Страница 8 из 24
И если в 1920-е гг. еще появлялись работы, в которых эта сторона деятельности III Интернационала хоть как-то затрагивалась[54], то с начала 1930-х гг. практически все попытки анализа функционирования всемирной компартии сводились к оценкам идейной борьбы с врагами коммунистической идеологии, оппортунистами и ренегатами. Из документов Коминтерна и партий в литературу были перенесены сектантские оценки видных деятелей коммунистического движения («рекабарренизм», «пенелонизм», «престизм», «мариатегизм»). Характерным стало замалчивание или неверная трактовка роли многих основателей и лидеров компартий[55]. Однако именно в данный период были предприняты первые попытки проанализировать развитие революционного движения континента. Эта работа в значительной мере послужила основой для послевоенных исследований советских латиноамериканистов[56].
Такая тенденция, хотя и в разной мере, отразилась на работе по изучению истории коммунистического движения, которую начали проводить с конца 1940-х гг. некоторые латиноамериканские партии, создавшие исследовательские группы с участием руководителей и ветеранов партий[57]. Уделяя значительное внимание влиянию большевистской революции, интернациональной солидарности, отмечая важную роль Коминтерна в формировании компартий, авторы этих работ оставили за пределами своих исследований характер взаимоотношений латиноамериканских секций III Интернационала с Москвой, даже не пытались показать механизм взаимодействия латиноамериканского коммунистического движения и всемирной партии коммунистов. Из истории исчезли имена людей, в 1920-е гг. олицетворявших коммунистическое движение, или же им были даны оценки как ренегатам и предателям дела мирового пролетариата.
В некоторых случаях давались односторонние характеристики роли руководящих органов и отдельных работников Коминтерна. Так, в очерке «Тридцать лет борьбы Коммунистической партии Колумбии», в «Отчете о вражеской деятельности Оскара Крейдта», подготовленном Национальным комитетом защиты и реорганизации Парагвайской компартии, в книге члена Политкомиссии ПКП У. Кампоса «Панорама Парагвая» отмечались «догматические тенденции» в работе Южноамериканского секретариата[58]. Парагвайские коммунисты, не имея возможности восстановить историю своей партии по собственным архивам, которых они просто не могли иметь из-за того, что ПКП несколько раз подвергалась разгрому, десятки лет работала в подполье, была вынуждена обратиться к архивам Коминтерна, чтобы попытаться восстановить подлинную историю. Однако анализировались архивные документы в духе того времени, и выводы не во всем были объективными (в первую очередь это касалась оценки деятельности репрессированных в 1930-е гг. работников Коминтерна). В поисках исторической истины партийные историки ПКП совершенно справедливо расценивали как фальсификацию стремление О. Крейдта представить дело так, будто партия возникла в результате его действий в 1933 г. [59] Но тенденция не замечать предыдущие этапы деятельности и тем самым вольно или невольно извращать историю характерна и для партийных исследователей, которых трудно причислить к категории «ренегатов», описывавших зарождение коммунистического движения в ряде других стран.
Данная схема в целом характерна для «официальных партийных историй» и начала формироваться еще в 1940-е гг., когда была предпринята первая попытка создания истории аргентинской компартии. Первостепенной причиной такого подхода было участие в создании партийной истории людей, принадлежавших к фракциям или группам, одержавшим победу в межпартийной борьбе (В. Кодовильи и Р. Гиольди). Подготовленный комиссией ЦК КПА «Очерк истории Коммунистической партии Аргентины» игнорировал деятельность ЮАСКИ, функционировавшего на базе КПА, и возглавлявшего его Х. Пенелона, что сделало эту работу практически бесполезной для изучения развития международных связей партии. Конечно, это было обусловлено и временем выхода очерков (1947), и личной незаинтересованностью Кодовильи и Р. Гиольди в создании правдивой версии партийной истории[60]. Но и почти через сорок лет в монографии Э. Корбье «Истоки аргентинского коммунизма» почти не рассматриваются контакты аргентинских коммунистов с Коминтерном [61].
