Страница 49 из 62
Помятый, но в сознании, Джон слушал рекомендации врача касаемо его состояния. Температура больше не поднималась, и это не могло не радовать хирурга, но вот задетые нервы беспокоили. Левая рука козырька все еще плохо слушалась. Шелби раздражался по этому поводу, нервничая и томно вздыхая. Мужчина нехотя, но все же дал осмотреть себя, для заключения о его состоянии.
-Вам не стоит делать резких движений, — сетовал врач, глядя как его пациент спешно надевает свою повседневную одежду, любезно принесенную Полли.
-Ага, — буркнул в ответ цыган.
-Господин Шелби, — пытался привлечь его внимание доктор. — Я бы советовал Вам еще немного остаться здесь, домой еще рано. Вам необходим покой и избежание эмоциональных потрясений.
-Сабрина Шелби, в какой палате? — задал он вопрос, игнорируя все слова мужчины.
-Джон я просил Ваших родственников об этом умалчивать, — тяжело вздохнул хирург. — Она в другом корпусе, через два коридора отсюда.
-Спасибо, — бросил на прощание козырек. — Оплата за Ваши услуги будет произведена к вечеру.
Гангстер покинул палату, оставляя врача в одиночестве. Собственное состояние здоровья его сейчас беспокоило меньше всего.
Пытавшиеся остановить его члены банды козырьков, оставленные здесь старшим братом, были абсолютно бесполезны. Цыган игнорировал их просьбы остановиться, оттолкнув мужчин от себя.
Тупая боль щемила в груди, меняя его мимику. Неприятные ощущения отдавали в руку, что и без того была сейчас проблемной.
Шелби уверенным шагом преодолевал расстояния к любимой женщине. В голове билась мысль о беременности жены, о ее слабом здоровье, об угрозе, нависшей над их ребенком. Мужчина злился, на брата, на себя, на итальянцев, на все вокруг. Он хотел быстрее оказаться рядом с ней, убедиться, что с ней, с ними все хорошо.
Проступающая кровь из бинтов на груди ненадолго отвлекла его внимание, но это не остановило козырька. Сейчас его беспокоила только Сабрина и все что с ней связано. В день их свадьбы он обещал заботиться и оберегать ее, и ему было плевать, что он в любой момент изойдет кровью, потеряет сознание или его пристрелит подосланный итальянцами человек.
Бледный и пошатывающийся цыган все же дошел до пункта назначения. Спрашивать номер палаты не имело смысла, так как двое крепких мужчин у двери, точно давали понять это.
Завидев Джона, оба отошли от двери, пропуская мужчину внутрь без лишних слов.
Вся решительность и некая агрессия, с которой он шел сюда, злясь на весь мир, растворилась вместе с негативными мыслями, отчаянием и жаждой мести.
Тихонько войдя в помещение, козырек оставил все те отрицательные эмоции там, за порогом. Он как вор, ступал мягко и тихо, стараясь не издавать громких звуков. Мужчина понял, что и дышит через раз, слишком часто задерживая дыхание.
Помещение было залито солнечным светом раннего утра, несмотря на задернутые шторы. Вокруг было много цветов, как и в его палате. Это выглядело забавным, если учесть, что он оказался здесь из-за покушения на убийство, а Сабрина из-за нервотрепки. Шелби чувствовал себя виноватым перед ней. Не лезь он в дела с Лиззи, не было бы всей запутанной ситуации с Анджело и он, возможно, был бы жив, тогда и мафии не за что было бы мстить. Никто бы в него не стрелял, он был бы здоров и не заставил бы любимую волноваться, подвергая огромному риску свое положение.
Такая логическая цепочка, выстроенная в его голове, была неприятной, но в его понимании правильной.
Цыган с какое-то время смотрел на любимую, свернувшуюся калачиком на постели. Он боялся потревожить ее сон. Ее лицо было расслабленным и умиротворенным, сейчас она как никогда походила на куколку. Длинные волосы были разбросаны на подушке, одеяле, а часть укрывала плечи.
Козырек снова по-детски робел рядом с Сабриной. И пусть сейчас он не находился под пристальным взглядом зеленых глаз, но само осознание ее присутствия рядом.
Гангстер не спеша присел рядом с девушкой, все так же рассматривая ее прекрасное лицо. Уголки его губ немного потянулись в стороны. Бри выглядела такой хрупкой и беззащитной, такой маленькой и уязвимой.
