Супер Американ Папа!

Сегодня я в очередной раз слежу за Кевином глазами, особенно, когда к нему подплывает Жасмин Ковальски и начинает что-то спрашивать, при этом выпячивая грудь. Женщина стоит очень близко к нему и меня это отчего-то дико бесит, рождая внутри бурлящую смесь чувств из раздражения, смятения и злости. Селия в Америке, Жасмин в России и дурочка Маша плюсом к этим двум. Да что же такое?! Почему я думаю об этом?! Сама недавно возмущалась, что Люся и Дорнан сочинили мой с Джейсом Ковальски роман, только потому, что мы пару раз близко стояли, а теперь я делаю такие же выводы о Кевине и Жасмин? Маша – супер-логичность!

Понимаю, что бешусь на ровном месте, но ничего не могу с собой поделать. Я настолько отвлекаюсь и погружаюсь в свои не радужные мысли, что не замечаю, как перестаю слушать китайцев и босса. Джейс недоуменно смотрит на меня, когда несколько секунд я молчу, бестолково хлопая ресницами и, к своему стыду, понятия не имею, о чем они только что говорили и что мне надо перевести. Босс спокойно повторяет, переводя мою невнимательность в шутку, и я благодарна ему за это. Человек я слишком ответственный, чтобы позволять себе подобные упущения, да и место в штате я пока не получила, так что нужно брать себя в руки и меньше думать об американце.

Когда мы заканчиваем беседу с партнерами, я бросаю на Дорнана последний взгляд, а затем стремительно направляясь к выходу, на ходу одевая куртку. Ничего я не ревную. Да плевать я на этого мужика хотела! Подумаешь, кончила разок от его пальцев, с кем не бывает. Рычу и злюсь на себя еще сильнее. Как вытащить из своей головы воспоминания о той ночи и выключить чертову пластинку с названием «Кевин Дорнан»?!

Меньше всего ожидаю, что мужчина последует за мной, поэтому сначала пугаюсь, когда кто-то хватает меня за руку и тащит в сторону деревьев, но увидев Кевина одновременно расслабляюсь и напрягаюсь. Чего он от меня хочет? И почему так смотрит… В которой раз задаюсь вопросом, что его во мне могло привлечь? Вряд ли он полез ко мне в трусы, потому что просто щедрый альтруист? Я, конечно, не уродина, но и не первоклассная красотка, внимание подобных мужчин для меня жутко непривычно. Снова теряюсь под его взглядом, дрожу, когда он позволяет себе коснуться меня. Мне хочется оттолкнуть его и в то же время хочется посмотреть, что будет дальше, каково будет дальше?

Вдалеке вижу, как Жасмин выходит из главного корпуса турбазы. Несмотря на то, что я уверена, она нас не видит, меня все равно охлаждает появление женщины. Я здесь работать должна, а не с мужиками обжиматься, даже с такими великолепными, как проклятый американец. Собираюсь уйти, но он ошарашивает меня своим предложением провести вечер вместе. И, разумеется, приводит самый весомый аргумент, по которому я должна непременно согласиться – Джини. Да, эта девчушка стала моей слабостью. Она так часто забегает в гости и всегда так искренне радуется, что теплые чувства по отношению к ней, становящиеся день ото дня сильнее, уже начинают меня пугать. Кажется, я буду скучать по ней, когда они с отцом улетят в свою Америку.

Не отвечаю Кевину ни согласием, ни отказом на его предложение, потому что, правда, не знаю, что сказать. Мужчина обещает не приставать, и делает это очень убедительно, но я не чувствую уверенности, потому что если он сделает хотя бы одну попытку перейти границу, смогу я противостоять этому?

Иду в домик, стараясь не оглядываться. Чувствую, что он смотрит мне вслед, и это нервирует и возбуждает. Как получилось, что этому мужчине удается так действовать на меня?

Зайдя в домик, бреду в спальню и прямо в куртке падаю на постель. Мысли распирают голову. Поехать или не поехать с ними к озеру? Что делать, если Кевин попытается меня… поцеловать? Как оправдываться, если нас увидит вместе Жасмин? Есть ли вообще смысл в том, чтобы проводить с ними время? Скоро договор будет подписан, командировка Дорнана закончится, они с дочкой улетят, а у меня останутся только воспоминания и, возможно, потерянная должность в компании, ибо если не Джейс, то Жасмин вполне может меня уволить из-за связи с Кевином. Но ведь, нет никакой связи. Мы просто посмотрим на зимнее замерзшее озеро и запустим фейерверки. Да ведь?

