Страница 15 из 43
В то же время происходили депортации: в январе 1933 г. ОГПУ приказало выслать 4037 крестьян из Днепропетровской области в Архангельск240. Мэрфи полагает, что у Брежнева как партийного функционера был специальный продовольственный паек, так что он не испытывал проблем с питанием241. Однако положение было крайне тяжелым: ОГПУ пыталось всеми средствами удержать голодающих крестьян в деревне, но они бежали в города242, где просили о пропитании и истощенные умирали на дорогах. При этом коллективизация и последовавший за ней голод сильнее всего поразили не только Украину как житницу Советского Союза; внутри Украины центром катастрофы была Днепропетровская область243. В марте 1933 г. ГПУ сообщало из Киева, что в округе Каменское в одиннадцати деревнях в 609 семьях голодают 1192 взрослых и 1407 детей; 2188 человек заболели, известен случай каннибализма, и еще никто не получил помощи244.
Не удивительно, что об этой деятельности ничего нет в «мемуарах» Брежнева. Даже те, кто сами писали свои воспоминания, почти всегда оставляли такую тему за скобками245. В той же мере, в какой коллективизация до конца существования Советского Союза трактовалась как большой успех, на упоминаниях о насилии, депортации и голоде с примерно 5 млн жертв, лежало табу.
Наверное, Брежнев испытал облегчение, когда в марте 1933 г. он получил новое задание – руководить рабфаком Каменского, т. е. учебным центром, созданным на основе политехнической школы инженера Петрова, где рабочих на протяжении двух лет готовили к учебе в вузе246. Тот факт, что он, студент, пусть и с некоторым управленческим опытом специалиста-аграрника был назначен директором учебного заведения, свидетельствует о том, что Брежнев успел хорошо зарекомендовать себя на предыдущей работе, т. е. в ходе коллективизации и в должности парторга института. Если верить воспоминаниям, собранным к 70-летию Брежнева, то он предстает вдумчивым и осторожным директором, простым и дружелюбным в общении со своими коллегами и все же весьма требовательным. Он преобразовал учебный план и экзаменационную систему247. Это похоже на слишком позитивное клише и подтверждается указаниями Брежнева. В соответствии с ними Брежнев требовал регулярного посещения занятий, бо́льшего внимания правописанию и обязательных экзаменов по всем отдельным дисциплинам. Он также давал указания по реформированию экзаменационной системы248. Брежнев помогал развитию этого учебного заведения: если в 1933 г. там было лишь 13 выпускников, то в 1935 г. их насчитывалось уже более 100249. Но и здесь ему приходилось заниматься раскулачиванием, хотел он того или нет250: «19 мая 1933 г. студентку 5-й группы Хрен О. Е. как дочь кулака, раскулаченного и лишенного права голоса, из состава студентов исключить… как чуждый элемент»251. 27 января 1935 г. Брежнев с оценкой «отлично» защитил дипломную работу на тему «Проект электростатической очистки доменного газа в условиях завода имени Ф. Э. Дзержинского»252. В комиссии председательствовал директор института Герман Германович Поль (род. в 1898 г.); кроме двух доцентов, в нее входили пять инженеров металлургического завода. Они поставили Брежневу высшие оценки как за его письменную работу, так и за теоретическую часть и устные ответы. Ему была присвоена квалификация инженера по теплосиловым установкам. Вопрос о том, насколько обоснована эта оценка, придется оставить без ответа. В этом отношении интересен анекдот, рассказанный, вероятно, в 1963 г., когда Брежнев очередной раз, как он часто и охотно делал, посетил свою альма-матер и профессор математики спросил его, помнит ли он еще, сколько раз сдавал экзамен. Брежнев ответил: «Да, пять раз, но тогда Вы мне поставили “отлично”»253.
Фото 4. Л. И. Брежнев (сидит первый слева), выпускник в кругу сокурсников, Каменское 1935
И все же удивляет эстетика фотографии, которая показывает Брежнева и восьмерых его сокурсников – свежеиспеченных инженеров. В изображении нет ничего специфически большевистского, оно соответствует скорее интеллигентской эстетике предреволюционного времени. Брежнев единственный во френче, все остальные одеты в обычные костюмы с галстуками и белые рубашки. Кажется, что Брежнев и есть центр изображения, а все остальные сидят или стоят вокруг него. На него обращены взгляды собравшихся. Очевидно, что перед нами люди, связанные товарищескими отношениями, словно подтверждая это, они положили руки друг другу на плечи и обмениваются улыбками. Брежнев не отличается от своих товарищей ни позой, ни выражением лица. Он производит впечатление молодого человека, который хорошо выглядит и любит быть в компании своих товарищей. Фотография относится к середине 1930-х гг., когда после голода в 1933 г. и до начала Большого террора 1937/38 г. партия обещала инженерам привилегированную жизнь. Костюм, белая рубашка и галстук считались во время второй пятилетки (1933–1938) признаками культурности.
Фото 5. Супруги Виктория и Леонид Брежневы в Каменском, 1935
Такую «эстетику среднего класса» представляет и вторая фотография Брежнева 1935 г., на которой он вместе с женой: оба смотрят прямо в камеру, головы слегка склонены друг к другу. На Брежневе френч, но смотрит он мечтательно, слегка улыбается. У Виктории модная прическа того времени с завивкой. Одета она в закрытую белую блузу.
