Страница 1 из 3
Улана Зорина
Дверца в Сердце
Время
Знаешь, мама, долгой лентой пройденный путь вьётся.
Звоном смеха, то звучит хрустальным,
То горючими слезами изольётся.
Поверь, родная, пытаюсь я о скалы не разбиться,
На распутье стоя, голову склоню упрямо,
Знаю, что не стоит торопиться.
Где-то лёгок, ровен путь, а где-то яма,
Мне бы лишь, сейчас не ошибиться.
То вода, то камни, бьюсь беспомощно о жизненные грани.
Отступить, свернуть нельзя мне,
Можно потеряться, заплутав в тумане,
Скорбно руки опустив плетями.
Мне б, как в детстве, страусом запрятать голову в твоих объятиях,
Лёгкой песней встрепенуться, от седин глотнуть противоядия.
Неумолимый стрелок бег, остановить бы на мгновение.
Отринуть с плеч оковы лет, груз прожитых годов, по мановению.
Ты помнишь, мама, как твоя малышка улыбалась?
Словно в лучах солнца, искренне, задорно.
Время шло, сиянье угасало, вот от детства только тень осталась.
Счастье промелькнуло иллюзорно.
Понимаешь, я привыкла в жизни к испытаниям.
Неумолимо время мчит раскрашивая лица,
У судьбы не выкрадешь, не купишь расписание,
Слёзно не уговоришь остановиться.
Вот уж, у моих птенцов улыбки блёкнут,
И пощады в жизни, никому не будет.
Время прёт вперёд, меняя сцены в окнах.
Сталкивая, перекручивая ленты чужих судеб.
Научи же, мама, своему терпению,
Теплоте ладоней, несмотря на кручи.
Вложи в сердце буйное капельку смирения,
Ангельским сиянием в душе раствори тучи.
Помоги мне, мама с бренностью смириться,
Колеблюсь на обрыве, ветер сушит слёзы,
Поддержи, как в детстве, не дай хрупкой птице,
Скованной цепями плоти, взлетев в слепом апофеозе
О скалы жизни не разбиться.
Я когда ни будь приеду, обниму тебя и папу,
Крепко сына поцелую, он совсем уже большой
Жаль, что видимся мы редко, потихоньку рядом сяду,
Сердце бьётся, птицей в клетке, я скучаю, всей душой!
Папа дочь взглядом окинет, «погляди, какая стала!»
Улыбнётся и обнимет, память волнами нахлынет,
Будто и не уезжала.
А в глазах родных, усталых отразится солнца свет,
Тайных капель блеск хрустальный заплутал в сплетенье лет.
День за днем, и год за годом, жизнь стремительно кружит
Безудержным хороводом, ночь сменяется восходом,
Время бешено бежит.
Помнишь, как на демонстрации народ толпой гулял?
Как капризничала дочка, уставали её ножки,
На шею высоко сажал,
Звонко, чтоб смеялась крошка, пузатый шарик надувал.
Нет уж той страны, распалась,
Красных флагов чередой, песнями переплеталась,
В детской памяти осталась, майской голубой мечтой.
На губах осела мятой, сладких сахарных конфет,
Веяньем восьмидесятых отложился в сердце след.
Загляну в глаза не смело: «Пап, а помнишь…» -прошепчу,
«Да,» – ответишь,– «Было дело, все вокруг цвело и пело,
Молодость в душе гремела! Все, казалось по плечу!»
Время нас не пощадило, исчертила бороздой,
В глазах звёзды потушило, сердце с неба уронило,
Припечатало скалой.
Но в глазах моих поныне, ты всё также, молодой!
Мои крылья
Иной раз оглянёшься на былое,
Защемит грустью, жаром окатит.
Запнется сердце, всё ж оно живое,
Сожмётся, дрогнет, снова застучит.
Промчалась жизнь, бурлящим водопадом,
Наградив вслед, бороздками морщин.
