Страница 22 из 52
В какой-то момент я перестаю так быстро убирать руки с мужского тела, после того, как инстинктивно хватаюсь за него от испуга. Мне просто хочется запомнить это ощущение его кожи под подушечками пальцев. Приятное, горящее. Антон не замечает. Или делает вид. Я не знаю. Это какие-то секунды...Но у меня от них голова кругом. Это чувственней секса. Эти краденые прикосновения...
Титры и острый укол разочарования в груди. Наверно тоже чувствовала Золушка, когда часы забили двенадцать.
- Ладно, пора спать,- я резко встаю, стоит на экране замелькать фамилиям актеров.
- Постой...- Антон привстаёт за мной, смотря хмуро и растерянно.
- Что? - бросаю через плечо, уже выходя из гостиной.
Я слишком увлеклась. Так нельзя. Забылась. Вадим убьёт, если узнает. Я не жалею, мне было хорошо, но пора заканчивать.
- Ничего,- бурчит Антон мне в спину,- Я тоже пойду.
Пока мы идем к комнатам наверху, Палей буквально дышит мне спину. По позвоночнику от этого туда- сюда гуляет жаркий озноб. Лопатки, ягодицы печет. Кажется, это от его пристального жадного взгляда. Поднимаюсь по лестнице на второй этаж, и слышу синхронный скрип ступенек под ногами моего провожатого. От непонятно откуда нахлынувшего волнения начинает подташнивать. Антон слишком близко ко мне идет. Я чувствую его тепло кожей.
- Спокойной ночи,- я хватаюсь за ручку собственной двери и оборачиваюсь, чтобы не быть невежливой. И чтобы это хоть чуть-чуть не так сильно напоминало побег.
Я угадала. Антон слишком близко. Мой нос практически врезается ему в подбородок. Палей молчит и только тяжело дышит. Вижу, как поднимается и опадает его грудная клетка. Он без майки. До сих пор... В коридоре темно. Мужская правая рука упирается в стену над моей головой, большое тело подается ближе. Я сейчас умру...Это всё не со мной...Со мной такого не может быть. Нельзя...
Я почти готова к поцелую. Я его жду. Рот приоткрывается, сердце сладко и больно частит, время останавливается. Но ничего не происходит. Антон просто замирает надо мной, обжигая мою щеку своим горячим дыханием. Моргаю и вдруг отчетливо понимаю, что "нельзя" здесь не только мне. Ему ведь тоже...
-Спокойной…- хрипло шепчет Антон, задевая губами волосы у моего виска, и отстраняется.
Боже, он сейчас уйдет! В голове в панике начинает биться только одна мысль: я так не могу, не хочу, нет!
И я делаю то, что не сделала бы никогда...Касаюсь ладонями его голого моментально напрягшегося живота, возвращая.
22.
Руки обжигает запретным теплом мужского тела. Над головой раздаётся прерывистый вздох. И в следующую секунду мои лопатки больно впечатываются в дверь, а губы сминаются под требовательным давлением. Горячие ладони сдавливают моё лицо, не давая увернуться. Обжигающая гладкая кожа под моими пальцами. Мужской горьковато- мускусный запах забивает лёгкие до предела, не оставляя мне ни единого шанса. Вкус Антона перекатывается на моём языке, проникая в кровь, а его язык глубоко погружается мне в рот. Ноги подкашиваются, я растекаюсь, как нагретый желатин. Я не понимаю, почему я ТАК хочу именно его. Но я не могу это отрицать или игнорировать. Голова идёт кругом, будто я разом выпила бутылку вина, пульс срывается в бешеный скач, и низ живота нестерпимо жарко и влажно тянет.
Я сама расставляю ноги, пропуская его колено, откровенно трусь бёдрами о выступающую через джинсы эрекцию, жалобно стону ему в рот, не в силах сдержаться. Антон слишком сильно вжимает меня в дверь, слишком грубо сдавливает лицо, слишком агрессивно целуется. Мне некомфортно, нечем дышать, но, кажется, я сейчас умру от захвативших ощущений. Я хочу его съесть, или хотя бы частичку оторвать, оставить себе. Мне плевать, что ему будет больно. Это эгоистичная дикая жадность с головой накрывает, и я кусаюсь до солоноватого привкуса и его злого шипения, жестоко мну покрывающуюся испариной мужскую спину, вдавливаю короткие ногти в упругую горячую кожу.
- Бл..., Лукум,- Антон отпускает моё лицо и быстро ведет руками по моему телу вниз, задевая грудь, пересчитывая ребра.
