Браслет бога: Двойная опасность

– Да́йра Хи́ссат-И́нго, – медленно ответил незнакомец, указывая на себя, а затем продолжил на древнем ягрском, который Джеральд в некоторой степени мог понимать: – Незнакомец не ящер, но знает землю ящеров. Как?

Джеральд напряг все свои лингвистические способности, старясь припомнить правила древнего диалекта: «Посетил Хирсантайну. Жил среди ящеров».

– Зачем незнакомец здесь? – спросил Джеральда киборг.

– Без цели, – Джеральд покачал головой, с трудом подбирая слова древнего языка, не имевшего терминов для астрономии и космических путешествий. – Пролетал мимо, заметил малую землю, увидел холм в каньоне.

Внимательно посмотрев на Джеральда и Риту, незнакомец повернулся ко второй криокамере и осмотрел её органы управления.

– Гью́на Май спит? – спросил он.

– Гьюна Май – имя второй? – спросил Джеральд.

– Гьюна Май там, – ответил незнакомец, указывая на вторую камеру.

– Не будил, – ответил Джеральд. – Только будил тебя.

– Надо разбудить, – ответил незнакомец. – Ты знаешь, как. Разбуди её.

Джеральд попросил Браслет разбудить обитательницу второй камеры. Потянулись часы. Первый незнакомец сначала встревожено смотрел на информацию, отображаемую органами управления камеры, но потом успокоился и снова обратился к Джеральду: «Зачем незнакомец летает возле могилы А́йе Маема́з?»

– Не знаю Айе Маемаз, – ответил Джеральд. – Кто это, и где могила?

– Могила прямо здесь, – объяснил незнакомец. – Айе Маемаз была земля Дайра Хиссат-Инго и Гьюна Май.

– Могила земли? – изумился Джеральд. – Как такое возможно?

– Айе Маемаз принесла жертву, – ответил незнакомец. – Умерла и убила врага. Здесь теперь ничего нет, только её могила. Наш народ растворился в небе, невозможно найти, невозможно собраться вместе, неизвестно где.

– Дайра Хиссат-Инго и Гьюна Май остались одни? – спросил Джеральд. – Без их народа?

– Именно так, – ответил незнакомец. – Остались одни и не знаем, что сталось с остальными.

– Древний язык ящеров Ягра имеет мало слов, – сказал Джеральд. – Нужно научиться говорить на языке, который имеет новые слова.

– Уйдёт много времени, – возразил незнакомец. – Мой язык имеет очень много слов.

Джеральд убрал броню и тут же заметил несказанное удивление незнакомца, который указал на него двумя руками, а потом схватился за голову двумя другими. Он, по видимому, что-то знал о землянах. Он расхаживал из стороны в сторону, держась за голову и размышляя, а потом подошёл к противоположной камерам стене и попытался привести в действие находящийся на ней экран, по-видимому, компьютерного терминала. Тот не работал. Джеральд вызвал экран из Браслета и накрыл им терминал на стене. Он провёл ногтем по экрану, оставляя линию, а потом стёр её пальцем. Дайра взглянул на него с не меньшим удивлением, но поднёс палец к экрану и быстро набросал несколько видов Земли из космоса, такой, какой она была миллионы лет назад.

– Земля, – сказал Джеральд. – Я родом с Земли.

– Что на Земле сейчас? – спросил Дайра. – Когда я был на Земле, ты был покрыт шерстью.

Джеральд взглянул на Риту, которая тоже убрала костюм и стояла рядом с ним. Незнакомец посещал Землю миллионы лет назад. Джеральд схематически нарисовал образы эволюции жизни на Земле от простейших млекопитающих. Дайра остановил его жестом на первых прямоходящих людях.

– Ты был таким, когда я был на Земле, – сказал он. – Потом была война. После войны было спасение военачальника Нага́те. Потом была смута, и Гьюна Май была ранена. Я отнёс её на Айе Маемаз, и та вылечила Гьюна Май. Потом Айе Маемаз принесла себя в жертву, а мы вдвоём остались одни.

– Знаешь ли ты, куда идти? – спросил Джеральд. – Где искать твой народ?

– Может быть, – ответил Дайра. – Они путешествуют. Они могут быть где угодно, если они всё ещё живут.

– Когда Айе Маемаз умерла, твой народ тоже умер? – спросил Джеральд.

– Мой народ на ней давно не жил, – ответил Дайра. – Некоторые из нас возвращались туда редко, когда Айе Маемаз хотела говорить, или когда мы нуждались в помощи.

