Дитя Марса

Разгадка странного дежавю, нахлынувшего, когда Мэллори впервые услыхал эту историю, буквально ударила его по лбу. От неожиданности он отпрянул и с характерным бряцаньем стукнулся шлемом о каменную стену. Тем временем, робоконь с двумя седоками добрался до его укрытия.

– Тихо!– шикнул Мэллори-первый.

Ровена-первая приглушенно вскрикнула.

– Настало время поблагодарить тебя за доброту и великодушие, доблестный рыцарь, ибо наш час пробил.

– Не пори чушь! Если твой диавол где-то поблизости, то поостеречься нужно ему, а не нам.

– Воз... возможно, диавол вдоволь наелся мяса. По преданию, сытым он не трогает заезжих путников.

– Меч я попридержу, на случай, если он передумает,– проворчал Мэллори. – И давай уже закончим с твоей автобиографией, только ради святого Петра, покороче!

– Как пожелаешь... Между тем как она там стояла и так говорила, прискакали двенадцать рыцарей, разыскивавшие ее...

Голоса давно стихли, однако Мэллори-четвертый попрежнему не шевелился. Услышав историю во второй раз, и главное – со стороны, он безошибочно узнал отрывок из «Смерти Артура». Рассказ про Иосифа Аримафейского тоже был позаимствован оттуда – судя по всему, слово в слово. Спрашивается, откуда неграмотной деве из шестого столетия известен текст книги, которую опубликуют лишь спустя девятьсот сорок три года?

Но если за образом девы из шестого столетия скрывается блондинка из двадцать второго века, тогда все вопросы отпадают.

При мысли о секретарше Искариота Мэллори бросило в дрожь. Внешне она не имела ничего общего с девой, звавшейся Ровеной: однако достаточно снять корсет, наложить пару сантиметров штукатурки, нанести на волосы краску с сияющим эффектом, вставить синие как слива контактные линзы – и готово, родная мать не узнает. Сотрудники Хронополиции славились мастерством перевоплощения – и эйдетической памятью.

– Н-но, Шальные Деньги,– энцефалопатировал Мэллори. – За нами должок.

Ровену он застал, когда та бережно заворачивала Грааль в алую парчу. При виде Мэллори девушка вздрогнула.

– Пресвятая Богородица! Воистину, ты напугал меня, доблестный сэр. Я думала, ты дремлешь в своем замке. – Хватит валять дурака. Цирк окончен.

Она вскинула на него непонимающие, круглые, как слива, глаза. Судя по припухшим векам, Ровена недавно плакала.

– Цирк, доблестный рыцарь? О чем ты?

– Вот именно, цирк. Из тебя такая же дева Ровена, как из меня сэр Галахад.

Девушка потупила взор.

–Я знаю, ты не сэр Галахад, доблестный рыцарь, ибо мне случалось видеть истинного Галахада. Когдаты поднял забрало и открыл свой лик, я узрела, что ты не тот, за кого выдаешь себя. – Внезапно она подняла голову и с вызовом взглянула на Мэллори. – Однако глаза выдали в тебе благороднейшего из рыцарей, и я не воспротивилась обману, поскольку ты затеял его ради благого дела.

– Сказано же, хватит валять дурака,– повторил Мэллори, но уже не так уверенно. – Я тебя раскусил! Ты хронокоп.

– Хронокоп? Впервые слышу...

– Агент Хронополиции. Шайки благодетелей, что рыщут во времени, возвращают украденные артефакты и подводят под монастырь честных тружеников, вроде меня. Ты прокололась, когда процитировала душещипательную историю про сэра Ворса прямиком из «Смерти Артура», а потом...

– Тот случай с сэром Ворсом чистая правда. Он действительно спас мою честь. Не знаю, откуда тогда взялись две меня, двое тебя и четверо скакунов. Не знаю, как мне удалось касанием волшебных клавиш в твоем замке перенестись на час назад. Не знаю, по чьему велению вороной жеребец отвез меня обратно в замок. Все это мне не ведомо, благородный сэр. Знаю лишь, что твое волшебство поистине не имеет равных.

Мэллори молчал, не в силах произнести ни слова. Устремленные на него синие глаза были сама честность, и честность сквозила в каждом ее слове. Вопреки всем уликам, вопреки непостижимому парадоксу, родившемуся в исповеди, дева Ровена никогда не была и никогда не будет обманщицей. Мэллори не встречал более искреннего человека, чем она...

