Страница 4 из 10
На внешнюю политику Российской империи влияли военные реформы и деятельность Военного министерства в XIX – начале XX века. Масштабные исследования реформ провел П.А. Зайончковский. Последняя статья ученого была задумана как глава книги о русской армии кануна 1917 г., к сожалению, не увидевшей свет. Зайончковский отмечал: на смену поместному дворянству пришло в основном служилое, но среди обер-офицеров выросло число лиц из бывших податных сословий, омолодилось высшее офицерское звено, улучшилась боевая подготовка командных кадров[27].
Новые условия для изучения Первой мировой войны возникли после окончания «холодной войны» и изменения геополитической ситуации в Европе. Особенностью российских публикаций 1990-х – начала 2000-х годов стали: отказ от идеологических стереотипов; охват более широкого диапазона факторов, влиявших на формирование внешней политики России; анализ действий российской дипломатии в контексте европейской политики; расширение методологических рамок исследований. Отчасти это объясняется открытием ранее секретных архивных материалов, отчасти потребностью изучения опыта прошлого в свете нерешенных задач настоящего. На основе сравнительно-исторического анализа источников и критического осмысления научной литературы предпринимаются попытки представить возможные варианты развития российского общества.
Сегодня историки все чаще обращаются к роли геополитических факторов в истории России. Для понимания политики России в ЦВЕ интересна монография П.В. Стегния о разделах Польши. Ученый отметил, что польский вопрос во многом определил сущность имперской составляющей внешней политики России. Разделы Польши обусловил комплекс внутренних и внешних факторов, значительную роль среди которых сыграл сложный процесс формирования геополитических структур в регионе после Вестфальского мира 1648 г. Геополитическая подоплека разделов, по мнению автора, укладывается в методологию «реалистической школы» Х.И. Моргентау. По словам Стегния, Польша стала заложником и «частным случаем» крупномасштабной геополитической игры. Основной задачей России являлось обеспечение защитимого и контролируемого западного фланга, где в качестве ее вероятных противников выступали Пруссия и Австрия, а не Польша. Стегний отметил, что Екатерина II понимала важность сохранения урезанной Польши в качестве буфера между Россией, Австрией и Пруссией. Но под давлением германских государств императрица пошла на ее окончательный раздел[28]. Фатальный шаг в приобретении этнически польских земель совершил Александр I.
Б.Н. Миронов считает, что территориальную экспансию России во второй половине XVII–XIX веке стимулировали геополитические соображения: прочные границы, стремление обрести незамерзающие порты, помешать захвату соперниками пограничных территорий или включить их в сферу своего влияния. Автор ссылается, в частности, на мнение американского ученого Р. Меллора: «Россия приобретала лишь то, на что другие государства не претендовали, или то, что они не могли захватить»[29].
Общие и частные вопросы политики Российской империи на ее западных рубежах накануне и в период Первой мировой войны анализирует авторский коллектив V тома «Истории внешней политики России». Ученые характеризуют факторы, определявшие российскую внешнюю политику, раскрывают механизм ее формирования. Показаны усилия правящих кругов по поддержанию великодержавного статуса России, вскрываются противоречия между ее национальными и имперскими интересами. Историки рассматривают Россию как особый тип империи, для которой завоевание не являлось главным средством территориального расширения, а политическая зависимость и национальное неравноправие преобладали над колониальной эксплуатацией, поскольку русскому народу не было свойственно сознание национальной исключительности. Достоинством тома являются специальные главы о механизме принятия внешнеполитических решений в России. Рассматриваемый период был временем растущего внимания к внешней политике со стороны российского общества, которое усилилось накануне мировой войны, а после ее начала выступило на первый план. В соответствующем разделе прослежена эволюция внешнеполитических взглядов основных политических партий России. Новацией является характеристика внешнеполитического курса, принятого российским правительством после поражения в войне с Японией («политика соглашений и балансирования»). Этот курс был рассчитан на обеспечение сравнительно длительной мирной передышки, необходимой для модернизации страны и восстановления ее военной мощи. Но в результате назревания конфликта великих держав Россия вступила в мировую войну, не завершив ни модернизации, ни запланированных военных приготовлений. По-новому трактуется внешняя политика Временного правительства: снят чрезмерный акцент на классовую борьбу; показано, что главным для всех его кабинетов являлось продолжение войны в составе Антанты[30].
