Страница 3 из 18
Из ящика стола Верблюд извлёк маленький пульт с четырьмя кнопками. Длинный шнур оканчивается стальным разъёмом с восемью тонкими штырьками. Технический антиквариат бывает очень полезен. Вот уж не думал, что дойдёт до этого. В стене, над плинтусом, под кусом липкой ленты, замаскировано гнездо. Верблюд вставил в него разъём. На пульте с четырьмя кнопками тут же загорелся крошечный светодиод. Но это на самый крайний случай. Верблюд сдвинул пульт в сторону.
– Геннадий Григорьевич, умоляю! – Андреев за входной дверью едва ли не плачет. – У нас с Евлаей осталось почти пятьдесят тысяч эсконов. Мы их вам отдадим. Все! Только пустите нас.
– Да! Да! Больше пятидесяти! – тут же подхватила Андреева. – Отдадим! С радостью! Только пустите нас!
И смешно и плакать хочется, Верблюд качнул головой. Супруги Андреевы на гране отчаянья. Пятьдесят тысяч эсконов – это очень даже хорошие деньги. Поди, все их сбережения за всю жизнь. Ещё вчера они ни за что не согласились бы расстаться с ними, отдать только за то, чтобы перед ними открыли бы всего одну дверь в мастерскую плохо знакомого соседа из полуподвала. А сейчас щедрость четы Андреевых потеряла всякие границы. Сейчас с них можно потребовать всё, что угодно. Да хоть станцевать стриптиз на этом столе. Одно плохо – супруги Андреевы упорно не понимаю, что ни электричества, ни связи нет. Пятьдесят тысяч электронных эсконов не получится переписать с их электронного кошелька на счёт Верблюда. Даже хуже – этих пятидесяти штук больше нет.
– Чего вам надо? Мы первые пришли!!! – голос Андреева сорвался на визг.
Верблюд тут же встрепенулся, рука вновь подхватила со стола пистолет.
– Пошли вон отсюда! – другой мужской голос, грубый и наглый, перебил визг Андреева.
– Да, да, валите нахер! – тут же подхватил ещё один, несколько более тонкий, но не менее наглый.
Визг Андреевой. В дверь кто-то бухнулся то ли спиной, то ли плечом. Треск и шипение.
– Ах ты сука! – заверещал грубый мужской голос. – Газом травишь!
Глухие удары, истошный визг Андреевой. Торопливые шаги по лестнице.
– Убью! Сука! Только попадись мне на глаза!
Драка, а это была самая настоящая драка, затихла. Пожилых супругов Андреевых прогнали более молодые, если судить по голосам, мужики. Верблюд мелко кивнул. Право сильного уже взяло верх над уголовным кодексом. Угроза убить – уже не шутка. Дальше будет только хуже.
– Верблюд! – входная дверь вновь задрожала под ударами. – Открывай! Мы знаем, что ты здесь!
– А, может, и нет, – тут же встрял грубый голос. – Вон, Андреевы, так и не зашли.
– Дурак ты, Коссан, – разозлился другой голос. – Я сам вчера видел, как Верблюд бухло из магазина пёр. Его баба бросила, он всю ночь бухал.
Господи! Верблюд закатил глаза. Похоже, весь дом вчера видел, как он бегал в магазин за вином и закуской.
– Верблюд, открывай, – обманчиво миролюбиво заговорил первый голос. – Открывай, а то хуже будет. Мы знаем, что ты выживальщик. У тебя должно быть много жрачки.
– И бухла! – тут же встрял Коссан.
– Господь завещал нам делиться с ближними. Вот и ты делись.
– Мы жрать хотим! – опять встрял Коссан.
– Заткнись, Коссан! Не видишь, я разговариваю!
– Но, Ярг, он же не открывает. Даже не отвечает.
– И не откроет, пока ты тут бухтишь! – голос Ярга задрожал от злости.
В голове будто щёлкнул переключатель. Ярг и Коссан Яловы – два брата с верхних этажей. Младший чуть более сообразительный, старший более сильный. Оба корчат из себя крутых пацанов, оба потомственные безработные. На что живут – бог его знает. Плохо то, что они уже хотят жрать и знают, точнее, думают, что знают, где много жратвы и бухла.
Младший продолжает бухтеть и цыкать на старшего, который всё никак не может стоять молча. От братьев просто так не отделаешься, Верблюд тихо вздохнул. Это супругов Андреевых можно было бы напугать пистолетом. У эти двух типов может запросто найтись какой-нибудь ствол, да хотя бы переделанный травматический. И уж точно у каждого найдётся большой и очень страшный кухонный нож.
