Страница 12 из 43
В действительности 1929 был годом, когда в ходе коллективизации решающим образом изменились образ действий и риторика. Брежнев вступил в марте 1929 г. в свою новую должность землеустроителя округа Бисерть, где получил задание переупорядочить летом сельскохозяйственную площадь. Он должен был, не обращая внимания на всю прежнюю историю пользования и бывшие отношения собственности, разбить землю на пять частей и разделить между колхозами, которые еще предстояло создать. На Брежнева была возложена полная личная ответственность, ему придали команду сотрудников с землеустроителями, техниками, делопроизводителями и проч. Он должен был постоянно ставить в известность Свердловск о продвижении в работе164. Между тем в Бисерти подверглись чистке в мае 1929 г. комсомольская, в июле – партийная организация165. В мае 1929 г. Брежнев выступил на партсобрании округа с речью о состоянии землеустройства. Хотя ее текст, к сожалению, не сохранился, но в нашем распоряжении есть содержание резолюции, последовавшей за речью. Согласно документу, собравшиеся приняли решение об окончательной ликвидации устаревших форм землепользования и введении коллективных хозяйств. Распределение земли следовало производить строго по «классовому принципу», т. е. лучшую землю предоставлять колхозам, землю среднего качества – кооперативам и только худшие и самые удаленные пахотные земли – оставшимся единоличникам. Все это требовалось сопровождать собраниями и усилением работы среди масс166. С одной стороны, становится ясно, что Брежнев взял на вооружение ужесточавшуюся риторику классовой борьбы. С другой – в июле 1929 г. он написал заявление в Свердловск о том, что назначенный новый обмер пахотной земли в Бисерти нельзя провести, так как участки уже измерены, перерегистрация существенно тормозит процесс отвода земли167. Окружная администрация Свердловска немедленно ответила, что плановые задания должны быть безусловно выполнены168. Это можно считать доказательством того, что Брежнев, возможно, все еще искал в происходившем смысл и целесообразность и не следовал бездумно каждому приказу. Вывод о том, что ситуация на селе, за которую он нес ответственность, была хаотичной, можно сделать, прочитав другое указание, полученное в августе 1929 г. В этом документе говорится, что работу на одном из пяти участков, где до сих пор не было создано ни одного колхоза, следует прекратить, а товарищей, ответственных за эту ситуацию, отозвать. И хотя в других районах поселения еще господствовал «сильная запутанность в землепользовании», уступать и там нельзя: «Дело следует довести до конца»169. Мы можем только гадать, какие насильственные меры скрываются за последней фразой. Вероятно, к этим действиям и относятся слова литературного альтер эго Брежнева: «Вместе с другими комсомольцами я сталкивался с кулаками на полях, спорил с ними на сельских сходах. Нам угрожали кольями, вилами, злобными записками, камнями, брошенными в окно»170.
Летом 1929 г. Брежнев был избран заместителем председателя Бисертского райисполкома171. Тем самым он все еще не стал первым человеком в системе власти районного масштаба, и без того сосредоточенной прежде всего в структурах партии, а не администрации. Следовательно, если американский историк Мэрфи приписывает Брежневу инициативу в изъятии зерна и карательных мерах, эта позиция кажется поверхностной: как правило, такие кампании начинало местное партийное руководство, и всем остальным приходилось соглашаться с соответствующими решениями. Директивы о том, какое количество зерна требуется собрать и какие меры при этом применять, приходили от руководства ОГПУ в Москве172. Но с учетом этих обстоятельств вступление Брежнева в партию 9 октября 1929 г. предстает в новом свете: время встать в партийные ряды наступило в тот момент, когда он нес политическую ответственность. Сделать это надлежало не только по карьерным соображениям, но и для того, чтобы не попасть под подозрение – мол, находишься не на той стороне. И все-таки Брежнев оставался пока только исполнителем. На том же заседании партбюро он вместе с одним коллегой был направлен в Зуевский сельсовет – пройти проверку на пригодность к членству в партии. Поручение, данное Брежневу, заключалось в проведении «отчетно-проверочной кампании сельсоветов по проведению самообложения, созданию страхоземфондов, по перевыборам делегатских собраний и партучебе»173. Это находилось, вероятно, в прямой связи с рядом решений Политбюро от августа 1929 г., требовавших усилить «репрессивные методы хлебозаготовки»174. Отчет, с которым Брежнев выступил 28 октября на бюро окружкома партии, был хорошо принят, отмечалось, что землеустройство проводится в нужном ключе и продвигается175. Компетентность Брежнева была оценена, а его полномочия расширены: в один прекрасный день земельное управление в Свердловске поручило ему следить и за правильным перераспределением лесных площадей176. В начале ноября партийные органы снова послали его с контрольным заданием, на сей раз для «улучшения работ по заготовке сена и картофеля в с/с Накоряковском и Васькинском»177.
