Страница 1 из 12
Аркадий Францевич Кошко
Воспоминания русского Шерлока Холмса. Очерки уголовного мира царской России: Воспоминания бывшего начальника Московской сыскной полиции и заведываюшего всем уголовным розыском империи
Книга издана при финансовой поддержке Президентского центра Б. Н. Ельцина
На обложке использована фотография скульптуры А. Ф. Кошко работы Владимира Иванова
© Кошко Д. Б., 2019
© Политическая энциклопедия, 2019
Предисловие. Настоящий Шерлок Холмс был российским подданным
Английский писатель Артур Конан Дойль изобразил очень успешного детектива – Шерлока Холмса, но это литературный герой, существующий только в авторском и нашем, читательском, воображении.
Но реальный Шерлок Холмс тоже был. Сто лет назад. И он был русским! Не всегда надо искать героев за океанами!
В 1913 году в Швейцарии Международный съезд криминалистов признал деятельность Московской сыскной полиции и подразделение, возглавляемое Аркадием Францевичем Кошко, лучшим по раскрытию неочевидных преступлений.
Это дало повод отечественной и зарубежной прессе окрестить А. Ф. Кошко «русским Шерлоком Холмсом».
Когда в 1908 году Аркадия Францевича назначили главой московской полиции ее состояние было катастрофическим. Сам Кошко так описывает ситуацию: «Вступив в должность начальника Московской сыскной полиции, я застал там дела в большом хаосе. Не было стройной системы в розыскном аппарате, количество неоткрытых преступлений было чрезвычайно велико, процент преступности несоразмерно высок. Я деятельно принялся за реорганизацию дела…» Предыдущее руководство столичной полиции, к сожалению, проявило себя лишь «на ниве» взяточничества и непрофессионализма.
Природу преступного мира не изменили ни 100 лет, прошедшие после революции, ни попытки создать «коммунистическую личность» зиновьевского «homo sovieticus» и еще меньше, конечно, возрождение рыночной экономики. На сцену социальной жизни возвращаются экономические реалии докоммунистической эры и формы преступности, с которыми боролся, и часто успешно (в пасхальную ночь 1912 года в Москве не было совершено ни одной крупной кражи), Аркадий Францевич. Актуальность этих воспоминаний, увы, во многом очевидна.
Мне – потомку в третьем поколении этого незаурядного сыщика – было бы приятнее говорить о мемуарах прадеда как о свидетельстве прошлого, о котором сегодня мало пишут. Эти красочные и своеобразные короткие рассказы, каждый из которых имеет настоящий детективный сюжет, объективно рисуют подлинную картину дореволюционного общества, освещая его самые темные и гнусные стороны. Они также свидетельствуют о моральной силе таких людей, как мой прадед и его сотрудники Московского уголовного сыска (МУС), и их ответственности по отношению к государственной службе и закону. Сам Аркадий Францевич дополнил понятие защиты закона, отвечая на упреки некоторых читателей в том, что он описывает отрицательные стороны царского общества: «Закон – это теория; похождения моих героев – это практика».
Как же при том хаосе, который царил в уголовной полиции, и при заметном влиянии на жизнь столичного города московского преступного мира, известного своими глубокими корнями и традициями, Кошко сумел создать самую лучшую сыскную полицию в мире?
Исходя из принципа, что «на сыскной полиции лежит обязанность не только раскрывать уже совершенные преступления, но, по возможности, и предупреждать их», Аркадий Францевич прибавил к организационной работе, о которой он пишет откровенно, и к традиционным методам сыска (наблюдение, агентурная работа, внезапные облавы и засады) приемы и, если говорить современным языком, технологии, которые включали новейшие методы криминалистики, предложенные европейскими специалистами, причем многие из них он усовершенствовал: антропометрию, дактилоскопию, криминалистическую фотографию, судебную экспертизу, телефонную связь… Он совмещал методы криминалистики и сыска. Кошко значительно укрепил дисциплину и материальную базу уголовной полиции.
