Страница 18 из 76
Неужели Эмили добровольно идет на это?
Если учесть рассказы проститутки о страданиях, телесных наказаниях и эмоциональном состоянии Сазерленд, то он делал вывод, что не так все и обоюдно.
Но это были лишь его догадки. Реальное состояние дел он планировал узнать от нее самой. Джон был уверен, что сможет подобрать ключ к ее сердцу, разговорить, завоевать доверие и самое главное, помочь. Шелби готов предложить ей свое надежное плечо, опору, защиту и поддержку. От Эмили требуется лишь позволить ему любить ее. Пусть даже и не взаимно. Джон готов идти на эти страдания добровольно, лишь бы она дала добро.
Во вред себе, цыган соглашается пройти вместе с ней все эти препоны.
Солнце уже почти исчезло за горизонтом, отпуская последние лучи. Небо смешивало в себе эти волшебные оттенки ранней весны, окрашиваясь в волшебные цвета, сочетая розовый, фиолетовый и оранжевый.
В доме уже было достаточно темно, поэтому прислуга включала свет и разжигала огонь в каминах. Люди, давно служившие в доме Сазерлендов, отлично знали, что после очередных «воспитательных процедур», не стоит и приближаться к комнатам господ.
Теодор предпочитал заняться чтением, его раздражал любой звук из коридора. Джулия была уже нетрезва к этому времени, предлагать ей помощь служанок было попросту бессмысленно.
Ну, а к близнецам им обращаться было запрещено. Теодор считал, что они должны уметь сами о себе позаботиться.
Для них это стало такой обыденностью, что обоих не пугала перспектива самим разжечь камин, заварить чай и подобные мелочи.
Для не любившей общество Эмили, это было даже на руку. Ей было проще сделать все это самой, чем терпеть чье-то присутствие.
Райли же кроме сестры, больше ничья компания не была нужна.
Девушка осторожно смачивала салфетку в спирту, обрабатывая раны от розг на спине брата.
Парень шипел от боли, к которой уже давно стоило бы привыкнуть.
Эми старалась быть максимально осторожной, потому что сама знала, как это больно. Ей уже доводилось чувствовать это на себе. Она так волновалась за близнеца, что совсем позабыла про разбитую губу и рассеченный участок кожи на бедре.
Эмили была для семнадцатилетнего Райли отдушиной. Он терпел все побои отца, зная, что в конце они будут сидеть вместе в ее комнате, утешая друг друга.
Боль стала ассоциироваться с нежностью и лаской сестры. Когда она прикасается прохладными пальцами к горящим ранам на его коже.
В таком юном и нежном возрасте, различить любовь от симпатии, или привязанности сложно. А если брать в расчет их ситуацию, то границы и вовсе размыты.
Будучи друг у друга единственными близкими людьми, близнецы приступили черту табуированности отношений.
Райли смотрел в ее глаза. В приглушенном свете они казались черными. Он осторожно прикоснулся рукой к ее лицу, касаясь большим пальцем лопнувшей губы.
Всклокоченные рыжие волосы Эми спадали на ее грудь, закручиваясь крутыми локонами на концах. У Райли было так же, только волосы были гораздо короче.
Юноша отпустил мысль о том, что они кровные родственники, что есть правила, границы и запреты.
Он касался горячими губами ее губ, связывая их поцелуем.
Кровь из разбитой губы Эмили вытекала пульсирующими струйками, стекая по подбородку. Райли чувствовал ее металлический вкус, ему это очень нравилось. Он смаковал каждую новую проступившую каплю.
Эмили лихорадило. Все ее тело было напряжено, несмотря на боль от побоев. Она дрожала, как трепещущая лань. Неуверенно, девушка касалась пальцами его кожи на рассеченных плечах.
Это будоражило его сознание. Боль вперемешку с желанием разжигала внизу живота огонь.
Любовь матери к детям безусловна, и проявляется она в первые годы жизни именно через физический контакт. В их случае этой любви оба были лишены. Они не знали как это, быть любимыми родителями. Райли сублимировал любовь сестры, принимая ее и за материнскую, и за женскую, отдавая свою взамен. Он любил сестру по-своему, смешивая все в одно. Близняшка стала для него всем на свете.
