Цена бумажной морали

Картер схватил ее за горло, оторвав от земли. Он швырнул ее в сторону стойки, что когда-то служила верстаком.

Эмили перелетела через нее, разбив затылок. Багровая кровь мгновенно напитала медные волосы, склеив их и сделав темнее.

Мужчина лишь больше впадал в безрассудство. Он пинал ее ногами по животу, спине и бедрам.

Хруст внутри давал понять, что он перебарщивает.

— Трахать тебя мертвую будет не так интересно, — прохрипел насильник, поднимая девушку с пола.

Ее бровь была рассечена, а от очередного удара, нижняя губа лопнула как спелая вишня.

Кровь стекала по подбородку, заливая воротник рубашки, а из брови попадала в глаз.

В почти бессознательном состоянии, Сазерленд наотмашь ударила его в голову куском кирпича, что успела ухватить, когда он поднимал ее.

Это дезориентировало Картера, и он упустил ее, дав упасть на пол.

Делать вдохи было больно, но куда больнее передвигаться. Сазерленд пятясь, отползла. Встать было выше ее сил, все, на что хватило сил, это перевернуться на четвереньки.

Из-за попавшей в глаза крови, она плохо видела, но продолжала ползти.

Пока не получила очередной удар в живот. От такой силы ее подкинуло немного вверх, а из горла вырвался хриплый стон. Изо рта и носа текла кровь, которую Эми утирала рукавом рубашки.

— Я отымею тебя до смерти, — сцепив от гнева зубы, шипел мужчина.

Он поднял ее с пола за воротник и грубо толкнул на верстак. Не успев опереться руками, девушка упала.

Картер придавил ее голову ладонью, фиксируя торс. Свободной рукой, он расстегивал свои брюки, затем попытался стянуть их и с нее. Его задерживали подтяжки, что удерживали штаны на худенькой талии девушки.

— Было ошибкой приходить сюда одной, — бубнил он, пытаясь расправиться с подтяжками.

— С чего ты взял, что она одна, ублюдок? — зашипел такой до боли знакомый голос.

Джон ухватывал Картера за подбородок, вновь и вновь поднося восьмиклинку к его лицу. Тот визжал как резаная свинья. Шелби превращал его лицо в фарш. Насильник наваливался на козырька всем весом, полностью теряя ориентацию в пространстве. Он пытался защитить лицо руками, но вместо этого получал изрезанные до костей пальцы.

Локтем, Картер ударил гангстера под дых. И ему вполне удалось бы вырваться из смертельных объятий козырька, если бы не Эмили.

Найдя в себе силы, девушка сумела поднять с пола выкидной нож, и крепко сжав его в кулаке, вонзить Картеру в самое сердце.

Он захрипел и замер. Упущенное Джоном, тело насильника упало.

Как и Сазерленд. Истратив последние силы, она подчинилась своему телу, что всеми силами пыталось сохранить жизнь.

— Боже, Эмили, — взволнованно прошептал Шелби, бросившись к ней.

Он поднимал ее обессиленное тело с пола. Девушка была такой хрупкой и маленькой, что он и не замечал ее веса. Уверенно шагая к машине, цыган придерживал ее голову. Ее слипшиеся от крови медные волосы, липкими прядями обвивали его руки.

Люди, с которыми он сюда приехал, без труда разобрались с бандой Картера. Теперь же, они помогали Джону с погрузкой Сазерленд в авто.

— Потерпи моя девочка, — его голос предательски дрожал.

Как и руки, что со второго раза смогли завести машину.

— Потерпи малышка, — уговаривал он ее.

Эми уже ничего не слышала. Она безвольным грузом лежала на заднем сиденье его машины, заливая салон кровью.

Джона трясло. Он делал частые и короткие рывки дыхания, постоянно поглядывая в зеркало заднего вида.

Шелби нарушал все правила движения, вжимая педаль в пол. Ему было необходимо спасти Эмили любой ценой, будто от этого зависела его жизнь. Будто ее жизнь приравнивалась к целому миру.

На это ответственное дело, Томас послал с младшим братом своих лучших людей. Те сами знали, что делать в подобных ситуациях. Поэтому, когда цыган остановил авто у дома, в котором снял для них квартиру, их уже ожидал врач, что зарабатывал на таких вот экстренных случаях.