Теперь Брежнев соответствовал идеалу нового человека: рабочее происхождение, испытан и закален в походе против крестьянства, инженер, получивший образование без отрыва от производства, парторг, который, помимо своих прямых обязанностей, руководил еще и рабфаком. Не удивительно, что заводская газета из 86 свежеиспеченных дипломированных инженеров выбрала как образец для подражания Брежнева, чтобы под заголовком «Имя ему – большевик» пропеть 2 февраля 1935 г. гимн новому человеку: «Я не могу себе представить, откуда у этого человека столько берется энергии и трудоспособности. До последнего месяца он работал директором вечернего металлургического рабфака. Нагрузка большая и тяжелая. Он же учится в нашем институте. Он же – лучший группарторг. И он же лучше всех на курсе защитил свой дипломный проект! Уйдя на производство, молодой инженер Леонид Брежнев обещает дать многое. И он даст… Потому что он выкован из крепкого металла»254.
Инженер-стахановец и снова директор 1935–1936 гг
Брежнев, которому заводская газета предсказала большое будущее на его родном предприятии, в действительности оставался там лишь немногие месяцы: он работал начальником смены силового цеха255. В его «воспоминаниях» об этом говорится так: «Это был год, наполненный напряженным трудом, поисками оптимальных производственных режимов, спорами, ударными вахтами, встречными планами, ночными вызовами, а подчас и авралами»256. В самом деле, это время не было легким для тех, кто работал инженером: от предприятий ожидали, не считаясь ни с какими техническими нормами и правилами техники безопасности, высших достижений. Прежде всего, это относится к августу 1935 г., когда развернулось стахановское движение и каждого рабочего и инженера обязывали «выжать» из своих машин максимум продукции, даже если в результате этого машина разрушалась или возникала опасность для жизни. Повторения некоторых опорных слов, встречающиеся в «мемуарах» Брежнева, точно указывают на это: принимая «встречные планы», трудовые коллективы обязывались превзойти собственный план, а результатом такого форсирования производства становились ночные тревоги и аварии. Коллектив «Дзержинки» работал с особым напряжением: в ходе социалистического соревнования металлургов с августа 1935 по март 1936 г. заводчане трижды завоевывали первое место как лучшее металлургическое предприятие257. Но Брежнев и года не пробыл инженером-стахановцем: 6 октября 1935 г. он получил повестку о призыве на военную службу258. Он закончил военную подготовку в Чите, в Забайкалье, в танковой роте, в которой быстро стал политруком259. Согласно сведениям его однокурсника, призванного вместе с ним, А. Д. Куценко, Брежнев и здесь проявил себя хорошим товарищем и организатором, который всегда был не только дружелюбен и жизнерадостен, но и требователен. О температуре минус 52 градуса он, говорят, шутил, что уж если здешние верблюды выдержали, то люди выживут и подавно. Он организовал группу из 12 лыжников и предложил им в качестве демонстрации высокого боевого духа устроить забег на длинную дистанцию260.
240
Там же. Док. № 257. С. 634.
241
Murphy J. P. Brezhnev. S. 39.
242
Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 3. Док. № 118. С. 318.
243
Там же. Док. № 273. С. 653.
244
Там же. Док. № 269. С. 647.
245
Шаттенберг С. Инженеры Сталина. С. 180–184.
246
ДДА. Ф. 19. Оп. 6. Д. 341. Л. 2.
247
Мольнер С. А. Воспоминания о Л. И. Брежневе. МИК КД–18394 / Д–8117, без указания листа.
248
Кузнецов А. А. И Брежнев такой молодой. С. 4.
249
Слоневский А. Рассказы о Брежневе // Знамя Дзержинки. 2012. 20 декабря. № 51. С. 12.
250
Ср. также: Кузнецов А. А. И Брежнев такой молодой. С. 4.
251
Цит. по: Кузнецов А. Как Брежнев «гайки закручивал» // Трибуна. 2001. 19 декабря. № 228. С. 8.
252
ДДА. Ф. R-5853. Оп. 1. Д. 23a. Л. 11–12.
253
И. Кондратьева. Брежнев далекий и близкий // «Знамя Дзержинки». № 20. 15 мая 2014. С. 11.
254
Перепечатка в «Правде», 27 мая 1976 г., ср. также Leonid I. Brezhnev. С. 15.
255
В его личной карточке, как ни странно, этих данных нет, но Млечин подтверждает то, что описывают и все остальные: Млечин Л. М. Брежнев. С. 58; см. также: Leonid I. Brezhnev. S. 30–31.
256
Брежнев Л. И. Воспоминания. С. 36.
257
İсторiя мiст i сiл. Т. 7. С. 235; Murphy J. P. Brezhnev. S. 42.
258
Его призыв был отсрочен в 1928 г. на четыре года до 1932 г., а затем, вероятно, из-за учебы отсрочка продлевалась до 1935 г. См. об этом: ГАСО. Ф. R-160. Оп. 1-l. Д. 103. Л. 16; ср.: Млечин Л. М. Брежнев. С. 58.
259
ДДА. Ф. 19. Оп. 6. Д. 341. Л. 2.
260
K 100-летию Л. И. Брежнева.