– Ну всё, Верблюд, ты напросился! – прошипел Ярг. – Коссан, ломай дверь!
– Ага! – радостно прогудел более сильный и тупой Коссан.
Глухие удары в дверь и тяжёлое дыхание. Верблюд усмехнулся. Младший Ярг хоть и более сообразительный, но на деле он не намного умнее старшего Коссана. Входная дверь укреплена на совесть. Просто так её не выломать.
– Не получается, – устало прогудел Коссан. – Крепкая, зараза.
– Сам вижу, – огрызнулся Ярл. – Сиди здесь, карауль, я лом принесу.
– Не поможет лом, – тут же возразил Коссан. – Дверь наружу открывается. Здесь газовый резак нужен.
– Сам вижу. Ладно, придумаю что-нибудь. Карауль.
Торопливые шаги по лестнице, младший Ярл отправился за газовым резаком или чем-нибудь подобным. Может, Верблюд нахмурился, пойти на прорыв, пока под дверью торчит один только Коссан? Взгляд упал на маленький пульт с четырьмя кнопками. Впрочем, не стоит торопить события. Коссан не просто торчит под дверью, а, заодно, отгоняет от неё непрошеных гостей.
Верблюд поднял глаза к потолку. Сквозь щели стальных ставень сочится белый свет. Рано, рано ещё уходить. До темноты ещё далеко. А пока не помешает перекусить. Из комнаты отдыха Верблюд принёс остатки вчерашнего пиршества и двухлитровую бутыль питьевой воды. Вот, опять пригодились сделанные загодя запасы. Есть чем запить холодную пиццу и дожевать крабов. А если остатков пиршества не хватит, то в его распоряжении мясной паштет, консервированная кукуруза и копчённая колбаса.
Первая ложка консервированной кукурузы прямо с рассолом ухнула в желудок. Боже, Верблюд улыбнулся, как вкусно. Коль у него не хватило ума заранее унести из мастерской ноги, то, по крайней мере, он подготовился и к такому варианту. В убежище Верблюд спустил не всё. В тумбочке под телевизором остался небольшой запас консервов и воды на пять дней. Таков суровый закон жизни: готовишься переждать день, готовь еды на пять; готовишься переждать неделю, готовь еды на месяц.
Коссан преданной собачкой пыхтит под дверью. Время от времени старший братец орёт во всё горло и отгоняет других просителей. Верблюд закинул в рот кружок копчённой колбасы. Ужас! Ужас, сколько народу знает, что в «Антикварной мастерской» живёт выживальщик. Причём, судя по ругани, прибежали даже жители окрестных домов и некоторые торговцы с Блошиного рынка. Верблюд только крякнул от досады, когда к мастерской припёрся Олень, один из местных бомжей. И он, оказывается, знал о тайной жизни владельца «Антикварной мастерской» и прибежал к нему за «жратвой и спасением».
Минута утекает за минутой. Верблюд опустился на пол и прислонился спиной к стене. Пульт с четырьмя кнопками под рукой. Становится скучновато. Младшего Ярла нет уже минут пятьдесят, это больше полутора земных часов. Вот было бы здорово досидеть таким образом до темноты, Верблюд тихо вздохнул.
– Ах ты сука! – взревел под дверью Коссан. – Опять пришла. Убью!
Топот шагов. Верблюд пересел на вертлявый стульчик возле стола. Неужели Коссан выбежал на поверхность?
– Держи его! – заверещал женский голос.
Господи, да это же Андреева. Неужели у этой давно не молодой женщины от безысходности и страха съехала крыша?
– Бей его! – Андрееву тут же поддержали голоса.
– Убью! Всех убью! – Коссан взревел, словно недорезанный бык.
Глухие удары, визги и крики. Там, у спуска в полуподвал, разгорелась нешуточная драка. Судя по голосам, Верблюд приподнял голову, Коссан доблестно держит оборону сразу против нескольких противников. По лестнице скатилось что-то большое. Неужели чьё-то тело, а то и сразу труп?
– Братан, держись! – долетел голос Ярла.
Очень вовремя подоспела кавалерия, Верблюд усмехнулся. Происходящее напоминает театр абсурда в радиоэфире. Будто и этого мало, снаружи завизжала бензопила. Точнее, Верблюд поправил сам себя, электропила. Ёмкость местных накопителей энергии давно позволила отказаться от бензина, в том числе и для ленточных пил.