Его ладони обхватывают мои ягодицы, и пальцы правой руки слишком умело ныряют в шорты. Я распахиваю глаза, охнув. Антон отстраняется на секунду, пронзая меня совершенно черным из-за расширенных зрачков взглядом. Его пальцы во мне, и мы оба понимаем, КАК там горячо и влажно...
Меня колотит от желания, чтобы это были не пальцы... Я мягко сжимаю его фаланги внутренними мышцами, и вижу, как у Антона дергается кадык и размыкаются губы. Губы, которые я уже изрядно покусала...
Он снова делает это. Снова жадно накрывает мой рот своим. Зубы сталкиваются, губы печёт. Его влажный напряженный язык сплетается с моим, мешает вздохнуть. Антон вынимает пальцы из меня с пошлым чавкающим звуком, подхватывает под ягодицы, заставляя обвить его бёдра ногами и мёртвой хваткой вцепиться в голые плечи. Щёлкает дверная ручка, и нас поглощает темнота моей комнаты.
***
Пара неуверенных шагов во мраке, не прекращая поцелуя, и Антон скидывает меня с себя на кровать. Мы не разговарием, только наше громкое сбивчивое сопение разносится по подсвеченной лунным светом спальне. Вижу, как дрожат от нетерпения его руки, когда Палей растегивает джинсы и торопливо стягивает их по бёдрам. Срываю с себя через голову пижамный топ такими же нервными резкими движениями и тут же падаю на спину, потому что Антон хватает меня под коленки и подтягивает к себе. Одним слитным движением стаскивает с меня шорты, оставляя абсолютно голой.
На секунду задерживаю дыхание, встретившись с ним глазами. Они черные и блестят в темноте. Антон так жадно и открыто рассматривает мою наготу, что меня кидает в жаркий озноб. Неосознанно закрываю грудь, дотрагиваюсь до ноющих от возбуждения сосков. Рот наполняется слюной от желания целоваться, между ног отчетливо пульсирует, и уже так мокро, что влага медленно стекает к ягодицам.
- Долбанная Шахерезада,- бормочет Антон с какой-то бессильной злостью и отрывает мои руки от груди, разводя их в стороны.
Наклоняется и влажно целует мою ключицу, проводит языком по шее, находит мой приоткрытый рот. Пальцы на моих запястьях судорожно крепко сжимаются, когда я всасываю его язык. Антон расталкивает мои ноги коленом, и в следующую секунду я не могу вздохнуть под тяжестью его горячего тела. Широко разведенные бёдра сводит дрожью предкушения, каждый выдох превращается в тихий стон. Антон пытается приподняться на руках, но я не пускаю. Хочу вот так. Чтобы тяжело, и душно, и близко. Чтобы наш пот перемешался, и запах въелся в каждую пору. Чтобы от него тоже пахло мной. Чтобы можно было лизнуть бешено пульсирующую венку на шее, вцепиться зубами в плечо.
Локти Антона упираются в кровать, ладони крепко обхватывают мою голову, пальцы зарываются в волосы на затылке и больно тянут, заставляя выгнуться и подставить шею для мокрого ошпаривающего кипятком поцелуя.
- Бл..ть, бл..ть, бл...ть,- хрипло неразборчиво шепчет Антон, беспорядочно целуя мою шею и грудь, сминая живот, ягодицы.
И мне кажется, он меня сейчас ненавидит. Я его тоже. Так сильно, что хочется под кожу к нему залезть, в самое сердце, и что-нибудь сломать. Разрушить. Он же разрушает...
Его твёрдый член обжигает мне низ живота почти до самого пупка, отчего мышцы пресса мелко сокращаются, не давая лежать спокойно. Смазка стекает на простынь, распространяя сладковатый запах женского возбуждения. Это какое- то безумие...Со мной никогда не было ТАК...Рвано выдыхаю, когда Антон просовывает между нами руку и направляет себя. Толчок, ресницы вздрагивают. Я не матерюсь, но...
- Бляяяяя...
Бёдра скручивает от ощущения, что это...ИДЕАЛЬНО. В голове дым. Все мозги, чувства стекли в одну точку, где сейчас раскалено и мокро. И нестерпимо зудит от ощущения растянутости и трения набухших стенок. Толчок, толчок, толчок. Глубокие и почти без амплитуды. Я так вцепилась в Антона, что просто не даю ему нормально двигаться. Мои ладони беспорядочно шарят по его покрытой испариной спине и напрягающимся ягодицам. Толчок.