Все это позволило создать, как мы бы выразились сегодня, «криминологическую карту города». Новый начальник адекватно реагировал на изменение оперативной обстановки, посылая в неблагополучный район города бригаду из созданного им резерва специалистов по раскрытию тех или иных преступлений. Тайные организованные облавы невиданного до этого масштаба тоже давали хорошие результаты.
Помимо служебной деятельности, главный сыщик Москвы находил время для научной и педагогической работы. Его изыскания в области дактилоскопической регистрации были замечены и приняты на вооружение в Великобритании, на родине дактилоскопии. Они даже использовались Скотланд-Ярдом, куда его пригласили, когда он стал эмигрантом, при условии, что он примет английское подданство. Он отказался, пожелав остаться русским. Англичане все-таки помогли русскому Шерлоку Холмсу в Константинополе после исхода (см. в настоящем издании: Часть VIII. Исход. На чужбине).
После обращения к нему профессоров Московского университета с предложением о разрешении проводить занятия со студентами на базе сыскной части московской полиции Кошко не только отдает такое распоряжение, но и сам участвует в проведении таких занятий. Кстати, на них он не очень лестно отзывается о работе политического сыска, что даже стало поводом к организации за ним негласного надзора и перлюстрации частной корреспонденции. Эти «несовпадения» его взглядов с точкой зрения жандармского ведомства проявляются в деле Бейлиса и в расследовании убийства Распутина, в которых он сыграл основную роль, взявшись за них по просьбе самого царя.
Несмотря на враждебное отношение к нему некоторых министров после дела Бейлиса (в определенном смысле российский вариант дела Дрейфуса во Франции), в котором Кошко профессионально доказал невиновность Менахема Бейлиса, перед началом Первой мировой войны сыщик возвращается в Санкт-Петербург, где возглавляет уголовный розыск Российской империи.
Старшие сыновья Аркадия Францевича – офицеры Первого гвардейского стрелкового полка – пошли на фронт. Дмитрий погиб в возрасте 25 лет во время прусского похода в сентябре 1914 года, Иван, участник той же битвы, раненым попадает в плен. Усилия МИД и семейные связи императора с семьей Гогенцоллернов позволят обменять его на пленного немецкого офицера.
В 1917 году А. Ф. Кошко получает чин статского советника, что соответствует генеральскому званию.
Апофеозом его карьеры является раскрытие кражи ценных бумаг на сумму 2,5 млн руб. из банка Харьковского общества взаимного кредита. Используя талантливых агентов, действовавших по придуманной им легенде, во взаимодействии с кадровыми сотрудниками сыскной полиции А. Ф. Кошко удалось задержать и разоблачить преступную группу профессиональных польских воров и изъять все похищенные процентные бумаги. Когда Аркадию Францевичу пришлось бежать от большевиков через Винницу, Киев и Одессу, эти «варшавские» бандиты, которых освободили большевики, предложили ему помощь, чтобы он мог скрыться от киевского гетмана и от красных.
Революционные перипетии 1917 года прерывают служебную карьеру талантливого сыщика и организатора полицейского дела. Новой власти уже не нужен «царский» Шерлок Холмс.
Последним местом работы по сыскной специальности на территории России для А. Ф. Кошко была Симферопольская уголовная полиция.
Осенью 1920 года А. Ф. Кошко покидает Крым, эмигрирует в Константинополь вместе с женой, двумя сыновьями, моей бабушкой и ее грудным ребенком, моей тетей. Судьба полицейских, оставшихся в Крыму и затем расстрелянных большевиками, подтверждает правильность его выбора.
Аркадий Францевич открыл в Константинополе частное сыскное бюро. Англичане, наведя о нем справки, выдали ему лицензию. Услуги бюро быстро стали востребованными, что приносило доход, но проработало оно недолго. Среди эмигрантов возникло беспокойство из-за возможного возвращения их турецкими властями в советскую Россию, и семья Кошко была вынуждена покинуть Константинополь.