– Откуда ты знаешь ящеров Ягра на земле Хирсантайна? – спросил Джеральд.

– Бывал там, когда Ягра лазили по деревьям и ели жуков, – ответил Дайра. – Научил их всему, придумал им язык.

– Ягра до сих пор чтят тебя, как бога, – сказал Джеральд, ненадолго вызывая тот же костюм, в котором жил на Хирсантайне. – Я жил там, выглядел как ты, а ящеры думали, что я – это ты.

– Ты очень хитрый и могущественный, – ответил Дайра и, подумав, спросил. – Ты друг или враг?

– Стараюсь не быть врагом, – ответил Джеральд. – Не знаю, друг ли я, и друг ли ты.

– Будущее покажет, – сказал Дайра. – Надо ждать, пока проснётся Гьюна Май. Она мудрая, она разберётся.

Говорить, казалось, было больше не о чем, и все устроились ждать. Дайра лёг обратно в криокамеру и стал совершенно неподвижен. Со стороны могло показаться, что он был лишь статуей. Джеральд и Рита сидели на вызванных из костюмов креслах и ждали. Наконец вторая криокамера сообщила Браслету, что процесс оживления был завершён, а потом открылась. Дайра тут же ожил и поспешил к ней. Когда крышка сдвинулась в сторону, он обеспокоенно осмотрел обитательницу камеры, но она открыла глаза и тоже пришла в движение. Они обменялись несколькими фразами на своём шипящем языке, и Дайра представил её Джеральду и Рите, как мудрую Гьюна Май. Он проговаривал всё на древнем ягрском и переводил на их шипение.

– Нас разбудили эти двое, которые утверждают, что пролетали мимо безо всякой цели, – сказал он и указал на Джеральда: – А вот он с планеты, где мы разгромили войска чёрных прыгунов, и вас с военачальником Нагате ранили. Ещё он жил на Хирсантайне среди ящеров, которых я сделал разумными.

Гьюна Май выслушала, внимательно глядя на Джеральда и Риту, а потом сказала: «Такое совпадение почти невозможно. Я сомневаюсь в том, что они смогли найти нас, хотя и не искали. Но сделать с этим мы всё равно ничего не можем».

– Мы здесь и можем попытаться помочь вам найти других, – предложил Джеральд. – Если так не сделать, то вам придётся спать дальше, всегда.

– Ты прав, – ответила Гьюна Май. – Но я не знаю, можно ли тебе доверять. Не станет ли плохо всем, если ты их найдёшь?

– Этого я знать не могу, – ответил Джеральд. – Будущее мне неведомо.

– Здесь многое сломано, – сказал Дайра. – А он починил и разбудил нас.

– Научи меня своему языку, – предложил Джеральд. – Тогда мы сможем общаться быстро.

– Как? – недоумевал Дайра Хиссат-Инго. – Пройдёт много времени.

– Доверься мне, а я сам выучу язык, – ответил Джеральд. – Я должен заглянуть в твою голову.

– Он мог не будить нас, – вмешалась Гьюна Май, – а мог и повредить нам, как ему вздумалось бы. Можно ему доверять. Наша жизнь сейчас стоит мало.

Следуя указаниям Джеральда, Дайра Хиссат-Инго лёг в свою криокамеру, и Джеральд подключил Браслет к его мозгу и системам. Киборг знал обычный язык, который давно не использовал, а вместо этого сложнейшие вычислительные системы его тела превращали образы из его сознания в упакованные акустические сигналы, свет разной длины волны или в радиоволны, в зависимости от обстоятельств. Браслет постепенно исследовал мозг и встроенные компьютеры киборга. Медленно тянулись час за часом. Гьюна Май поначалу встревожено следила за состоянием Дайра, но, убедившись, что он стабилен и лишь спит, постепенно успокоилась и даже легла обратно в свою криокамеру. Спустя пять или шесть часов Браслет убрал волокна для доступа в мозг и предложил Джеральду что-то сказать.

– Дайра скоро проснётся, а я, возможно, теперь говорю на вашем языке, – обратился он к Гьюне. – Поняла ли ты мои слова?

Ему ответом было лишь короткое шипение: «Ты говоришь правильно».

Дайра действительно скоро проснулся. Взглянув на всех в отсеке, он спросил Джеральда: «Увенчалось ли успехом изучение тобой моего языка?»

– Мы обмолвились парой слов с Гьюной, – ответил Джеральд. – Она и я поняли друг друга, а теперь я понимаю тебя.