Страница 46 из 54
— Мы найдем этого ублюдка сынок, — поддерживал он девианта. — Обещаю тебе.
Его слова высекли в андроиде крепкий внутренний стержень, который удерживал на себе все о чем он мог мечтать и на что надеяться.
Тьма не холодная и не теплая, не плохая и не хорошая, она просто есть. И Донателла просто пребывала в ее безмерном пространстве, не ощущая ничего.
Не было ни течения времени, ни запахов, ни температур, никаких ощущений вовсе. Просто спокойная и бесконечная пустота.
Пустота не гравитация, она не держит никого, подчиняя законам физики.
Она отпускала Камски, даже не замечая ее. Девушка потихоньку возвращалась к реальности, в которой было так много проблем, нерешенных вопросов, суеты и мирского быта. Но в ней были и самые важные для нее люди… был Коннор.
Именно девиант стал для нее катализатором, рычагом давления в пользу жизни.
Мысли о нем постепенно включали нейроны мозга, и те в свою очередь запускали весь орган в полную работу.
Вышедший за очередной дозой кофе Элайджа, пропустил момент возвращения к сознанию сестры. Мужчина добровольно отказывался от сна, все размышляя о том, что же скажет Леонарду. Старший из Камски уже был на пути в Детройт. Мало что могло остановить его жажду доказать брату свою правоту, касаемо «Киберлайф», Коннора и их сестры.
Элайджа уже готовился к объяснениям, подбирая факты, но понимал, что скандала не избежать. Он как всегда проигнорирует доводы, основываясь лишь на своих суждениях.
Сухость во рту и головная боль первыми встретили Дэни в реальности. Попытка открыть глаза отдалась резко и болезненно. Дезориентация никак не давала понять где она, и что произошло.
Девушка не особо понимала что делает в этой постели, почему в руке капельница и отчего так хочется пить. Попытавшись облизнуть пересохшие губы, Камски пришлось разомкнуть их пальцами. Те, в свою очередь, не особо слушались хозяйку.
Подняв корпус с постели, девушку накрыла волна тошноты и головокружения. Но обратно она не легла, вторая попытка далась бы куда сложнее.
Осмотревшись и проанализировав обстановку вокруг, Дэни пришла к заключению, что она в больнице.
Сложно было вспомнить как попала сюда, последние события, сколько она здесь. Единственным, что ее волновало, был Коннор.
Ей было важным поговорить с ним, сообщить о том, что она узнала от брата. Это было волнительным и по ее мнению не терпело отлагательств.
Выдернув из вены иглу, Дэни морщилась от боли, но приложив усилия опустила ноги на пол. Попытка встать провалилась. Слабость и нездоровая худоба в теле, не дали ей действовать быстро.
Из-за приемов «красного льда», а затем и всего произошедшего, Камски изрядно исхудала. Некогда красивая фигура, теперь была менее привлекательна, и требовала питания. Об этом свидетельствовали выступающие подвздошные кости, острые скулы, чрезмерно тонике запястья и позвонки, которые запросто можно было пересчитать.
Подтянув себя вверх, ухватываясь за кровать, Донателла все же смогла подняться. Шатаясь и цепляясь за все на своем пути, девушка добрела до двери.
Где ее и встретил брат. Подхватывая хрупкое тело, мужчина испугался сам и напугал сестру.
— Моя ты ласточка, куда ты собралась, — шутливо произнес он, скрывая волнение в голосе.
Разумеется, Элайджа был счастлив возвращению сестры к жизни, но тем не менее, волновался о ее здоровье.
— Коннор, — хрипела она, пересохшими губами. — Где Коннор?
Состояние дезориентации и бреда, усиливал тот факт, что токсины еще не покинули ее организм.
— С ним все в порядке, — заверял Камски, усаживая ее на кровать. — Я вызову врача.
— Мне надо поговорить с ним, — стояла на своем Дэни, игнорируя слова брата.
Элайджа нажал кнопку вызова врача, удерживая девушку за плечи. Ее болтало из стороны в сторону, она не была в состоянии ровно сидеть, о ходьбе и речи не шло.
— Как только доктор скажет, что с тобой все в норме, тогда и поговоришь, — успокаивал он ее.
