Будь моей семьёй

Машинально она держала рукой живот, будто могла что-то изменить.

-Ты должна выбраться, слышишь меня, — миловидное лицо парня размытым силуэтом мелькало в масляных глазах Авроры. — Я позабочусь о нём, обещаю, — он перевёл взгляд на грязные руки девушки, сжимавшие пропитанные кровью штаны. — Беги!

Наваждение как рукой сняло, Де Вер держалась вдоль стены, минуя коридор и лестницу. Шла она медленно, но вкладывая все усилия.

На этом этаже было много криков и стрельбы, рисковать ей не хотелось, поэтому выбор пал на очередную лестницу, ведущую, бог знает куда. Она тенью кралась по ступеням, затем по очередному коридору. Попадаться кому-либо на глаза было опасным, вполне возможно это Алфи и его люди, или Шелби, а может, и нет. И, если это незнакомцы, её пристрелят и даже разбираться не будут.

Слыша приближающиеся шаги, Ави отчаянно дёргала дверные ручки. Судя по зданию, это было похоже на какое-то предприятие.

Удача улыбнулась ей, и очередная дверь открылась. Ввалившись внутрь, девушка опиралась о стол перепачканными в крови руками, оставляя следы на его поверхности. Комната снова, словно дрожала, а звуки в её голове не давали понять реальность это или очередная галлюцинация. Сильно щурясь, она вновь прижимала ладони к ушам. Хлопок вывел её из этого состояния.

Сабини стоял у двери, запирая её на ключ.

-Грязная ты тварь, — до этого спокойное лицо, исказила злобная гримаса. — Как ты выбралась, мразь, твой вонючий жид пришёл за тобой.

Лицо Авроры озарило вымученной улыбкой. Она ликовала и радовалась, он не забыл о ней, она ему не безразлична.

Пятясь назад, девушка не убирала руку с живота, как-будто это спасло бы её малыша. Наверное, это заложенный природой инстинкт. Надо было лишь потянуть время и подождать, когда люди Алфи появятся здесь, ведь топот был уже близко.

У Сабини на этот счёт были другие планы, гнев, раздирающий его душу, твердил о мести. Раз уж он проиграл в этой войне, то просто так этот трофей он не отдаст.

Схватив девушку за кофту, он толкнул её в грудь, заставляя попятиться. Еле стоящая на ногах Де Вер, царапала его руки, машинально пятясь назад. Обрушившиеся на запертую дверь удары, ожидаемо снесли её с петель.

Глава итальянской мафии даже не обернулся назад, он и так прекрасно знал, кто пришёл. Его целью было сделать, как можно больнее, выкинув любимую женщину Соломонса в окно.

Аврора же, напротив, из последних сил поднимала тяжёлые веки, понимая, что видит любимого человека в последний раз.

Чувствуя прохладу уличного воздуха и пустоту под собой, Де Вер, не моргая, смотрела на перепуганное лицо Алфи, почему-то ей он казался забавным, девушка хотела запомнить его синие глаза, всклокоченную бороду и дурацкую шляпу.

Увидеть лицо любимого человека, покидая этот мир— ничего лучше перед смертью и желать нельзя.

«Ты тут Алфи, ты пришёл за мной».

Последнее, о чём подумала девушка, прежде чем рука Сабини вытолкнет её в распахнутое окно навстречу неизвестности.

Комментарий к 12

Я прошу прощения за задержку главы, так уж сложились обстоятельства, но я очень надеюсь Вы мне это простите.

Обещаю, в следующей части, я расскажу историю Аарона Лесли, Вы поймёте их странное родство и открою жуткую тайну семей Лесли и Де Вер.

========== 13 ==========

Алфи Соломонс был евреем, иудеем, чтил традиции своего народа и его историю, отмечал праздники, согласно их обычаям. Верил ли он в Бога? Нет, не верил. Ни в Бога, ни в дьявола, ни в рай и ад, ни во что прочее. Побывав во Франции, повидав там смерть, насилие и прочие ужасы войны, он понял, что верить в этой жизни стоит только в себя и собственные силы. А как быть, если в этой ситуации ты бессилен? Кому заплатить баснословные деньги, отдать всё своё имущество до последних штанов, лишь бы самый близкий человек жил?

Смерть — это не старуха с косой. Смерть — это явление, естественный порядок вещей, повлиять на который даже самый опасный гангстер не в силах. Она не хорошая и не плохая, она просто есть. И сейчас она стоит на пороге больницы, в которую доставили Аврору, ожидая распоряжения судьбы. Ожидает и Алфи.