Райли спускал платье с ее плеч. Эмили зажималась в стеснение. Они никогда еще не были так близки.
— Все хорошо Эми, — шептал он, сквозь поцелуи.
— Райли, — задыхалась она от волнения. — Так не должно быть.
— Только мы есть друг у друга, — шипел он, глядя ей в глаза. — Только друг другу мы можем доверять.
Парень спускал поцелуи к ее шее и ключицам. Ей трудно было отказаться от его настойчивых ласк. Брат всегда был лидером в их тандеме. Он спустил с нее одежду, обнажив юное тело.
Глядя на нее нагую, Сазерленд не мог насмотреться на идеальную фигуру. Его руки дрожали, выводя линии на ее коже. Испачкав пальцы в крови из раны на ее бедре, он разнес по телу бордовые мазки.
— Иди ко мне, — только и смог он прошептать.
Говорить в полный голос не было сил.
Близнец уложил Эмили на постель, накрыв собой.
Сливаясь в противоестественном акте любви, смешивая кровь во всех смыслах, каждый из них чувствовал себя наконец целым. Будто не были разбиты их сердца, будто все так и должно быть. Ощущая себя нужными, так они дарили друг другу тепло, ласку и заботу.
Райли доставляло удовольствие чувствовать боль, когда Эмили впивалась ноготками в его и без того изодранную спину.
Кровь, что сочилась из его ран, стекала между ее пальцев, попадая под ногти и морщинки на сгибах пальцев.
Он, упивался соками из разбитой губы девушки, нарочно прикусывая ее, дабы получить новую порцию.
Из ее глаз текли слезы, от понимания отчаяния произошедшего. Для близнеца это было высшей степенью их связи. Для Райли они всегда были одним целым, а этот акт навсегда скрепил их союз, подаренный им Богом.
В эту ночь он не уходил из ее спальной, считая своим долгом остаться с ней. Сазерленд был уверен, что после произошедшего, нельзя оставлять Эми одну.
Девочкам всегда нравится романтика, долгие разговоры о любви, фантастические совместные планы и прочее.
Но Эмили не обычная девочка, она его сестра, любимая сестра, самый близкий и родной человек. Его долг быть с ней рядом всегда, вне зависимости от ситуации.
Она зажимается к изголовью кровати, кутаясь в одеяло. Словно раненый зверь, девушка косится на брата.
— Я буду с тобой всегда, — клятвенно признается близнец, припадая на колени перед ней. — Ничто не станет между нами, я так люблю тебя.
Подрагивая всем телом, Эми делает глубокие вдохи, приводя мысли в порядок.
— Это сумасшествие Райли, — рассудительно отвечает она.
— Нет, — отрицательно машет он головой.
Его ответ сестры не устроил. Хватая ее запястье, парень сжимает их до синяков, причиняя сестре боль.
— Мы с тобой связаны, — шипит он, от слез обиды. — И навсегда принадлежим друг другу. И я никогда тебя не отпущу.
— Ты делаешь мне больно, — воскликнула Эмили, пытаясь вырвать руку.
— Ты мне тоже, — шипит брат.
В его глазах блестят слезы, а пальцы продолжают сжимать ее запястья.
— Ты моя.
Сложить необходимые вещи, Эмили доверила служанке. Возиться с тряпками времени не было, да и особого желания тоже, в конце концов это рабочая поездка.
Куда важнее было подобрать правильное оружие. Именно этим она и занималась все утро. Ей приходилось бывать в разных поездках, условиях и жизненных ситуациях, к которым требовалось подобрать наряд, макияж, туфли и прическу. Но неизменным во все времена были выкидной нож, револьвер и полуавтоматический пистолет в кобуре на бедре.
Эти трое в эту поездку, как и в другие, ехали само собой. Дело было серьезным и требовало более серьезной подготовки, чем обычно.
Проведя в оружейной большую часть утра, Эмили не могла не привлечь внимание домочадцев своим отсутствием.
После скандала с Джулией, Райли не особо хотел с кем-то общаться. Его нежелание не распространялись на близняшку и Скай.
Он желал проверить, как идет подготовка к делам в Лондоне, и точно знал, где искать сестру.
— Когда Теодор давал тебе выбор, — заговорил брат. — Ты всегда выбирала именно это.