Уж не горит душа смешливым взглядом,
А в волосах прибавилось седин.
Совсем недавно юность бушевала,
И звонкий смех рассеивал печаль.
Казалось, краткий миг промчался, прозевала,
Не уследила, и немножко жаль.
Остались в памяти свежи те отголоски,
Когда птенцы кружили у гнезда.
Волшебной кисти яркие наброски,
Запечатлённых пазлов жизни череда.
Помню осенний вечер нашей встречи.
Когда услышав первый громкий крик
Как с наслаждением прижала крошки тельце,
К измученной пылающей груди.
Я вспомню, а улыбка лик разгладит,
Уйдут морщины, засияет взор,
Дыханье былым счастьем перехватит,
Я снова юности полна, судьбе наперекор!
Моя малышка доченька, моя отрада,
Ты лучик солнца в прожитых годах.
Дар Божий, сердцу материнскому награда,
Мой ангелок в бескрайних небесах.
Всколыхнул память удивленный взгляд сынули,
Когда домой конвертик мама принесла.
С тех пор себя между детей делю я,
Душу и сердце, всё напополам!
Уж повзрослели оба, разлетелись
Пора уж гнёзда вить своей семьёй.
Брать в руки ярких красок акварели
И на холсте бравировать с судьбой.
Сын далеко, рисует жизнь упрямо.
Сжав зубы, смело вперив взгляд вперёд,
А где-то тут, тихо скучает мама,
В землях чужих, поныне его ждёт.
Катюша, Катенька, цветочек ненаглядный,
Ладошкой мягкой все невзгоды отведёшь,
Печаль окутает вуалью непроглядной,
Примчишься к маме, и от грусти отвлечёшь.
Нельзя хандрить, ещё не время, хоть устала.
Ещё один росточек устремился ввысь!
Несутся дни, как скорый поезд у вокзала,
Приостановятся… рывок, ты лишь держись.
Желтеет лист, текут сменяясь чередою
Дни календарные, сезоны и года,
А мои дети- словно крылья за спиною,
Сын и две Доченьки в душе моей всегда!
В конце пути, они заботливо обнимут,
Любовью, нежностью наполнены глаза,
Я твёрдо верю, мать старушку не покинут,
А возьмут за руки, чтоб дальше с ними шла.
Спасибо, Ветеран!
В ярко алом единении знамёна реют на ветру.
Благодарим героев поколение, за нашу жизнь, за мир и красоту!
В теплый июнь, едва проснувшись,
Вы под штыками встали, как один.
В боли и горе сердцем содрогнувшись,
Мантрой шептали: «Землю отстоим!»
В сердцах огонь пылал года сжигая,
Вы шли вперёд превозмогая боль,
На пепелище дней друзей теряя,
В расхристанную землю сея кровь!
Ведь двадцать первого, с надеждой спать ложились,
И светлый летний день в объятия ждал,
А утром, рухнул мир, мечты разбились.
Коварный враг исподтишка напал!
Как ты и я, обычные ребята,
Отбросив планы, встали за страну!
Сплотив людей в отважные отряды,
Как в омут, окунулись в страшную войну.
Им бы гулять, любить, встречать рассветы,
Краснеть от взглядов опуская взор,
Но в бледных пальцах стиснув пистолеты,
Разят дождем свинцовым вражеский напор.
Совсем ещё мальчишки и девчонки
Им было страшно, боязно, до слёз!
Покинув горестно родимые сторонки
Вплелись упрямо в жертвенный обоз.
В глазах застыло детства отражение,
Но плечи гордо развернули стать.
Против фашиста, встало ополчение,
С родной земли, захватчика погнать.
В глазах смешинка утонула в магме ада,
Румянец сполз, сменившись бледностью ночей.
А на груди нет места, каждая награда,
Полощет болью в памяти твоей.
А ты сидишь, устало сгорбив спину.