Завод войны

Рисс встряхнулась, отгоняя свернувшие куда–то не туда мысли. Ее цель — Свёрл, так что возиться с этим существом неразумно. Кроме того, ее запасы энзимов и яиц ограничены…

Она проскользнула под вторинцем и двинулась к развилке коридора, постоянно сканируя окружающее пространство. У поворота, зная, что ждет за углом, Рисс перебралась на потолок. Да, у коридора были пол и потолок, обозначенные разъеденным грязью ковром и лампами соответственно, но гравитация все равно отсутствовала. Как и следовало ожидать, прадор возле цилиндрической остановки монорельса расположился так, как если бы гравипластины были бы включены. Рисс знала, что органические существа с трудом отказываются от своих устоявшихся представлений о верхе и низе — концепций, неотъемлемых и для прадорского, и для человеческого языка и мышления.

Рисс доползла почти до самого входа на монорельсовую станцию — и там остановилась. Размещенное здесь прадорами сенсорное оборудование было куда более изощренным, к тому же Рисс ошиблась — гравипластины действительно оказались включены. Прадоры сделали все, чтобы поймать ее в ловушку. Если она, использовав функцию прилипалы, коснется любой поверхности, ее засекут датчики вибрации, специально настроенные на опознание ее способа передвижения. Если запустить внутренний гравидвигатель или магнитную подвеску — их тоже почуют. С обычными компьютерами, управляющими гравипластинами, она бы справилась. Но здесь прадоры — скорее всего, этим занимался Бсектил — установили специфическое оборудование, которое ей не отключить. Рисс могла бы попытаться взломать его, но кодировки постоянно менялась случайным образом — шло перепрограммирование. Бсектила же в его толстенной броне просканировать сложно; кроме того, в одной клешне у него пулемет, в другой, похоже, атомарник.

— Я знаю, ты здесь, — сказал по открытому каналу первенец.

Происходило что–то еще. Оставшийся позади вторинец зашевелился, «разморозившись». Рисс попыталась опять затормозить его, но кодировки поменялись и тут. Анализируя трафик сигнала, Рисс поняла свою ошибку. Датчики вибрации были настроены так, чтобы кое–чего «не замечать», но когда какие–то вещи из этого «кое–чего» пропали, они подняли тревогу. Какими–то вещами оказались те движения вторинца, которые Рисс приняла за почесывание. Прекрасная ловушка, ничего не скажешь.

— Перестань прятаться, и никому не придется умирать. — Бсектил показал клешней на лежавший на полу предмет. Новый ошейник.

Рисс молчала, продолжая сканировать и собирать информацию. Она следила за перемещениями других прадоров. Они думают, что поймали ее, доказывая одномерность своего мышления, свойственную и людям. Конечно, выхода у нее вроде бы нет, но ее создавали для передвижения по явно невозможным маршрутам.

Дрон опустила голову, уперлась в поверхность, за которую цеплялась, повисла — и ударила яйцекладом, очерчивая хвостом круг, расширяя дыру, после чего, кувыркнувшись, нырнула в проделанное отверстие. К полу над этим потолком прадоры приварили броню, утыканную датчиками. Однако они не подумали о керамо–пенной изоляции между броней и потолком. Вибрируя всем телом, Рисс буравила ее носом, превращая изоляцию в пыль, стремительно роя себе проход. Ее яйцеклад едва успел скрыться в дыре, а вокруг уже гремели пулеметы, пробивая все находившееся рядом с ней. Одна пуля попала в Рисс, едва не разорвав ее пополам, но она ползла дальше, а разумные материалы ее тела сами перестраивались, воссоединяясь заново.

Потом в потолок ударил атомный луч, воспламенив керамическую пену. Но Рисс уже миновала выстланный броней участок, пересекла коридор, скользнула вверх по стене и скрылась в узком вентиляционном канале, тянувшемся к маленькому обиталищу жукобота. Потом, на пути вниз, пришлось пробить еще одну дыру. Прадоры подтягивались, «хамелеонка» больше не спасала, вот уже стена за спиной дрона взорвалась, вспоротая атомным лучом. Рисс включила магнитную подвеску и воспарила; пули усердно превращали потолок в решето, автолазер засек ее, но дрон скользнула в перерубленный канал для энергопровода — и продолжила путь.