Своеобразие внешней политики Российской империи в предвоенный период изучает А.В. Игнатьев, анализируя механизм принятия в России внешнеполитических решений (роль царя, министров, послов, лидеров политических партий). Отмечая, что партии и печать имели относительно слабое влияние на внешнюю политику, он характеризует особенности геополитического положения России[31]. Взгляды государственных и военных деятелей на геополитическое положение империи рассматривают изданные ИРИ РАН очерки[32]. Роль геополитических факторов в политике России раскрывает сборник статей, подготовленный в ИРИ РАН к 100-летию со дня рождения академика А.Л. Нарочницкого. Обращает на себя внимание статья А.В. Игнатьева («В плену геополитической схемы. О книге Дж. П. Ле Дона «Российская империя и мир, 1700–1917. Геополитика экспансионизма и сдерживания»): в ней автор доказывает несостоятельность аргументов об извечном экспансионизме и агрессивности России. Представляет интерес статья И.С. Рыбаченок «Коренные интересы России в представлениях её государственных деятелей, дипломатов, и военных»[33].
В своей новой монографии И.С. Рыбаченок во многом обобщает прежние исследования внешней политики России на рубеже XIX–XX веков. На архивном материале он показывает, как формировался внешнеполитический курс самодержавия под воздействием изменений в международных отношениях, межведомственных и внутриведомственных разногласий, взглядов и влияний отдельных лиц в высшем государственном управлении. Последовательно прослежены методы, которыми российская дипломатия стремилась отстоять собственные цели и задачи в регионах мира, в частности в Европе[34].
В ряде книг трактуется геополитическая роль во внешней политике России прилегающих к ее западным рубежам земель Германии и Австро-Венгрии накануне и в годы мировой войны[35].
В последнем труде К.Ф. Шацилло исследуются цели и результаты реализации русских военных программ в период между русско-японской и мировой войнами. Причину относительного кризиса вооружения в России перед войной историк видит в социально-экономической отсталости страны. Ученый раскрывает природу ведомственных конфликтов в военно-политической элите России и подоплеку личных амбиций, оказавших в совокупности негативное влияние на ход военных реформ. По мнению Шацилло, участие России в гонке вооружений снижало порог национальной безопасности, способствуя втягиванию империи в мировую войну, усилению политической нестабильности в обществе[36].
В 1990-е годы к юбилеям начала и окончания Первой мировой войны вышли в свет сборники материалов конференций по ее проблемам. Статьи первого сборника неравноценны по содержанию и глубине анализа, иногда фрагментарны[37]. Во втором сборнике представлена квинтэссенция того, что дали российские и зарубежные историки по проблемам войны. В.П. Булдаков, В.А. Емец, А.В. Игнатьев, Т.М. Исламов, Л.Г. Истягин, В.Л. Мальков, С.В. Тютюкин приводят свежие факты, ставят новые вопросы, раскрывают современные подходы к истории войны[38]. Авторы отказались от определения характера войны только как империалистической; подчеркнули роль национальных проблем и психологического фактора;«вывели» Россию из блока инициаторов конфликта, но при этом отказались считать её младшим партнёром в Антанте.
27
Зайончковский П.А. Офицерский корпус русской армии перед Первой мировой войной // ВИ. 1981. № 4.
28
Стегний П.В. Разделы Польши и дипломатия Екатерины II: 1772. 1793. 1795. М., 2002. С. 8, 65, 413.
29
Цит. по: Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало ХХ в.). Т. 2. СПб., 2000. С. 26, 51.
30
История внешней политики России. Конец XIX – начало XX века (От русско-французского союза до Октябрьской революции) / ред. колл. В.А. Емец, А.В. Игнатьев, С.В. Тютюкин и др. 2-е изд. М., 1999.
31
Игнатьев А.В. Своеобразие российской внешней политики на рубеже XIXXX веков // ВИ. 1998. № 8; Игнатьев А.В. Внешняя политика России. 1907–1914. М., 2000.
32
Россия: международное положение и военный потенциал в середине XIX – начале XX в. Очерки / Рыбаченок И.С. (отв. ред.) и др. М., 2003.
33
Геополитические факторы во внешней политике России. Вторая половина XVI – начало XX века: к столетию академика А.Л. Нарочницкого / отв. ред. С.Л. Тихвинский. М., 2007.
34
Рыбаченок И.С. Закат великой державы. Внешняя политика России на рубеже XIX–XX вв. Цели, задачи и методы. М., 2012.
35
Бахтурина А.Ю. Окраины Российской империи: государственное управление и национальная политика в годы Первой мировой войны (1914–1917 гг.). М., 2004; Михутина И.В. Украинский вопрос в России (конец XIX – начало XX века). М., 2003.
36
Шацилло К.Ф. От Портсмутского мира к Первой мировой войне. Генералы и политика. М., 2000.
37
Первая мировая война: Дискуссионные проблемы истории / отв. ред. Ю.А. Писарев, В.Л. Мальков. М., 1994.
38
Первая мировая война: Пролог ХХ века / отв. ред. В.Л. Мальков. М., 1998.