К назначенному времени я завожу себя так, что в пору успокоительное пить. Все же принимаю решение не ехать, от греха подальше. Налью себе чашечку кофе, сяду за ноут, поработаю и лягу спать. Ладно Люся не особо напрягает, занимаясь своими делами, а после вообще куда-то собирается и, не сказав ни слова, уходит. Пусть так. И то лучше, чем допросы и злобные взгляды.

Понятия не имею, зачем выхожу на веранду в семь часов вечера, потому что сразу же вижу, как Джини выбегает из соседнего домика, а следом за ней появляется Кевин. Девочка поворачивается ко мне и счастливо улыбается, но, видимо, заметив, что на мне халат, а не верхняя одежда, расстраивается. Уголки губ ползут вниз, а брови сходятся домиком. У меня в груди ноет при виде ее грустного лица. Вот же черт. Ну, зачем я вышла?

Кевин тоже бросает взгляд в мою сторону, оглядывает мой домашний наряд и усмехается. Потом берет Джини за руку и молча ведет к дорожке. Может, потому что я сошедшая с ума дура, кричу:

- Подождите пять минут! Я переоденусь и поеду с вами.

**********

Не надо было ехать! Надо было! Не надо было! Надо было!

Чертовы мысли! Возникает ощущение, что на правом плече стоит ангел, а на втором маленький чертик Маша, и они активно спорят между собой о том, что правильно и неправильно в моем решении отправиться к озеру вместе с Джини и Кевином. А правильного ответа нет, потому что чувства и разум – это две разные плоскости, которые не всегда пересекаются.

К озеру дорога занимает минут пятнадцать. До того, как мы отъехали, Кевин сказал, что все необходимое в машину он уже загрузил – фейерверки, камеру, одеяла и даже перекусить. Вот что отличает отца ребенка от ничем не обремененного холостяка – у них был разный уровень ответственности и стремления заботиться о других людях. Кажется, я еще крепче увязаю в своем влечении к Дорнану.

Джини всю дорогу щебет на английском. Я стараюсь понять, что она говорит, так как за последнее время общения с ней, начала усердно учить язык, чтобы меньше обращаться к онлайн-переводчику. Что-то мне удается, что-то переводит Кевин, но, на удивление, чувствую я себя очень хорошо в обществе этой маленькой говоруньи и ее папы, уверенно ведущего машину. Мой взгляд периодически падает на его предплечья, так как сажусь я на переднее сиденье авто. Пальто Дорнан в машине снял, так что на нем только белая рубашка с закатанными рукавами, на правом запястье дорогие часы. Мысли рывками возвращаются к ночи в его домике. Глядя на его руки я невольно представляю, как они гладили меня, как вены вздувались и напрягались пальцы, когда он ласкал мой клитор. Пару раз ловлю на себе внимательный взгляд мужчины, под которым теряюсь. Я понятия не имею, о чем говорить с ним, как объяснить, почему в итоге передумала и решила поехать. Ведь, стоило мне попросить подождать, как ни слова не было сказано против. Дорнан просто терпеливо ждал, когда я переоденусь и выйду к ним.

Подъехав к озеру, выбираемся из авто. Замерзшую, припорошенную снегом поверхность воды освещают фары. Я завороженно смотрю вперед на безлиственные покрытые белоснежным пухом деревья, на сугробы выше меня и на ледяную равнину, не тронутую лезвиями коньков.

- Wonderful! (пер. Великолепно!) – восклицает Джини, подбежав ко мне. Я улыбаюсь, глядя в восторженное лицо девочки.

- Yes, it’s amazing! (пер. Да, это чудесно!) – пробую себя в английском, при этом немного смущаюсь, хотя иностранные языки всегда давались мне легко.

- Было бы неплохо покататься здесь однажды, - Дорнан становится плечом к плечу со мной. Я поворачиваю голову к мужчине. Он надел пальто, но не стал застегивать. Мне видна его крепкая шея, в которую при других обстоятельствах я хотела бы уткнуться носом. Был бы он не Кевином Дорнаном, а каким-нибудь там Вадимом Ярославским из соседнего дома.