Особое задание

— А куда колокольня делась? — с удивлением спросил Курманов.

Точно. С утра колокольня стояла, а теперь ее нет. Что-то там торчит, вроде сломанного зуба или пенька, еще и дым идет.

Возле станции переминался с ноги на ногу товарищ Смирнов. Посмотрев на меня, хмыкнул и ответил на незаданный вопрос:

— Шестая армия бронепоезд прислала, так они только к станции подошли, из орудия и жахнули! Говорят — не знали, что Шексна отбита, на всякий случай подавили высотку.

Понятно, что за грохот мы услышали. М-да, хорошо еще, что село и станцию не подавили на всякий случай. А ведь могли бы. Из чего хоть палили-то? У них что, корабельное орудие стоит?

— А куда бронепоезд подевался? — поинтересовался я.

— Обратно в Вологду ушел. Командир сказал — мол, ему четыре часа дали, чтобы все про все, а потом назад. Наступления ждут, а бронепоездов всего два.

— Ясно, — кивнул я. Потом вспомнил: — Вы же с Королевым должны были на зачистку идти.

— Куда идти? — нахмурился Смирнов.

Тьфу ты, опять я брякнул, что ни попадя. Нет в восемнадцатом году такого термина «зачистка».

— Это мы так говорили, когда основные силы бандитов разбиты, но мелочевка осталась. Типа — вначале грубая работа проведена, а теперь зачистить, чтобы под ноль, гладко.

— А, вот оно как! Зачистка — хорошее слово, надо запомнить, — кивнул Смирнов. — А я здесь, потому что ваш губвоенком приказал мне на месте сидеть, и даже охрану поставил. Пока вы в Чуровское ездили,, связь наладили. Оказывается, меня в Москве уже потеряли. Я же сегодня должен был на коллегии ВЧК выступать. Стали искать. В общежитии в Доме Советов меня нет, выяснилось, что по ошибке в другое общежитие заселили, на Лубянку, а там в командировку отправили. Из Центрального аппарата в Вологду позвонили, а те сюда. Что скажете?

— Да что сказать? — пожал я плечами. — Неразбериха.

А про себя подумал — бардак. Еще подумал, что курсы, на которых мы, якобы, учимся, это тоже бардак. Если это действительно курсы, то должна быть четкая программа, методика преподавания, а самое главное — конкретная цель. Вот, на кого нас все-таки учат? На разведчиков или на контрразведчиков? Похоже, что и на тех, и на других. И будем мы все такие универсальные, как самолет «бомбардировщик-истребитель», в реальности и не бомбардировщик, и не истребитель. Но говорить о том постороннему, пусть даже важному начальнику, я не стал. Вслух произнес:

— Еще хотел вам сказать большое спасибо, товарищ Смирнов. Если бы не вы, положили бы нас всех.

— Так я, худо-бедно, до ротмистра дослужился, — усмехнулся товарищ Смирнов, а потом добавил: — Жандармерии.

— В сущности, повышение, и очень серьезное, — рассудительно произнес я. — У вас теперь должность не ниже генерал-лейтенанта.

— Да нет, выше полковника жандармерии бы не прыгнул. Генералы — это уже в столице.

— Тоже неплохо, — кивнул я.

— Артист ты, товарищ Аксенов! — расхохотался Смирнов. — Шутка у меня такая. На самом-то деле, я и впрямь ротмистром был, в кавалерии. Но когда говорю — ротмистр жандармов, все начинают глаза пучить и шептать — а что, в ВЧК жандармских ротмистров берут?

— Так откуда я знаю, берут в ВЧК ротмистров жандармерии или нет? По мне — если до революции себя ничем не запятнал, так почему бы и нет? Вон, есть же в армии военспецы, почему бы у нас не быть?

— Игорь, — протянул мне руку товарищ Смирнов. — Просто Игорь. Если пойдете ко мне в заместители, буду для вас Игорь Васильевич.

— Спасибо Игорь Васильевич, Игорь, то есть, я подумаю, — пожал я протянутую руку. — Меня можно Владимиром звать, даже на Володю откликнусь. А в замы идти, так это как начальство скажет. Кстати, а вы почему сами Кедрову не сказали, что вас на коллегию вызвали?

