Страница 30 из 76
Джон был подобен «Давиду» Микеланджело. Весь это Ренессанс, представший перед ней, вскружил голову. Эмили чувствовала слабость в коленях, дрожь в руках и как затягивается узел в животе. Приливающая кровь шумела в ушах, разгоняя ритм сердца. Сазерленд уже и забыла его вопрос о галстуках, она пыталась вернуться себе власть над сознанием.
Козырек не мог не заметить, затянувшейся паузы после своего вопроса. Он улыбался ее реакции. Нет, он не вошел к ней в таком виде с умыслом, это правда вышло случайно, но результатом он был доволен сполна. Шелби знал как привлекает женщин, ему не нужно было в этом убеждаться. Но реакция Сазерленд подняла самооценку и подогрела самолюбие.
Джон добавил еще капельку обаяния к и без того томной улыбке. Мужчина медленно приближался к девушке, как хищный зверь, загнавший добычу в угол. Цыган наслаждался ее смущением и безысходностью. Эта невинная робость вызывала в нем нежные чувства.
Безусловно, Эми привлекала его как женщина. Ее стройные ноги и осиная талия, хрупкие плечи и медные локоны будоражили его сознание. Но мужчина не спешил, не хотел казаться настойчивым. Шелби без особого труда получал желанных ему женщин, иногда те и сами лезли в его брюки. Но все это обычно заканчивалось одной ночью, либо парой встреч после.
Только с Мартой было по-другому. Они были вместе с юности, вместе через многое прошли и были очень близки. С ней он не позволял себе вести себя как с другими. Пожалуй, она была единственной женщиной, для которой Джон был джентльменом. Потому что он ее любил.
Теперь в его жизни появилась Эмили. Такая не похожая на Марту, но притягивала так же сильно. Сазерленд была невероятно желанна. Козырьку нравилось заходить в ее комнату, рассматривать ее вещи, иногда брать их без проса. Так например Джон «одолжил» один из деревянных гребней Эмили, на нем осталось пара длинных медных волосков, что цыган хранил между листов своего ежедневника.
Торопить события он не собирался. Зная ее жизненную историю, мужчина не знал, как правильно себя вести в данном случае, боясь ей навредить. Приходилось сдерживать свои желания и позывы тела. Что с каждым разом давалось все сложнее. Все же они жили на одной территории. И часто, забытое Эмили белье в ванной, возбуждало в нем желание отправиться в ее комнату прямо сейчас.
Шелби сократил расстояние между ними настолько, что мог ощущать ее тепло.
Дрожь по телу Сазерленд проходила волнами. Она старалась контролировать себя, что было крайне сложно, учитывая обстоятельства. Ее дыхание сбивалось, а мысли путались «кажется он что-то говорил про галстук». Приложив титанические усилия, Эмили перевела взгляд на его лицо. Но и тут ее ждал провал. Губы Джона выглядели такими соблазнительными и манящими. Сазерленд почувствовала как пересохло в горле.
Словно прочитав ее мысли, Джон облизнул их, чем вызвал остановку дыхания девушки.
— Серый или синий? — нарочно томно прошептал Шелби.
Эмили приоткрыла рот, чтобы ответить на вопрос, который она не расслышала. Девушка была как под гипнозом, полностью подчинившись его воле. И если был мужчина приказал ей шагнуть в окно, не раздумывая, последовала бы приказу.
— Серый или синий, Эмили? — шептал Джон.
Не прерывая зрительного контакта, цыган приблизился к ней вплотную.
Она ощущала его горячее дыхание слишком близко у своего лица. Эми бледнела, из-за отлившей от лица крови, ее губы синели. Внутри все горело огнем, а снаружи пробивал озноб. Впервые ей стало страшно. Просто потому, что она никогда не испытывала подобного. Все ее нервные клетки, будто обострились, а нейронные связи импульсировали сверх меры.
Мужчины вроде Джона Шелби всегда получают, то что хотят. Эмили это знала, из жизненного опыта знакомых ей женщин. Джон в свою очередь, имел в этом немалый успех.
Но его целью было не овладеть Эмили, а доказать ей серьезность своих чувств. Показать, что любовь это не страшно, что связь между мужчиной и женщиной — это естественно.
