Страница 22 из 24
Удачно завершив, как ему тогда казалось, свою миссию в Мексике, Бородин в декабре 1919 г. в сопровождении Филлипса отправился в Европу, куда примерно тогда же выехали и делегаты МКП на конгресс Коминтерна супруги Рой. Все четверо встретились уже в Москве. Филлипс (Х. Рамирес) имел официальный мандат делегата компартии Испании и попытался выступить в роли представителя Коммунистической секции Кубы, созданной при его непосредственном участии. Мандатная комиссия конгресса предоставила Рою и Трент-Рой право решающего голоса как делегатам Мексики, отложив решение о мандате Филлипса до предоставления им официального документа[183]. Э. Рой в этих обстоятельствах делегировала свои полномочия члену ИК МКП Филлипсу, оставив за собой лишь право представлять партию на Женском конгрессе III Интернационала. Таким образом, делегатами МКП с правом решающего голоса стали Рой и Филлипс, а у Трент-Рой сохранился совещательный голос [184].
Рой представлял на конгрессе Мексику и Индию, но от обсуждения мексиканских проблем практически отошел, передоверив эту миссию Филлипсу и направив все усилия на решение проблем антиколониального движения в Азии. Именно тогда началось вознесение Роя на вершину коминтерновского Олимпа: неизвестному прежде в международном рабочем движении человеку поручается подготовка важнейшего теоретического документа – тезисов по национально-колониальному вопросу в дополнение к ленинским, а уже в следующем году он оказался в составе ИККИ[185]. Случайности в этом не было – руководство Коминтерна с подачи Бородина, поддержанного Рутгерсом, рассматривало Роя как весьма перспективную фигуру для развертывания революционного движения в колониях. Для Ленина и ИККИ было очевидно: индийский эмигрант, сумевший достичь высокого положения в Мексике, способен организовать и возглавить антиколониальную борьбу в британских владениях. У Роя не было мандата делегата коммунистов Индии, да и само коммунистическое движение в этой стране начало формироваться позже при его участии. В нём были в тот момент важны даже не столько способности теоретика и организатора (хотя и их значения не стоит отрицать), сколько уникальное на тот момент стечение обстоятельств: делегат МКП, индиец, являлся коммунистом, что позволило ему мгновенно затмить своего наставника Бородина. И если во время встречи Роя с Лениным в центре внимания находились вопросы Латинской Америки, то уже беседа со Сталиным в основном была посвящена Азии [186]. Именно с Азией московское руководство связывало так и не осуществившиеся планы направить тандем Бородин – Рой в Афганистан: первого – полпредом РСФСР, второго – руководителем центра антиколониального движения в Индии. Поскольку для Коминтерна азиатское направление представлялось более перспективным, руководство всемирной компартии, не колеблясь, пожертвовало работой мексиканской секции, перебросив Роя на Восток, которым активно намеревались заняться и III Интернационал, и НКИД РСФСР.
По воспоминаниям Роя и Филлипса, они оба выступали на заседаниях конгресса (американец «лишь однажды и очень коротко»). Материалы конгресса тем не менее содержат лишь стенограмму речи Роя как делегата Индии и его тезисы по национально-колониальному вопросу. Однако в архиве хранится краткий документ Филлипса[187], посвящённый деятельности международной коммунистической партии в Западном полушарии, в котором говорится, что «свержение капитализма в Америке» требует хорошо скоординированного движения во всей Америке, работать же в отдельных странах Центральной и Южной Америки на принципах II Интернационала «смешно». Насущной задачей Коминтерна в соответствии с программой Латиноамериканского бюро мексиканский делегат считал борьбу за объединение континентального рабочего движения[188].
В своих воспоминаниях Филлипс указывает, что во время встреч делегатов МКП с Лениным[189] тот, проявив интерес к Латинской Америке, хотел получить информацию не столько о социалистическом движении и МКП, сколько о массовых организациях и силе антиамериканских настроений населения. Филлипс считал, что вызвано это было или зачаточным состоянием коммунистического движения Мексики (что делало его малоинтересным для вождя мирового пролетариата), или тем, что Ленин уже беседовал по этому поводу с Бородиным[190].