— И что я должен был говорить? — удивился Смирнов. — Мол, я начальник ЧК Западной области, и мне воевать нельзя? Я же не знал, что меня по ошибке отправили. Кстати, — решил он сменить тему. — Есть, что товарищу Кедрову доложить по существу дела?

— Есть, — кивнул я. — С одной стороны — восстание стихийное, а с другой — тщательно продуманное и подготовленное. Как говорят, что-то пошло не так. Готовилось восстание около месяца, но вспыхнуло стихийно и не вовремя.

— Так кого у нас этим удивишь? — усмехнулся Смирнов. — Декабристы к восстанию сколько готовились? Года два или три? А как время пришло — стихия, и все пошло не так!

Глава 18. Библиотекарь

Май. Не знаю, уходят ли архангельские рабочие в леса, на маевки, но я бы не стал. Северная Двина начинает освобождаться ото льда, но не спешит, и весна запаздывает. Пока река не вскрылась, навигация не начнется, как и наступление белых.

Народ, живший за счет рыболовства, ругается. Я тоже ругаюсь, потому что в последнее время есть стало совсем нечего. Если бы не рыба, то пропали бы. Свежей в продаже нет, но вяленой и сушеной вдоволь.

Я теперь паек не получаю, а выкупаю. С подработкой в газете худо-бедно концы сводим с концами, но сахара и чая давно не видим. Хорошо, что я не курю, а не то бы совсем труба. Табак здесь привозной, самосада, спасавшего курильщиков в Центральной части России отчего-то не садят. Народ, не завязавший с пагубной привычкой, курит сушеные листья. Говорят, лучше всего «идет» березовый лист, из старых веников. Не знаю, пробовать бы не стал.

Впрочем, если вспомнить мое прошлое житье-бытье, хоть в Череповце, а хоть и в Москве, то совсем даже и неплохо.

А Галинку жалко. Бьется, бедолага, как рыба об лед, кормит здорового мужика, да еще и переживает — что люди скажут? Жалко женщину. Как ей объяснить, что мне на самом деле не двадцать (или уже двадцать один?), а больше? Не объяснишь, да и не стану я ничего объяснять.

Наш агитплакат шума наделал немало. Готовившееся наступление мы не сорвали, но один батальон, как минимум, из строя вывели. Мало? Конечно мало, но может, именно этот батальон, использованный вовремя и в нужном месте, и принес бы решающую победу белым. По слухам, где-то на Ваге русская рота пыталась насадить на штыки англичан, но те сбежали, а роту расформировали. Но это лишь слухи.

Пока Архангельское подполье притихло, потому что и контрразведка англичан, и контрразведка белых, а также добровольные помощники, вроде нашего старшего по кварталу, искали всех, кто причастен к агитке. К счастью, никого не нашли.

Совпадение или нет, но в порту вышло из строя сразу четыре корабля. Возможно, не зря мы с товарищами освобождали Неклюдова!

Похоже, за подпольщиков решили взяться всерьез и радикально. Недавно в городе и во всех ближайших селах были расклеены объявления за подписью генерала Марушевского, где всем желающим разрешалось выехать в Советскую Россию. Единственное условие — необходимо подать заявление властям по месту жительства с указанием причины вашего отъезда, а также политической принадлежности.

Они что, всерьез решили, что большевистское подполье попытается смыться из города таким путем? Дураков нет. Я вообще не думал, что кто-то «поведется» на подобную провокацию. Ан, нет. И желающие нашлись, и заявления приносили, пытаясь объяснить, что в Архангельске оказались случайно, по делам, так и застряли, а в Вологодской губернии или в местах, где сейчас красные, их ждут семьи, а скоро полевые работы. И что в результате? Расстреливать и сажать в тюрьму никого не стали, но белой армии удалось укомплектовать целых три роты из «уклонистов». Вполне возможно, что это и было целью заместителя командующего белой армией.

Союзники наращивали свое военное присутствие. О самолетах я уже сообщал в Центр, теперь появились еще и танки. Их количество установить не смог, в пределах от десяти до двадцати. Минус два. Два танка отчего-то сорвались с тросов и упали в Двину. Вытащат ли их водолазы, не факт, а если и вытащат, то будут ли они пригодны к эксплуатации?

Эх, бедный-бедный Крестинин! Упоминаний о «самобеглых черепахах» не нашел, может «пушки и зелье» с «обозом» подойдет?