Страница 3 из 15
С горечью подумал, что здесь, возможно, когда-то была человеческая трагедия во время пожара, который, вероятно, унёс многие людские жизни, которые постарались забыть под слоем гашеной извёстки подкрашенной синькой. Теперь осыпавшаяся штукатурка напомнила людям о прошлом времени, которое сильно потрясло наш город трагическим случаем во время пожара. Конечно, мне не хотелось в этом кабинете пережить трагические минуты прошлых лет.
Вскоре, после ухода капитана следственного отдела, в кабинет предварительного допроса пришли двое рослых парней, которые значительно выделялись от щуплого капитана милиции следственного отдела. У одного из них в руке была спортивная сумка, которую он тут же водрузил на пустой шкаф.
Затем повернулся в мою сторону и не называя себя, стал вести допрос, который уже мало чем отличался от допроса капитана.
- Ты чего так вытаращил на меня глаза? - не выдерживая моего молчания, закричал парень во всю глотку.
- Лет пятнадцать назад работал в цирке. - с серьёзным видом, пояснил, этому парню. - Так вот, когда приходил в цирк на работу, то на меня постоянно гавкала собака. Хозяин этой собаки ничего не мог сделать, чтобы успокоить собаку, которая своим лаем всем мешала работать. Тогда взялся перевоспитать эту чокнутою собаку. Когда она лаяла на меня, то пристально смотрел ей прямо в глаза. Прошло некоторое время, и собака перестала лаять. Она поняла меня, что лаяться на людей не прилично. Со временем, эта собака даже стала избегать встречу в цирке со мной. Думаю, что со временем ты поймёшь, как не прилично лаять на обычных людей. Так, может быть, ты со временем будешь избегать меня, как та тупая собака в цирке.
Парень ничего не смог сказать мне. Он жадно глотал воздух и никак не мог найти нужных слов. Наконец он не выдержал. Схватил с пустого шкафа свою спортивную сумку и тут же он покинул кабинет. Следом за ним вышел его сотрудник. Сержант милиции остался у закрытой двери, подпирая плечом покосившуюся дверь. Прошло несколько минут.
Прежде чем дверь открылась, в кабинет вошёл второй парень со стулом и с той самой спортивной сумкой, которую водрузил на прежнее место, на крышку шкафа. Затем поставил рядом со столом свой стул. Показал мне рукой сесть на него. Сам сел на другой стул и положил передо мной пачку белых листов чистой бумаги и шариковую авторучку. Показал мне пальцем на бумагу и на шариковую авторучку. Сделал вид, что его совершенно не понимаю. Тогда парень показал мне движения писать авторучкой на листе бумаги. Повторил эти его движения, но писать ничего ни стал. Лишь глупо посмотрел на него.
- Пиши! Тебе говорят! - со злостью, сказал мне, парень, когда его нервы уже окончательно не выдержали.
- Пиши! Тебе говорят! - повторив его слова, удивленно произнёс, едва сдерживая смех над его гримасой.
- Встань! - закричал на меня парень. - Сейчас тебя разделаю, чтобы ты больше не прикидывался дураком!
- Если ты хотя бы шелохнёшь рукой возле меня, - гневно, выдавил, - то тебе уже никого не придется разделывать, даже тушку курицы. Это ни прикидываюсь дураком, а ты так себя ведёшь, как полный дурак.
Второй парень тоже не выдержал диалога со мной и вышел за пределы этого кабинета, также прихватив с собой спортивную сумку со шкафа. Парень сильно стукнул дверью, но падать со стены уже не было чему.
Только дверь сильно покосилась, и понял, что в следующий раз в этом кабинете уже нечего будет закрывать, так как дверь не выдержит подобного издевательства с собой и навсегда покинет свой надёжный пост, развалясь на несколько своих не стойких частей. Мне хотелось, чтобы это произошло, как можно быстрее.
Вскоре вернулся тот парень, который был первым. Он попытался как-то склонить меня к своему разговору о следствии похищения денег. Но у него ничего не вышло. Опять нашёл способ уклониться от допросов. У них ничего не было против меня. Они не могли пришить против меня ложное обвинение.
Им даже не удавалось склонить меня к обычной наводящей беседы, которой им хотелось раскрутить допрос следствия дела.
Когда они в четвёртый и в пятый раз меняли друг друга, постоянно забирая с собой спортивную сумку, то догадался, что все их попытки склонить меня к следственному допросу, как-то связаны с этой спортивной сумкой. Ведь не мог ею воспользоваться, когда они покидали этот кабинет, так как рядом стоял сержант милиции.
Выходили они каждый раз, примерно, в одно и тоже время. Напрашивается сам ответ, что там лежит какая-то машина, связанная с определённым временем. Такой машиной со временем может быть лишь магнитофон. Так что они пытаются записать на магнитофон речь следственного допроса. За кого это они меня держат? Сейчас их проучу за такой подход к моему допросу. Они ещё пожалеют, что заговорил.
Тогда заговорил. Стал произносить такие философские речи, о существовании которых они никогда не слышали, а совсем недавно выучил из книг по философии, которую мне предстояло сдать на первом экзамене за пятый курс университета.
Получается, что на следственном допросе готовился к ответу на первых экзаменах. Чего сейчас никак не могли понять эти парни. Они тупо смотрели на меня и не могли говорить.
В конце концов эти парни не выдержали. Попадали лицом прямо на стол и крепко заснули. Сержант тоже сполз в углу возле двери и также крепко заснул. Посмотрел на ручные часы сержанта милиции, на них было четыре часа ночи. Самое крепкое время для сна человека. Понял, что мне здесь больше делать нечего.
Надо выходить отсюда, чтобы успеть на экзамены в университет. Только мне надо было это сделать так, чтобы милиция ни могла после придраться. Надо как-то тихо и не заметно покинуть здание отдела милиции.
Взял лист чистой бумаги и на ней шариковой авторучкой написал "Ушёл сдавать экзамены в университет. Вас решил не беспокоить. Спите спокойно. Александр. Вторник, 28 марта 1989 года, 4 часа 20 минут утра.". Записку осторожно подсунул под руку парня и тут же тихо вышел за приделы кабинета, прямо под самым носом крепко спящего в углу у двери сержанта милиции. Никто из спящих тут в кабинете не проснулся.
Чтобы меня не заметил дежурный офицер милиции у главного выхода, решил выйти из здания милиции по боковой лестнице через служебную дверь и во внутреннем дворе на стоянке служебных машин милиции перелез через забор на городскую улицу.