Его пальцы едва коснулись ее лица, прося разрешения. Глубокий сон, в котором пребывала супруга, не дал ей почувствовать его прикосновения. Лишь продолжительные движения Джона, по ее волосам, побуждали ее открыть глаза. Но и с этим она не спешила, так как считала, что все это ей снится.
Вяло и не с первого раза, девушка все же нащупала его пальцы в области затылка. Все так же с закрытыми глазами, она притянула его руку к своему лицу и поцеловала в ладонь. Грубая кожа его рук, коснулась ее фарфорового лица, поймав влагу ее губ.
Все же сознание потихоньку возвращалось к Сабрине и тактильные ощущения, говорили ей о том, что происходящее ей не снится. Не может быть сон таким теплым и родным.
Открыв глаза, девушка несколько раз проморгалась. Затем резко приняла вертикальное положение. Пелена перед глазами все еще висела, а голова кружилась от слишком быстрых действий.
Козырек никак не разбирался в медицине, но был уверен, что в ее состоянии будет лучше не волноваться. Ей, как и ему, сейчас нельзя было абсолютно никаких потрясений и эмоциональных нагрузок, со слов врача.
-Джон, — воскликнула девушка, хватая мужа за лицо. — Господи боже ты здесь.
-Я здесь родная, здесь, — хрипло ответил мужчина, покрывая ее руки, удерживающие его лицо своими ладонями. — Я здесь моя девочка.
-Боже, — тяжело выдохнула Бри, прижимая его к себе, все так же удерживая за голову.
-И я рад тебя видеть моя родная, — отвечал он жене, слегка усмехаясь.
-Любимый мой, как ты? — вопрошала Сабрина, продолжая трогать мужчину, будто боясь, что все это окажется лишь видением.
Проступившее кровавое пятнышко на рубашке ответило за него.
-Тебе нужен доктор, — забеспокоилась она, задержав взгляд на крови.
-Нет, — заверял гангстер. — Пустяки. Лучше расскажи мне как ты и наш малыш?
Впервые в жизни, Джон так решительно касался ее тела. Рука мужчины скользнула под рубашку ее пижамы и легла на живот. Часть него самого сейчас была внутри самой любимой женщины в мире. Гамма чувств внутри него переполнила, отражаясь блеском в глазах и слишком частыми ударами сердца, из-за чего его руки слегка тряслись, а дыхание было рваным.
-Все нормально, — улыбалась Бри ему в ответ. — С ним все нормально, — теперь ее ладонь легла на его руку, все так же находящуюся на ее животе. — Доктор Джордан и наша семья не выпускают меня отсюда, потому что считают, что я могу ему навредить.
-Ну, это ведь не правда, — Шелби смотрел ей в глаза, в надежде оказаться правым.
Почему-то сейчас он вспомнил об их разногласиях, обещаниях Бри превратить его жизнь в ад, о том, как изнасиловал ее, о том, как она сожгла его вещи. Мужчине вдруг стало страшно, а что если она и правда до сих пор злится на него? Что если она не желает становиться матерью? Джон подавлял эти мысли, посеянные собственным сомнением.
-Конечно, — нервно усмехнулась девушка. — И речи быть не может.
Козырек целовал жену, крепко, жадно. Она отвечала взаимностью. Бри сильно скучала по мужу. Она места себе не находила, пока он был без сознания, а ее заперли здесь. И даже когда он пришел в себя, девушку не выпускали.
Сейчас Джон рядом и больше ничего не имеет значения. Половина ее, наконец, встала на место.
-Они забрали у меня всю одежду, поставили охрану и не пускали даже одним глазком на тебя посмотреть, — в шутку ябедничала она.
-Уверен они сделали это из самых добрых побуждений, — оправдывал родственников Шелби. — А теперь собирайся любовь моя, мы едем домой.
В его словах было столько тепла и любви, что Бри позабыла обо всех проблемах и угрозах. Какая разница, что там творится вокруг, когда Джон пришел за ней, за ними.
Ведомая им к машине, Сабрина крепко держала Джона за руку. Козырек стал для нее оплотом, твердыней, каменной стеной, неприступной крепостью, защитником и центром вселенной. Плевать она хотела на чье-то мнение, касаемо их семьи.