— Нет, ты не понимаешь, — Дэни цеплялась пальцами за его рубашку. — Это очень важно для меня, это все поменяет. Он должен знать, и я должна. Мне крайне важно его мнение и решение. Этот парень… Энтони Стайз, кажется, не помню точно.
— Успокойся, — Элджи поймал беспокойные пальцы сестры, прижав те к губам.
И Дэни вдруг все поняла. Она смотрела в голубые глаза брата, понимая все. Им не требовались слова, чтоб объясниться. Девушка просто прочитала мысли брата в его взгляде. Теперь он знает.
— Обидно, — едва слышно ответила она.
— Не вини меня. По-другому было нельзя.
— Я хотела быть с ним рядом, когда он об этом узнает, — отчужденно произнесла Донателла.
— Результат куда важнее, чем процесс, — оправдывался Элайджа.
— Что он думает об этом? — с нескрываемым волнением, вопрошала Камски.
— Вот сама у него и спросишь, — Элайджа подал сестре стакан воды, присаживаясь на колени перед ней.
Ей хотелось продолжить их диалог, но вошедший врач, поставил точку в этом разговоре.
А Камски отправил смс Коннору с примерным именем нападавшего.
— И где теперь искать этого засранца? — философски интересовался Хэнк.
Ему удалось поднять старые связи, получить доступ к архивам больниц, и только благодаря способностям Коннора мгновенно воспринимать информацию, им улыбнулась удача.
Полученная информация от Камски, вывела их на путь.
Единственным пациентом, выжившим после интоксикации тириумом был Энтони Сайз. Его медицинская карта была почти пуста, а след обрывался сразу после выписки.
Детектив продолжал искать информацию о Сайзе, не смотря на ворчание лейтенанта. Он абстрагировался от всего, концентрируясь на цели.
Хэнк бродил из стороны в сторону, между столов в департаменте. Он все размышлял, кто и как мог бы им помочь, куда податься и где искать преступника.
— Эй, неудачники, — окликнул их Гэвин. — Че расселись? А, или ты Хэнк опять не в состоянии работать? Пластикового Кена припахиваешь?
Усмехаясь, мужчина подошел к коллегам и присел на край стола, за которым работал Коннор.
Тот, в свою очередь, не обращал на задиру никакого внимания. Сейчас было важным найти преступника, тем самым обезопасив чету Камски.
— Гэвин, — устало вздохнул Андерсон. — Ты куда-то шел?
Хэнк всем своим видом хотел показать, что им не до взаимных оскорблений. А Коннору, так тем более.
— Ага, — еще шире улыбнулся детектив. — Еду в больницу, там барби в себя пришла, — последние слова он растягивал, смакуя их вкус.
Его надменный прищуренный взгляд перетек с Хэнка на Коннора, подхватывая его реакцию.
Девиант оторвался от монитора, уставившись на Рида, затем непонимающе посмотрел на напарника. Его взгляд был растерянным и блуждающим.
Хэнк отметил, что глаза Коннора выражали абсолютное, детское непонимание.
Девиант не понимал, почему посылают Рида, а не его.
— Мы тоже едем, — спохватился лейтенант, спасая ситуацию.
— Фаулер поручил это мне, — осадил его Гэвин. — Я присмотрю за этой крошкой.
Резкая потеря кислорода в легких, выбитого ударом под дых, заставила согнуться пополам. А сжимающиеся пальцы девианта на шее Гэвина, изменили его мимику. Хитрый прищур и мерзкая улыбочка, сменились на округлившиеся глаза и такой же формы губы.
Рид хватался за руку андроида, отрывавшую его тело от пола.
Вовремя подоспевший их разнять Хэнк, сам был напуган не на шутку. Таким он видел Коннора впервые. Он мог поклясться, что прочел в его карих глазах, самую настоящую ярость.
А в системе Коннора, ошибки летели, одна за другой. Но что он точно распознавал, так это реакцию Кларка Гроссо на подобные слова о Дэни. Он спроектировал систему с манерой поведения Гроссо, и словно стал с тем единым целым.
Ему стало наплевать кто перед ним, что за этим поступком последует наказание, что он может получить в ответ. Ревность и злость застилали глаза. Он словно перешагнул точку не возврата. Все, о чем он мог мыслить, была только Камски, и никому не дозволено говорить о ней, как о своей. Дэни только его женщина.