После первоначальных планов до 1934 г. обобществить только 15 % всех крестьянских хозяйств ноябрьский 1929 г. пленум ЦК принял решение о переходе к сплошной коллективизации; Сталин выдвинул лозунг «грабить деревню»178. 4 декабря 1929 г. собрался партийный актив Бисерти, чтобы обсудить решения ноябрьского пленума ЦК ВКП(б). Новые директивы приветствовал и Брежнев: «Линия правых нашла свой провал, они пасовали перед трудностями. Первый год пятилетки доказал правильность Генеральной линии партии. Борьба с правыми должна занять одно из первых мест в нашей работе»179. Партийный актив постановил: со всей решимостью форсировать коллективизацию 50 % всех хозяйств. Там, где еще нет колхозов, создать их, а где они уже существуют, побудить к вступлению в них всех еще оставшихся единоличниками крестьян-бедняков и середняков180. Если, с одной стороны, Брежнев показал, что с успехом владел партийной фразеологией, то вместе с тем вновь и вновь прибегал к увещеваниям. Так, 5 и 6 декабря в Бисерти заседал пленум райкома партии, на котором Брежнев предостерегал, что для очередных работ по землеустройству и сева нет необходимых сельскохозяйственных машин, чем и объясняется очень напряженное положение на селе. Передача лучшей пахотной земли крестьянам-беднякам и середнякам состоялась, теперь следовало сделать все для того, чтобы они смогли обрабатывать новые земельные участки. «Безусловно, здесь вредительство кулаков будет… Я считаю большим недостатком в работе по коллективизации отсутствие планов этой работы, и планово ее сельские Советы не вели. Выезжающие шефы вопросов коллективизации в деревнях не заостряли…»181 Брежнев использовал риторику классовой борьбы, говоря о том, что следует ожидать «сопротивления кулаков». Действительно, в округе Бисерть неоднократно поджигались зернохранилища колхозов182, в соседней области кулаки облили керосином и сожгли тракториста183. Как утверждается, Брежнев уже в 1927 г. потребовал для самообороны браунинг, из-за чего он оказался в непростых отношениях с ОГПУ184. Но однако на пленуме он не выступил с речью, проникнутой ненавистью, а проявил себя организатором, желавшим только добиться высокого урожая. Типична для такой позиции того времени и жалоба Брежнева на отсутствие свода правил, на который можно было бы ориентироваться. Вопрос о том, действительно ли он хотел большей «активизации», приходится оставить без ответа. Мы не знаем, что происходило в душе Брежнева. Его племянница Любовь Брежнева утверждает, что сначала дядя верил в правильность коллективизации, но вскоре разочаровался, увидев, что раскулачивание не означает ничего иного, кроме обычного грабежа простых людей, в том числе его соседей185. Вадим Печенев, сотрудник аппарата ЦК и политический советник Брежнева в поздний период его карьеры, рассказывает, что в начале 1981 г. генеральный секретарь поведал своим сотрудникам в Завидово: «Да, во все мы тогда верили. А как было без веры? Придешь в крестьянский дом излишки хлеба забирать, сам видишь, у детей глаза от буряка слезятся, больше ведь есть нечего… И все же отбирали, что найдем из продовольствия. Да, во все мы очень крепко верили, без этого жить и работать было нельзя…»186
164
ГАСО. Ф. R-160. Оп. 1. Д. 183 (Документы и переписка об отводе земель… Бисертского района 23.1–26.10.1929). Л. 24.
165
ЦДООСО. Ф. 434 [Бисертский районный комитет ВКП(б)]. Оп. 1. Д. 20 [Протоколы заседаний партийного актива, пленумов и бюро райкома ВКП(б) 05.01.1929– 25.12.1929]. 1. 69. Л. 110.
166
ЦДООСО. Ф. 434. Оп. 1. Д. 20. Л. 70, 77 об., 78.
167
ГАСО. Ф. R-160. Оп. 1. Д. 183. Л. 3.
168
Там же. Л. 7.
169
ГАСО. Ф. R-160. Оп. 1. Д. 183. Л. 12.
170
Брежнев Л. И. Воспоминания. С. 31.
171
РГАНИ. Ф. 80. Оп. 1. Д. 1200 (Постановления пленумов ЦК, ПБ o назначениях Л. Брежнева на должности и освобождении от них, 07.02.1939–03.03.1981). Л. 3; Ср.: Млечин Л. М. Брежнев. С. 55; Murphy J. P. Brezhnev. S. 28.
172
Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 1. Док. № 223. С. 678.
173
ЦДООСО. Ф. 434. Оп. 1 д. 20. Л. 148. Ср. Также: Млечин Л. М. Брежнев. С. 55.
174
Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 1. Док. № 224–227. С. 679–684.
175
Там же. ЦДООСО. Ф. 434. Оп. 1. Д. 20. Л. 152.
176
ГАСО. Ф. R-160. Оп. 1. Д. 164. Л. 16.
177
ЦДООСО. Ф. 434. Оп. 1. Д. 20. Л. 156.
178
Viola L. The unknown Gulag. The lost world of Stalin’s special settlements. Oxford, 2007. S. 15.
179
ЦДООСО. Ф. 434. Оп. 1. Д. 20. Л. 169.
180
Там же. Л. 172.
181
Брежнев Л. И. Воспоминания. С. 33; Оригинал в: ЦДООСО. Ф. 434. Оп. 1. Д. 20. Л. 174; ср. также: Млечин Л. М. Брежнев. С. 56.
182
ЦДООСО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 1879 [Стенограмма заседания 5-го Пленума Свердловского Окружкома ВКП(б) с резолюциями, 16–19.02.1930), без указания листа, в конце дела – вшитая брошюра, в ней с. 6.
183
Брежнев Л. И. Воспоминания. С. 32.
184
http://wyradhe.livejournal.com/340176.html (5 февраля 2014 г.) (дата обращения: 16.03.2015).
185
Брежнева Л. Племянница генсека. С. 372.
186
Печенев В. А. Взлет и падение Горбачева глазами очевидца. (Из теоретико-мемуарных размышлений: 1975–1991 гг.). М., 1996. С. 49.