Нерождённый

Ну что же, могло быть и хуже.

— Господин? Вы проснулись? — голос Асуми звучит бодро. Бодро и очень тепло. Приподнимаюсь и ощупываю свои ноги — все отлично. Трудно поверить что еще вчера вечером даже прикосновение к ним заставляло стискивать зубы от боли.

Через щель в палатке пробиваются солнечные лучи.

— Заходи, — приглашаю я девушку.

— Нет.

По её «нет» я понимаю — она улыбается.

— Мне нужно кое–что что сказать тебе, — настаиваю я.

— Нет.

Вот же.

Приподнимаюсь, высовываю руку, хватаю Асуми за длинный рукав и бережно, но сильно затаскиваю в сумрак палатки.

Затаскиваю, укладываю рядом… и целую. Ничего не могу поделать — я еще не видел никогда настолько красивых и притягательных тян.

Она и правда улыбается.

— Господин…, — шепчет она

— Подожди. Ничего не говори, — я закрываю её рот одной рукой, а другой лезу под платье. Нахожу упругую грудь и сжимаю её. Сжимаю не сильно, ровно настолько чтобы сосок под моими пальцами затвердел.

Оголяю его и целую. Целую осторожно, наслаждаясь тем, как прямо под моими губами он расцветает и увеличивается.

Асуми убирает мою руку со своих губ.

— Господин, вас все ждут.

— Кто ждёт? — я выпускаю сосок и снова целую Асуми в губы.

— Все ждут, — её глаза смеются.

— И зачем они меня ждут? — удивляюсь я.

Сын шлюхи — я ведь всего лишь сын шлюхи. Неужели ждут для того, чтобы я рассказал как она зачала меня?

— Глава клана совсем скоро прибудет — корабль ужевиден за облаками на горизонте.

Огромный корабль зависает над нами закрывая солнце. Очень странный корабль — ведь у него совсем не парусов. Вместо них винты большие похожие на колеса у водяной мельницы. Гигантские такие колёса с широкими деревянными лопастями. Крутятся они медленно и бесшумно, неторопливо подгребая под себя воздух.

Асуми стоит рядом и я незаметно ото всех сжимаю её руку в своей.

— Как он летает? — шепчу я прижимая губы к её уху.

Она поворачивает ко мне своё личико, распахивает свои огромные глаза и удивлённо спрашивает:

— Что с вами случилось, господин? Вы ничего не помните?

— Нет, — качаю головой, — и ты должна спасти меня.

— Как? — её пальчики сжимают мои сильнее

— Просто не удивляйся и отвечай на все мои вопросы.

— Хорошо, господин, — она трогает своим язычком свои губы и я чувствую что бороться с желанием поцеловать её становится всё труднее.

— Глава клана прибыл! Он там! Все там! — ропот вокруг и суета вокруг такая будто сегодня самый лучший праздник на свете.

Не удерживаюсь и воспользовавшись суматохой незаметно прижимаю Асуми к себе, обжигаясь жаром её тела.

— Не надо господин, — шепчет она заливаясь румянцем. — Здесь все.

Точно. Надо взять себя в руки.

Корабль начинает опускаться и все расступаются освобождая место на земле.

Он и правда большой — как маленький город. Что там сказал тип который прикончил меня? Клан Эной — бедный клан? Глядя на этот корабль — не скажешь. И люди — там на палубе, не меньше нескольких сотен людей. И это только на верхнее палубе, но ведь есть и те кто выглядывают из окон нижних этажей.

— Откуда они все прилетели? — снова прижимаюсь к теплому ушку Асуми.

И снова она удивляется, заставляя свои огромные зеленые глаза вспыхивать на солнце.

— Вам так плохо, господин? Вы совсем ничего не помните? Даже этого?

— Я же просил не удивляться, а помогать, — тихонько хлопаю её по попе.

Она вдруг сама прижимается ко мне сильнее.

— Слушаю, — напоминаю я.

— Наше старое поместье рядом с Фукусимой, — она машет рукой куда–то в ту сторону, откуда прилетел корабль. — Оно совсем крохотное. И там почти ничего не растёт. Император одарил Первого Главу клана честью и пожаловал все эти земли. И они огромны и прекрасны.

Она счастливо улыбается.