Попытку отойти от сложившейся схемы, найти баланс между догмами и новыми подходами предпринял У.З. Фостер. С одной стороны, лидер компартии США в привычном духе проанализировал пути формирования компартий и развитие их борьбы против «антимарксистских течений», с другой, отметил выдающуюся роль Л.Э. Рекаберрена, Х.К. Мариатеги в основании КПЧ и КПП, что было в то время смелым отступлением от сложившейся в коммунистическом движении трактовать их деятельность как оппортунистическую, рассказал о сотрудничестве коммунистов США и Латинской Америки в антиимпериалистической борьбе[62].
В изданной незадолго до его смерти книге «Формирование КПБ» А. Перейра предал гласности некоторые эпизоды международных связей бразильских коммунистов в 1920-е гг., в том числе упомянул контакты с компартией Уругвая, Бюро коммунистической пропаганды, факты оказанной ими помощи в объединении марксистских групп Бразилии, о поездках делегатов КПБ в Москву[63]. При этом один из основателей партии не решился или не счел нужным раскрыть детали этих контактов, назвать имена, например, М. Александровского, который был ментором первого генерального секретаря КПБ А. де Некете во время поездки последнего в Монтевидео.
Исследуя истоки коммунистического движения в Чили, Э. Рамирес Некочеа указал на связь КПЧ с момента своего основания с международным коммунистическим движением, «означавшую выражение революционной воли наиболее передовых чилийских трудящихся». Одним из важнейших выводов Рамиреса Некочеа являлась мысль о том, что партия, верная марксистским принципам, пользуясь поддержкой Коминтерна, его Южноамериканского секретариата и братских партий, сумела отразить в своей деятельности и программных документах «социально-экономические и политические условия Чили и Латинской Америки», выразить свой национальный характер[64]. Историк-коммунист оценил вхождение КПЧ в Коминтерн как в высшей степени позитивное. При этом он дал аргументированые объяснения предоставления КПЧ статуса полноправной секции международной компартии только в 1928 г., «когда партия вступила в решительный этап большевизации», несмотря на прием в качестве «симпатизирующей» еще в 1922 г., что само по себе свидетельствовало о сложностях во взаимоотношениях между ИККИ и чилийской партией[65].
Признавая роль предшественников в революционном движении 1920-х гг., бывший генеральный секретарь КПВ Х.Б. Фуэнмайор все-таки начал отсчет времени формирования партии с деятельности «поколения 28 года», к которому принадлежит и сам[66]. Тенденция не замечать деятельность Г. Мачадо, С. де ла Пласы и др. в Венесуэльской Революционной партии, которая осушествлялась в прямом контакте с Коминтерном и КПМ и которую невозможно расценивать иначе как коммунистическую, характерна для большинства работ по истории КПВ. И коммунист Ф. Кий Санчес, и критик коммунизма Р. Александер предпочитали рассматривать исторический путь партии с 1931 г. – времени начала деятельности в стране «первой ячейки КПВ»[67]. И только анонимные авторы брошюры, изданной комитетом КПВ Маракайбо, превратили этот важный эпизод венесуэльской истории в оружие внутрипартийной борьбы, обрушив на основателей ВРП (и КПВ!) Г. Мачадо и С. де ла Пласу обвинения в стремлении внедрить «мелкобуржуазные критерии оценок движущих сил буржуазно-демократической революции и роли рабочего класса и его партии в колониальных и полуколониальных странах», «каудильизме», организации «авантюры на Кюрасао, вопреки справедливым советам III Интернационала»[68].
54
Первые работы историков-марксистов были написаны по горячим следам событий и не являлись глубокими исследованиями. Но в них приводились факты, которые потом долгое время не использовались советскими историками, анализировались интересные документы Коминтерна и Профинтерна. Так, например, Г. Дашевский (Г. Донский) рассказал о роли М.Н. Роя в создании КПМ, а С. Пестковский (А. Вольский) осветил деятельность Ф. Каррильо Пуэрто в Латиноамериканском бюро III Интернационала // Донский Г. Борьба за Латинскую Америку. М.; Л., 1928; он же. Мексика, Куба, Аргентина. М., 1929; Вольский А. История мексиканских революций. М.; Л., 1928. Но некоторые авторы, имевшие непосредственное отношение к деятельности Коминтерна в Латинской Америке, например делегат ИККИ в Аргентине Ф. Вайль, уже в начале 1920-х гг. тщательно обходили интернациональную составляющую деятельности компартий. Weil F. Die Arbeiterbewegung in Argentinien. Leipzig, 1923.