Это должно было возбуждать, должно было приносить удовольствие — но Рисс чувствовала себя так, словно выполняла грязную рутинную работу. Прокладывая дорогу вдоль сверхпроводящих кабелей, она блокировала все попытки связаться с ней — а предпринимали их и сбежавшиеся отовсюду прадоры, и даже сам Свёрл. Но мощнее прочих были сигналы быстро приближавшегося Торвальда Спира — и они становились все сильнее и сильнее.

Прадоры армировали автофабрику, окружили ее сенсорами, оснастили оружием, установили повсюду хитроумные ловушки — демонстрируя глубокое понимание природы и возможностей Рисс. Но в любой обороне, как обычно, найдутся бреши. В данном случае брешь располагалась впереди, у самого кабель–канала. Рисс остановилась и при помощи манипуляторов извлекла из металла ряд штифт–заклепок, скользнув в отверстие от отвалившейся пластины. Температура вокруг Рисс стремительно подскочила, предметы начали плавиться и гореть, но дрон скрылась в трубопроводе сжатого воздуха, на мгновение опередив атомный луч. Ее кожу покрывали микрочешуйки, как на крыльях бабочки, и когда она контролировала их, каждую в отдельности, то при необходимости могла добиться полного отсутствия трения. Или наоборот. Рисс перемещалась по трубе мягкими скачками, но вдруг замедлила ход. Свёрл только что герметизировал свое святилище. Вакуум засасывал Рисс; если она ничего не сделает, он утащит ее назад, подставит под тот атомный луч. И Рисс намертво приклеилась к трубе, пропуская воздух, — а потом медленно–медленно поползла вперед, как гусеница, придав всей коже свойства прилипалы.

«Я умру», — думала она. Теперь она не могла перемещаться достаточно быстро, и прадоры скоро выследят ее. Но в дело вступила судьба в виде пулеметной очереди. Одна пуля пробила трубу позади Рисс, уменьшив перепад давлений. Рисс вытянулась, вновь набирая скорость, и влетела в святилище Свёрла. Ударившись о потолок, она застыла на нем невидимой спиралью.

— Дрон здесь, — проклацал Бсорол.

Включилась гравитация, едва не оторвав Рисс от потолка. Бсорол стоял возле Свёрла, потрясая атомарником и пулеметом. Еще у него были противопехотные лазеры и даже маленький генератор силового поля, укрепленный на броне. Лазер выстрелил, ориентируясь, очевидно, на данные датчиков вибрации, — и попал точно в Рисс. Она метнулась в сторону, но прицел лазера не сбился, и Бсорол открыл огонь из двух своих основных пушек. Рисс описывала над первенцем круг; на миг забрезжившая в сознании радость рассеялась бесследно. Полутора кругов оказалось достаточно — огромный кусок потолка, толщиной в тридцать сантиметров «слоеный пирог» из брони и пенистого металла — рухнул прямо на макушку Бсорола.

Вовремя оторвавшаяся Рисс описала в воздухе короткую дугу и приземлилась точно за спиной Свёрла. Тот обернулся, и Рисс заколебалась. Но потом ощутила прерывистую вибрацию пола — атомные пушки Королевского Конвоя вспарывали обшивку станции.

— Извини, — произнесла она и отключила «хамелеонку», потому что сейчас маскировка казалась признаком трусости.

И это была ошибка.

Глава 20

Спир

Вторинец, очевидно, получивший приказ, опустил пистолет. Я сразу узнал оружие — оно стреляло мононитями. Такие штуки использовались в джунглях — для рубки листвы и прячущихся в листве врагов. Прадоры разработали эту технологию, чтобы противостоять отряду Джебеля У-кэпа Кронга. Что ж, весьма практичное оружие для боя со змеей–дроном. Пускай оно и не рассечет Рисс пополам, но наверняка задержит ее, давая возможность вторинцу приблизиться и пустить в ход еще что–нибудь, например атомные ножницы.

— Идем, — бросил я Тренту.

Мы быстро миновали прадора.

— Паразит здесь, — наконец–то заговорил со мной Свёрл. Впереди находилась монорельсовая станция. Изрешеченные пулями стены еще тлели в вакууме. Уклонившись от провисавшей панели, я оттолкнулся рукой от потолка, приземлился возле рельса, включил геккофункцию подметок и двинулся вперед размашистым шагом, успев удивиться, не поезд ли приближается к нам — но тут же понял, что это Бсектил. Вскоре прадор прыгнул на платформу и зашагал по ней; мы нагнали его, когда он замер перед недавно установленной бронированной дверью.