Ну насчёт прекрасны — я бы поспорил. Пока это больше походит на клоаку в аду. Я прямо сейчас вижу за талисманами охраняющими лагерь несколько десять тварей жадно клацающих зубами и истекающих слюной.

— Император любит Первого Главу Клана? — спрашиваю я.

— Не знаю, — её изящные плечики поднимаются. — Но однажды он посетил наше поместье и даже остался на ночь. Говорят, ему отдали лучшие напитки, лучшую еду и лучших женщин. Но это было очень давно. Перед моим рождением. И перед вашим рождением, господин. Поговаривали даже что после той ночи одна из наших девушек понесла от него ребёнка. Но, может быть, это неправда. Вокруг много слухов. Самых разных слухов.

— Так много людей… где все будут жить? — спрашиваю я наблюдая как на землю сползает широкая деревянная лестница… даже не лестница, а мостки, с поперечными перекладинами. Довольно удобно — по ней можно шагать, а можно катить что–то вниз.

— Мы будем строить здесь замок, господин, — Асуми солнечно улыбается, будто удивляясь тому, что я даже такое забыл.

Замок?!

Оглядываюсь. Лагерь сейчас расположен прямо на берегу широкой реки, которую здесь называют Река Мо. На горизонте, на северо–востоке и правда развалины — теперь я вижу их.

Бесконечные развалины. Видны остатки зданий и некоторые из них в несколько десятков этажей. Это и правда когда–то было огромным городом. Сейчас, впрочем, там всё заросло — это видно даже отсюда.

Как только лестница касается земли начинается настоящая суета. Все срываются со своих мест и бегут наверх, на самые высокие палубы корабля. Даже Асуми, кажется, забывает обо мне, выпускает мою руку из своей и несётся к мосткам, а я смотрю за её грациозным телом прячущимся в длинных одеждах.

Я остаюсь один — я единственный кто никуда не бежит сейчас. Может и надо, но что делать мне никто не объяснил. Даже Асуми, а ведь могла бы остаться и растолковать правила поведения.

— А ты что стоишь? — хлопает меня по спине Кайоши. Хлопает и тоже бежит вверх. Я оглядываюсь и не обнаружив за своей спиной никого, тоже следую за ним — не хватало еще чтобы мою странность заметили все вокруг.

Поднимаюсь на верхнюю палубу и застываю.

Красота. Вокруг — красота. Когда такая махина просто висит в воздухе, без крыльев — это кажется невероятным. Но еще более невероятным это кажется когда стоишь на верхней палубе и смотришь вокруг. И это мы еще не поднялись в воздух, а зависли над самой землёй.

— Держи! — кто–то незнакомый всовывает мне в руки большой тяжелый свёрток, а в ответ на мой удивлённый взгляд тут же поясняет. — Неси вниз.

И я несу.

А потом снова поднимаюсь, мне снова что–то пихают в руки и я снова спускаюсь вниз. И так много–много раз.

Через час — солнце еще даже не успевает докатиться до зенита — весь лагерь просто забит до отказа кучами сложенных, связанных, упакованных и скрученных в охапки вещей. Целая гора… и даже не знаю что с ней теперь будут делать. Тут же начинают собирать и устанавливать новые палатки, много новых палаток и это понятно — людям нужно где–то жить.

Последними сходят стражи — огромные механизмы из дерева и металла, похожие на ходячие баллисты. Сходят не сами, там наверху в каждом по человеку — закованному в рогатые железные доспехи. Эти странные воины дергают какие–то рычаги и стражи, гигантские махины высотой в пару этажей слушаются их. Мостки под тяжестью механизмов жалобно скрипят, будто предупреждая что вот сейчас не выдержат и лопнут. Но выдерживают.

Стражей немного — я насчитал всего девять. И это немало, если учесть что рядом с рогатыми воинами на них уложен целый склад огромных железных стрел, каждая из которых только и ждёт чтобы хитроумный механизм уложил её на ложе и запустил. Эти стрелы — любая из них больше моего роста и способна завалить не только человека, даже в самых серьёзных доспехах, но и очень крупного зверя.

Серьёзные штуки. И правда серьёзные.

— Устал? — запыхавшийся Кайоши хватает меня за рукав.

— Немного, — он хочет бежать дальше, но я удерживаю его. — Постой. Есть дело. Важное.