55
Хотя еще в 1931 г. С.И. Севин отмечал выдающуюся роль Х.К. Мариатеги («видного марксиста», пользовавшегося «в стране большим авторитетом») в создании компартии Перу. Признание роли «Амауты» можно увидеть и в недостаточно последовательных оценках В. Мирошевского, подвергнутых в 1940-е – 1950-е гг. критике латиноамериканскими коммунистами и советскими латиноамериканистами.
56
См.: Ревзин Г. Аргентина. М., 1937; Лурье А. Герой бразильского народа (Луис Карлос Престес). М., 1939; Севин С.И. Южная Америка. М., 1939; он же. Мексика. М., 1931; Генрих Я-н (Якобсон Г.). Революционный подъем и рабочее движение в странах Латинской Америки в первые послевоенные годы // Историк-марксист. 1932. № 4–5; Проблемы Южной и Караибской Америки. М., 1934; Мирошевский В. «Народничество в Перу». К вопросу о роли Х.-К. Мариатеги в истории латиноамериканской общественной мысли // Историк-марксист. 1941. № 6. См. также статьи А. Гуральского (А. Гур-ий) и Г.В. Скалова (Г. Синани) в журнале «Коммунистический Интернационал».
57
См., например: Esbozo de historia del Partido Comunista de la Argentina. Buenos Aires, 1948; Partido Vanguardia Popular. Breve esbozo de su historia. San José, 1971; Amaya Amador R. Décimo aniversario del Partido Comunista de Honduras. Praga, 1964.
58
Treinta a-os de lucha del Partido Comunista de Colombia. BogotJ, 1960; Relatorio sobre la actividad enemiga de Oscar Kreydt. S. l., 1967; Campos H. Panorama del Paraguay. S. l., 1970.
59
Парагвайской компартии – 60 лет // Проблемы мира и социализма. 1988. № 2. С. 92.
60
«Патриархи» аргентинской компартии тщательно хранили тайны до конца своей жизни. Одному из авторов монографии удалось в свое время передать через Л. Чекини вопросы о международной деятельности КПА Р. Гиольди, и он сообщил старому товарищу, что отослал подробные ответы. Письмо от Гиольди до Ленинграда так и не дошло (возможно, не без помощи работников Международного отдела ЦК КПСС, через которых он наверняка его отправлял). Немногим больше повезло бразильскому партийному историку, представителю КПБ в ГДР Д. Канале. Хотя ему удалось добиться от основателя КПА ответов на вопросы об его отношениях с бразильской компартией, но информация была близка к нулевой: Р. Гиольди сообщил сведения, известные из литературы. См.: Письмо Л. Чекини Л.С. Хейфецу. Москва, 1.6.1978 // Личный архив Л.С. Хейфеца; Письмо Р. Гиольди Д. Канале. Буэнос-Айрес, май 1983 г. // Личный архив Ю. Мотеса.
61
Esbozo de historia.; Corbiére E.J. Or’genes del comunismo argentino (El Partido Socialista Internacional). Buenos Aires, 1984. Сейчас активную работу по исследованию отношений КПА с Коминтерном ведут Э. Камареро, Д. Кампионе и В.А. Пьемонте.
62
Фостер У. Очерк политической истории Америки. М., 1955; он же. История трех Интернационалов. М., 1959; Foster W.Z. History of the Communist Party of United States. New York, 1952.
63
Pereira A. Formação do PCB. 1922/1928. Notas e documentos. Rio de Janeiro, 1962.
64
Ramirez Necochea H. Or’gen y formación del Partido Comunista de Chile (Ensayo de Historia del Partido). Santiago, 1965.
65
Следует отметить, что документы о приеме КПЧ в Коминтерн в 1928 г. в архиве до сих пор не обнаружены.
66
Fuenmayor J.B. 1928–1948. Veinte a-os de pol’tica. Caracas, 1968.
67
Alexander R.J. The Communist Party of Venezuela. Stanford, 1969; Key Sanchez F. Primera célula comunista en Venezuela, marzo 5 1931 (edicion preliminar). Caracas, 1971; Key Sanchez F. undación del Partido Comunista de Venezuela. 2a Edición Ampliada. Caracas, 1982.
68
Aportes a la historia del P.C.V. (Biblioteca de Documentos Pol’ticos). Maracaibo, 1971.