На II конгрессе впервые прозвучали теоретические характеристики ситуации в Латинской Америке, но произошло это только в связи с оценкой роли Соединенных Штатов Америки в международных отношениях после Версаля. В видении лидеров III Интернационала «мировая война окончательно выбила Соединенные Штаты из континентального консерватизма», преобразовав программу «расправляющего крылья национального капитализма – “Америка для американцев” (доктрина Монро)» в программу империализма: «Весь мир для американцев». «Продолжая все насильственнее подчинять себе американский континент, превращая страны Центральной и Южной Америки в свою колонию, Соединенные Штаты в лице обеих своих правящих партий, демократов и республиканцев, собираются, в противовес английской Лиге наций, создать свою собственную, т. е. с Северной Америкой в качестве центра мировой системы»[191].
«Военные потрясения, оставившие в наследство глубокий экономический кризис, открывают новую главу в рабочем движении Соединенных Штатов, как и остальных стран Американского континента. Ликвидация шумихи и лжи вильсонизма есть вместе с тем ликвидация того американского социализма, который составляет смесь пацифистских иллюзий с ярморочною деловитостью и мирно дополняет слева тред-юнионизм Гомперса и К°. Теснейшее сплочение революционных пролетарских партий и организаций Американского континента – от полуострова Аляски до мыса Горн – в тесно связанную американскую секцию Интернационала, противостоящую могущественному врагу, империализму Соединенных Штатов, есть задача, которая должна быть и будет выполнена в борьбе со всеми силами, мобилизованными долларом на свою защиту»[192].
Так как II конгресс считал аксиомой приближение гражданской войны во всем мире, одну из важнейших сил борьбы против могущества империализма он видел в движении колониальных народов против империализма, сочетающем разные формы социальной борьбы с национальной и проходящем «путь от первых младенческих шагов до зрелых форм борьбы… форсированным маршем под давлением новейшего империализма и под руководством революционного пролетариата»[193]. Провозглашая Коминтерн международной партией пролетарского восстания и пролетарской диктатуры, не имеющей других целей и задач, кроме целей и задач самого рабочего класса, II конгресс тем самым нацеливал на решение этих задач в союзе с пролетариатом США и находившееся в эмбриональном состоянии коммунистическое движение Латинской Америки[194].
2.2. Деятельность Латиноамериканского бюро III Интернационала
Делегация Мексики оказалась единственной, представлявшей Латинскую Америку на конгрессе, что способствовало росту престижа мексиканских коммунистов в глазах руководства ИККИ и сделало Мексику, хотя и на короткое время, центром коммунистического движения в латиноамериканском регионе.
Фактически признание МКП секцией Коминтерна предполагало и легитимацию Латиноамериканского бюро III Интернационала. Между тем уже сам состав Временного комитета бюро, который должен был показать интернациональный характер и потенциальные возможности регионального органа Коминтерна, на самом деле продемонстрировал случайность подбора кадров, ибо его немексиканские члены не представляли реально существовавших организаций. Это стало первой причиной быстро проявившейся нежизнеспособности бюро. Возможности Латиноамериканского бюро III Интернационала (ЛАБ) априори были ограничены. «Прорусская» составляющая мексиканского рабочего движения не имела устойчивых интернациональных связей. Контакты с США стали реальностью только после приезда Бородина и обрели стабильность после организации Катаямой в Мексике деятельности Американского агентства (Панамериканского бюро) Коминтерна. Реально в арсенале Бюро были контакты американских «уклонистов» – бежавших в Мексику противников участия в Первой мировой войне, большинство которых не имело веса в социалистическом движении США. С другой стороны, это были связи латиноамериканской и испанской революционной эмиграции, влившейся в коммунистическое движение. Но самые яркие ее представители (С. Сан-Висенте, Х. Рубио, В. Рекоба и др.) были анархистами, через которых можно было установить контакты только с их единомышленниками. Отсюда столь пристальное внимание Бюро к Кубе, откуда в Мексику переехало большинство из них. Результатом этих контактов было основание в декабре 1919 г. при участии Бородина и Ч. Филлипса Коммунистической секции Кубы[195].
183
В альбоме автографов делегатов конгресса он расписался как делегат коммунистов Кубы // РГАСПИ. Ф. 489. Оп. 1. Д. 65. Л. 7 об.