– Скажи,– произнес он чуть погодя,– неужели ты не боялась одна возвращаться в подземелье? Не боялась, что диавол тебя настигнет?

– Конечно, благородный сэр, меня обуял жуткий страх, но разве могла я поддаться ему, исполняя столь великую миссию?– Помедлив, Ровена осторожно спросила: – Как твое истинное имя, доблестный рыцарь?

– Мэллори. Томас Мэллори.

– Огромная честь познакомиться с тобой, сэр Томас.

Но Мэллори не слушал, пожирая взглядом завернутый в парчу Грааль. Между ним и добычей больше не существовало преград, драгоценное время таяло. Мэллори хотел шагнуть к серебряному престолу.

Однако ноги словно приросли к полу.

Он кожей чувствовал на себе взгляд Ровены. Синие, как сливы глаза смотрели в упор. В них ничего не изменилось, однако впервые Мэллори с болью ощутил горевшие в них искренность и восхищение. Словно стоишь в круге яркого, слепящего света.

Он снова попытался сделать шаг – и снова не сумел сдвинуться с места.

Единственная деталь сдерживала его, не пускала вперед. Ровена не просто не верила, она даже не помышляла, что он посмеет посягнуть на Грааль. Можно внушить ей, что черное на самом деле это белое, а белое – черное, но она в жизни не поверит, будто «рыцарь», которого она наделила столь высокими качествами, способен на бесчестный поступок.

Ну вот, все четко и ясно. Грааль вроде и близко, но с тем же успехом он мог бы находиться в недрах впадины Минданао.

Мэллори тяжело вздохнул. Они с Искариотом сыграли вничью. Грааль достанется подлинному сэру Галахаду, а не мнимому. Мнимый Галахад горько ухмыльнулся.

– Приятно было познакомиться,– начал он, обращаясь к деве Ровене, но по непонятной причине у него вдруг перехватило дыхание. – Надеюсь, дальше ты справишься.

Внезапно девушка залилась слезами.

– О, сэр Томас! В великой спешке стараясь вернуть Грааль и исправить зло, учиненное бесчестным сэром Джеймсом, я вновь не оправдала доверия. Узрев другую себя и тебя верхом на Шальных Деньгах, я пришла в огромное волнение, и едва вороной свернул в пещеру, Грааль выскользнул у меня из рук и... и...

Мэллори разинул рот.

– Ты уронила Чашу?

Шагнув к серебряному престолу, она приподняла краешек алой парчи. В Граале зияла дыра – не слишком большая, но вполне заметная.

– Как же теперь быть? Как?– причитала Ровена.

Мэллори вспомнился звон, услышанный в подземелье, когда они с Ровеной удирали из замка Карбонек.

– С ума сойти!– он вдруг широко улыбнулся. – Получается, твои руки снова в опасности?

– Верно, сэр Томас, но я скорее умру, чем стану умолять тебя...

– А следовательно,– радостно продолжал Мэллори,– благородный рыцарь не может покинуть тебя в беде. – Он взял ее за руку. – Идем. Не знаю, удастся ли вписать деву из шестого века в век двадцать второй, но клянусь, попробовать стоит!

– А Шальные Деньги? Он отправится с нами в тот удивительный край, о котором ты толкуешь?

«Сэр Томас» расплылся в улыбке.

– Всенепременно.

На борту «Минувшего» он швырнул шлем и рукавицы в угол «пиршественной залы» и помчался в приборный отсек. Ровена не отставала ни на шаг. Склонившись над панелью, Мэллори установил временной диапазон на двадцать первое июня 2178 года и ввел пространственные координаты хронотуристического порта в Канзас-Сити. Господи, скорей бы вернуться домой и постричься!

– Поехали!– скомандовал он и дернул рычаг.

Судно чуть дрогнуло.

– Теперь держись,– напутствовал Мэллори, увлекая девушку к телеокну.

Они припали к экрану. Однако в следующий миг Мэллори изменился в лице. Вместо панорамы спиральных зданий перед ними раскинулась зеленая равнина, поросшая лесом. Вдалеке маячили очертания замка.

Мэллори не верил своим глазам. Замок отличался от Карбонека более современной архитектурой, но все же. Выходит, хронопанель заклинило, и она перенесла корабль в не столь отдаленное будущее, сохранив прежние пространственные координаты.