Джон понимал, что задерживаться в отеле надолго нельзя, и арендованное жилье в элитном районе, было как никогда кстати.

Шелби перепачкал дорогой костюм алой кровью девушки. Ему было так наплевать на это, важно было только спасти ее.

Мужчина средних лет, ожидавший их, засуетился, как только Джон внес тело Сазерленд в гостиную.

Доктор пошире задвинул плотные шторы, впуская больше света. Он указывал своему помощнику на сумку с инструментами.

— Вы не предупреждали, что ситуация настолько критична, — обратился он к Джону, закатывая рукава рубашки. — Я постараюсь конечно….

— Уж постарайтесь, — в голосе цыгана звучала агрессия. — Я хорошо заплачу.

— Сделаю все, что в моих силах, — вздохнул врач.

— Сделайте больше, — грубил Шелби, направляя на мужчину оружие.

— Она потеряла слишком много крови, — прошептал перепуганный помощник.

— Какая у нее группа крови? — собирался с мыслями врач.

— Я не знаю, — в глазах Джона блестели слезы.

— А у тебя? — осмелился спросить мужчина.

— Кажется первая, — нервно сглатывал Джон.

— Снимай рубашку, — приказал доктор.

Приходить в себя было крайне сложно и болезненно. Первое, что она почувствовала, был колючий холод в ногах. Девушка пыталась поджать ноги под себя, что малейшей попыткой, отдавало болью в животе и теле.

Сазерленд открыла глаза, с попытки наверное пятой. Вокруг была темнота и тишина. Девушка осознавала себя раненой и плохо помнила события, что следовали за избиением Картером. Память понемногу возвращалась и она вспомнила о Джоне… он был там, с ней. Ее сердце застучало быстрее, подгоняя кровь к зашитым ранам.

«Только бы с ним было все хорошо» стучало в ее голове.

Наконец, глаза привыкли к слабому освещению. Окно в гостиной, где она лежала, было не занавешено. Свет уличных фонарей разрезал тьму.

Сазерленд с огромным трудом, подавляя стоны, поднялась. Она была обнажена. Из одежды на девушке были только трусы. Торс был забинтован, начиная от живота и заканчивая грудью. Судя по характеру боли и оказанной ей помощи, возможно было сломано пара ребер.

Кожу неприятно стягивало от запекшейся крови. Эми коснулась пальцами затылка, огненная боль отдалась почти моментально. Волосы были жесткими и висели засохшими в крови прядями. Подушечки пальцев нащупали швы на коже головы.

Во рту пересохло, а рассеченная губа, создавала лишь больший дискомфорт.

Эмили поднялась, придерживаясь за спинку кушетки. Ее качало из стороны в сторону. Она была абсолютно потеряна. Не понимала где находится, сколько сейчас времени, где Джон?

Ступая неуверенно и с усилиями, Сазерленд двигалась на ощупь. Интуитивно предполагая, где может находиться ванная, Эми не спешила, ведомая лишь лунным светом из окон.

Квартира была большая, просторная и светлая, из-за большого количества высоких окон.

Они любезно проводили девушку к искомому помещению.

Нащупав дрожащей рукой выключатель, она зажмурилась от яркого, как ей показалось света.

Ванная была очень милой. В светлых тонах, нежно украшена цветами и прочими милыми вещицами — мечта любой девушки.

Стоя в центре, Сазерленд осмотрелась. Ей очень хотелось смыть с себя грязь, кровь и запах медикаментов. Она уже собиралась открыть кран, чтоб умыть лицо, как вдруг заметила зеркало. Оно было большим, в красивой резной раме, а рядом полки с туалетной водой, ароматическими маслами и прочими женскими радостями. Любой даме доставило бы огромное удовольствие любоваться в нем.

Но случай Эмили был другим. Предназначенное для отражения красоты зеркало, сейчас показывало отнюдь другое.

Сазерленд видела свое бледное лицо, с зашитой бровью, разбитой и опухшей губой. Мешки под глазами придавали ей крайне болезненный вид. Руки и ноги были в порезах, скорее всего от стекол, на которые она упала, когда перелетела через верстак.

Ее дрожащие пальцы плохо слушались, еле разматывая бинты на талии. Постепенно и осторожно, она опускала слой за слоем. Некогда белая марля, напитанная багряным жизненным соком, тихо опускалась на пол у ее него.