184
Протокол заседания мандатной комиссии Второго конгресса Коминтерна // Там же. Ф. 489. Оп. 1. Д. 27. Л. 1–1 об., 3; Мандат Х. Рамиреса [Ч. Филлипса] // Там же. Д. 30. Л. 61–62, 94; Выписка из протокола заседания мандатной комиссии от 17 июля 1920 г. // Там же. Д. 27. Л. 1–2; Мандат Р. Аллена и Х.Б. де Ален [М.Н. Роя и Э. Трент-Рой] // Там же. Д. 30; Заявление Х.Б. де Аллен [Э. Трент-Рой] в мандатную комиссию III Интернационала от 21 июля 1920 г. // Там же. Л. 90; 2-й конгресс Коммунистического Интернационала: Стенографический отчет. Пг., 1921. С. 354, 617.
185
Несмотря на то что практически Рой к этому времени утратил контакты с мексиканским коммунистическим движением, он еще продолжал рассматриваться в Коминтерне делегатом от Мексики, и в качестве такового участвовал в учредительном заседании ИККИ 13 июля 1921 г. (с совещательным голосом), одновременно представляя и Индийскую компартию. Деятельность Исполнительного Комитета и Президиума И.К. Коммунистического Интернационала от 13 июля 1921 г. до 1-го февраля 1922 г. Пг., 1923. С. 5–6.
186
О деятельности Роя в Коминтерне см.: Хейфец В.Л., Хейфец Л.С. Псевдоним – Бородин. Настоящая фамилия? Лафайет! // Латинская Америка. 1994. № 3. С. 107115; Das Gupta B.N.M.N. Roy. Quest for freedom. Calcuttu, 1970.
187
Не представляется возможным определить, является ли это записью выступления представителя МКП на конгрессе, не вошедшей по какой-то причине в стенограмму заседаний, или же текстом его выступлений на заседании одной из комиссий.
188
Записка Ф. Симэна [Ч. Филлипса] об империализме. 1920 // РГАСПИ. Ф. 489. Оп. 1. Д. 24. Л. 43.
189
О встрече Роя с Лениным см.: Из истории Коминтерна. М., 1970. С. 266.
190
Gomez M. Op. cit. P. 43; Письмо Х. Рамиреса [Ч. Филлипса] В. Ленину 11.9.1920 // РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 828. Л. 1.
191
Второй конгресс Коммунистического Интернационала. Июль-август 1920 г.: Стенографический отчет. М., 1934. С. 628–629.
192
Цит. по: Троцкий Л. Перманентная революция. М., 2005. С. 500–501.
193
Там же. С. 497.
194
Там же. С. 502.
195
Отчет М. Бородина // РГАСПИ. Ф. 497. Оп. 2. Д. 7. Л. 92; Отчет Ф. Симэна [Ч. Филлипса] // Там же. Ф. 495. Оп. 105. Д. 2. Л. 2; Копия письма М. Салинаса Генеральному секретарю «Третьего Московского Интернационала» 6.12.1919 // Там же. Д. 2. Л. 1; III Всемирный конгресс Коммунистического Интернационала: Стенографический отчет. Пг., 1922. С. 8–9; Бюллетень Коммунистического Интернационала. 1921. № 93. С. 1–2. Подробнее см.: Хейфец В.Л. Коминтерн, Мексика и коммунистическое движение Кубы, 1919–1929 // Americana. Vol. 4. Волгоград, 2000. С. 260–279; Хейфец Л.С. Коминтерн и коммунистическое движение Кубы // Латиноамериканский исторический альманах. 2001. № 2. С. 135–152.
Советская историческая литература не обошла вниманием организацию Салинаса, однако авторами были расставлены акценты, не позволявшие адекватно оценить ее характер. В.И. Ермолаев, например, писал о «коммунистической партии», созданной Салинасом, в «прошлом анархистом», входившим в число видных руководителей «марксистских социалистических групп». Ермолаев В.И. Из истории рабочего… С. 200–201. См. также: Листов В. Рабочее сердце Гаваны. Очерки истории рабочего и профсоюзного движения на Кубе (1917–1985). М., 1987. С. 33–34. Все это не мешало ИККИ некоторое время числить группу Салинаса в реестре потенциальных членов Коминтерна.