Козырек осторожно касался губами губ Эмили, как бы прося разрешение. Сазерленд неуверенно отвечала на его действия. Мужчина понимал ее робость, но сдерживать себя удавалось с трудом. От ее поцелуев, запаха и близости, в брюках становилось тесно.
Эмили волновалась, как если бы ее вели на эшафот. Сердце билось где-то в области горла, а уши закладывало. Она не знала куда деть непослушные, дрожащие руки.
И Джон, замечая это, брал ее за запястья, опуская ее ладони на свою вздымающуюся грудь.
Тепло и гладкость его кожи в ее ладонях сломало очередной барьер в голове близняшки. Она чаще задышала из-за сильного прилива возбуждения.
Гангстер распознавал все изменения в ней, исходя из поведения ее тела. Он ментально чувствовал Эмили, будто мог проникнуть в ее мысли.
Ладони Шелби поглаживали ее спину, иногда сжимая талию. Эмили была хрупким стеблем цветка в его сильных руках.
Упавшие на пол галстуки были свидетелями их страстного порыва. Они как демон и ангел, что восседают на правом и левом плече. Один нашептывал о том, что все слишком далеко зашло, что Джон просто искал повод, чтобы воспользоваться ее симпатией. Другой же уверял, что все правильно, все идет как и должно быть. Не стоит скрывать чувств и желаний.
Эмили не слушала ни того, ни другого. Она положила пальцы на его лицо. В ее ладонях все еще отдавались удары его сердца. Козырек задышал чаще. Как правило, такое происходило из-за сильного влечения, но сейчас жест девушки был куда интимнее, чем все минеты в его жизни.
Прикосновения к лицу, объятия, нежность, были не в его стиле. Не миловался он со всеми своими женщинами, ласка была чем-то особенным. Только Марте он позволял проявлять такие особые чувства, только перед ней он открывал свое сердце. Сейчас же ему хотелось, чтоб все это делала Эмили. Ей он не просто позволял это, он требовал настойчивыми поцелуями.
Язык Джона проникал в ее ротик, устанавливая свои правила, и, стирая ею расставленные границы. Его руки опускались ниже к бедрам девушки, иногда вновь поднимаясь к ее груди.
Хриплый стон так и застрял в ее пересохшем горле. Горячие губы и язык Джона, единственные дарили ей влагу.
Вспыхнувший порыв страсти между ними, напугал Сазерленд, но уверенные действия Джона не дали ей отступить назад. В ее зеленых глазах копились слезы, благо из-за прикрытых век, их не было видно. Это не было обидой или грустью. Просто все эти новые ощущения открыли перед Эмили новые горизонты. Та тюрьма, в которой ее держали больные отношения с братом в прошлом, сейчас наконец переставала существовать. Райли более не властен над ее душой, телом и волей. Она даже не хотела сейчас об этом думать. Не позволяла близнецу испортить этот волшебный момент.
Джон тонко чувствовал Эмили, подозревая ее страхи. Он ревновал к ее воспоминаниям. Только он один должен быть в ее мыслях, только о нем она должна думать.
Его пальцы пробирались через расстегнутые пуговицы ее рубашки к телу. Сазерленд резонировала на его действия, впиваясь ноготками в кожу. Козырьку нравилась эта сладковатая боль. Он улыбался, перемещая поцелуи к шее и ключицам.
Эми откидывала голову назад, разливая медные волосы водопадом. Усаженная им на подоконник, девушка была зажата между горячим телом Джона и холодным стеклом окна.
Шелби был готов к такому долгожданному их соитию, но сомневался в готовности Эмили. Ему не хотелось навредить ей своим еле сдерживаемым желанием.
— Только скажи, — шептал Джон сквозь поцелуи. — И я остановлюсь.
Сазерленд не могла ответить. Страх неизведанного граничил с наслаждением от его ласк. Эми была в полном смятении.
Но все за них решил один из людей Сазерлендов. Не найдя Джона на привычных для него локациях, он точно знал, что стоит поискать в комнате Эмили. Козырек проводил там неприлично много времени. Мужчине просто было необходимо получить пару рекомендаций козырька, он и не подозревал, что прервет такой важный для них момент.
Стук в дверь спальной отрезвил Эмили и взбесил Джона. Девушка резко вдохнула, распахнув глаза. Она вновь зажалась, и все старания цыгана вернулись к первоначальной точке.