазах, и только чудо спасло тебя от участи быть растоптанной сотнями жителей, спасающихся бегством от разъяренных служителей правопорядка. Нашел тебя один из операторов, и когда ты пришла в себя, то уже находилась в больнице с сотрясением и пулевым ранением.

На реабилитацию требовалось время и деньги, которых у тебя, как назло, не было. Поэтому местные врачи, добившись стабильности в твоем состоянии, выписали тебя, посоветовав возвращаться в США и продолжать лечение там.

Почти не соображая от лекарств и общей слабости, ты кое-как, с помощью коллег по работе, смогла купить билет на самолет и улететь на родину, где прямо в вестибюле аэропорта потеряла сознание».

- Я почти ничего не помню из того периода, что провела в госпитале. Мама рассказывала, что большую часть времени я была без сознания, так сильно организм ослаб после перелета и неверного лечения. Единственное, что я помню, это свежий запах фиалок. Когда я спрашивала об этом родных, они говорили, что мне это приснилось, но я точно уверена, что он был. И почему-то первым, о ком я подумала в тот момент, был ты. Глупо, наверное. – На последних словах ты подняла голову к потолку, прикрыв глаза от режущего красного света аварийной лампы, и грустно улыбнулась, не замечая пристального взгляда Элайджы в свою сторону. – После выписки на плече остался уродливый кривой шрам, изо дня в день, напоминавший мне о самых тяжелых событиях в моей жизни, которые мне так отчаянно хотелось вычеркнуть из своей памяти. Поэтому, как только позволили время, средства и здоровье, я пошла к мастеру и перекрыла его.

Расстегнув несколько пуговиц на своей рубашке, ты, совершенно не стесняясь присутствия мужчины, оттянула ткань в сторону, обнажая бледную кожу вместе с пестрым рисунком диковинной птицы.

- Феникс.

- Почему-то я решила, что именно этим изображением хочу скрыть ту отметину. – Возвращая воротник на свое место, добавила ты и посмотрела на Камски, который успел встать с пола и теперь возвышался над тобой, подобно статуе Колосса.

- Встань, пожалуйста, – попросил он и протянул тебе руку, чтобы помочь выполнить его просьбу.

Ты вложила свою ладонь в его, и уже через минуту оказалась на ногах, крепко прижатая к широкой груди своего друга детства. Элайджа наклонился к тебе, компенсируя изрядную разницу в росте, и пристально посмотрел в твои глаза, заставляя сердце невольно зайтись в быстром темпе. Ты не понимала, чем была вызвана такая резкая перемена в поведении Камски, но до того, как успела спросить, мужчина резко прижал тебя к стенке лифта и настойчиво накрыл твои губы своими, вовлекая в самый головокружительный поцелуй в твоей жизни.

Поддаваясь острому безумию, окутавшему вас обоих в этот момент, ты почему-то вновь почувствовала его – мягкий и свежий запах фиалок.

Вы целовались, как в последний раз, выплескивая все свои потаенные чувства и желания. Твои пальцы крепко сжали лацканы черного как смоль пиджака, тогда как руки Элайджи уже вовсю изучали изгибы твоего тела под белоснежной тканью рубашки.

Увлеченные друг другом, вы даже не заметили, что лифт протяжно заскрипел и медленно поехал вниз, повинуясь ранее заданному маршруту. Створки с тихим звоном разъехались в сторону, являя вашу пару удивленным взглядам сотрудников новостного канала и невозмутимому андроиду-мастеру, устранившему неполадки в системе обслуживания лифтов.

Камски первым заметил присутствие посторонних, поэтому быстро накинул на тебя свой пиджак и запахнул его полы, чтобы скрыть от любопытных глаз полностью расстегнутую блузку и ажурное нижнее белье в тон.