Соломонс ждёт, словно приговора, выносимым судьёй. Мужчина мечется по коридору, как выброшенная на берег рыба. Вздрагивая каждый раз, когда какая-либо из дверей открывается.

Алфи зажимает пальцы в замок на затылке, вглядываясь в ночной мрак улицы, стараясь гнать плохие мысли.

-Мистер Соломонс, — спокойный голос доктора заставляет еврея прервать раздумья и ринуться к врачу.

-Что с ней? — перебивает он его.

-Состояние стабильно тяжёлое, — взволновано отвечает мужчина, опасаясь реакции гангстера. — Множественные ушибы и кровотечения, её спасло дерево, тормозившее падение, и газон: упади она на брусчатку, раскроила бы основание черепа; так что надежда, разумеется, есть.

Алфи тяжело выдыхает, закатывая глаза и запрокидывая голову назад, «надежда есть»— самые важные слова, которые он хотел услышать. Еврей жестом указывает Олли щедро отблагодарить этого господина.

-Мистер Соломонс, — голос врача возвращает его к диалогу. — Ребёнка спасти не удалось, — как гром среди ясного неба ошарашивает его врач.

Несколько секунд Алфи смотрит на него округлившимися глазами. Затем делает несколько шагов назад, вникая в смысл его слов. Непослушные пальцы с трудом расстёгивают две верхние пуговицы рубашки, вдыхаемый им воздух кажется густым и вязким. Глаза Соломонса становятся стеклянными, и он оседает на ступеньки, обхватывая руками голову. Голоса Олли и доктора он уже не слышит, прилив крови шумом в ушах заглушает звуки вокруг. Рёв и нечеловеческий крик как сигнал:смысл слов дошёл до сердца.

Офис Алфи Соломонса

Тонкие лучики рассвета пробивались сквозь крошечное окошко сырого и мрачного помещения. Алфи сидел напротив привязанного к стулу Сабини, ожидая, когда тот сам придёт в сознание.

Плохое освещение придавало Соломонсу возраста и некий болезненный вид, сказывалась нервотрёпка и бессонница.

-С пробуждением, — угрюмо обратился он к пленнику.

-Алфи, — прокашлял итальянец. — Рад тебя видеть, как Аврора?

Еврей как обезумевший метнулся к нему, в один удар превращая лицо макаронника в месиво.

-Не смей, — шипел Соломонс. — Не смей даже имени её произносить, выродок.

-Как же больно, — вопил Сабини. — Чёртов ты жид, ладно-ладно, — затараторил он, понимая, что его ждёт ещё одна порция гнева. — Прости за жида, и за твою женщину, я не хотел. Алфи, мы ведь с тобой ещё со школы знаем друг друга.

-Ты убил моего ребёнка, — перебил его еврей, переходя к самому главному.

-Никого я не убивал, ты о чём?

-Аврора была беременна от меня, — титаническими усилиями сдерживая гнев, отвечал Соломонс.

-Уверен, что от тебя? — съязвил пленник, получая очередной удар. — Алфи, я не знал, честное слово, — как из пулемёта, метал слова Сабини. — Я не думал, что всё так далеко зайдёт, я не знал, что она носит дитя, я не хотел.

-Шшш, ни слова больше, — указывал он пальцем пленнику. — Ты проиграл в этой войне.

-Я готов умереть, — гордо отвечал итальянец, не желая унижаться.

-Умереть? — удивлённо спросил Алфи. — Нет, ты умрёшь не скоро.

-Твой нерождённый ребёнок умер, а я буду жить, — усмехнулся макаронник.

Итальянец знал куда бить, да побольнее. Алфи тяжело вдохнул, прикрывая глаза и отводя взгляд в сторону. Удар Соломонса был неожиданным, как бросок змеи, что затаилась перед нападением. Лишая Сабини пары зубов, легче не становилось.

-Моя боль со временем поутихнет, — с гримасой ненависти, шипел Алфи, брызжа слюной прямо в лицо итальянца. — Моя Ави восстановится и вернётся ко мне. Но ты, ты будешь жить лишь для того, чтобы почувствовать как это.

-О чём ты? — щурясь от боли, хрипел пленник.

-Семья — слабость любого из нас, — крепко сжав его лицо своей медвежьей лапой, разъяснял еврей. — Ты любишь своего брата и его детей.