Из Тьмы

«И что мне ответить? — обе мои части никогда не были мастерами плетения словесных кружев. На Базе из нас готовили ликвидаторов, а не шпионов. — В Бездну! Скажу, как есть… почти», — я был уверен, что мои слова дальше Натала не уйдут, он ведь даже Акаме не сдал, хотя перед побегом она к нему подходила. Какой смысл скрытничать, если я всё равно хотел попытаться переманить друга на свою сторону? Правда, не ожидал, что этот момент наступит столь скоро.

— Если тебе интересно, не собираюсь ли я удрать вслед за Акаме, то нет, не собираюсь, — говорю я, с кривой улыбкой следя за реакцией Натала. — У меня другие планы.

— Но почему? — приподнялись светлые брови друга. — То есть, я хотел узнать, что ты решила, — тут же поправился он.

«Интересная оговорка».

— Хе-хе. Уж не собирался ли ты, мой друг, предложить мне дезертировать из Отряда, предав наше замечательное командование и правительство во главе с его прекрасным премьер-министром? — интересуюсь полушутливо.

— Ты изменилась, Куроме. Раньше, ты бы не стала так говорить.

— Я никогда не предам Империю! Как ты вообще посмел такое подумать! — патетично воскликнул я. — Такой реакции ты ожидал? — добавил, изогнув губы в кривоватой улыбке. — Или мне было нужно, как глупая старшая сестра, процитировать тот бред, что льют в уши наивным дуракам и дурочкам революционные агитаторы? — при упоминании мятежников, заманивших в свои сети Акаме, моя улыбка перешла в оскал.

— Про необходимость сжечь «прогнившую Империю» в революционном огне, а потом утопить остатки в крови новой Гражданской войны, чтобы освободить высокие кресла от задниц одних ублюдков для других?! — спрыгнув со своего места, начинаю расхаживать туда-сюда. — Положить свою и ваши жизни, а также жизни миллионов имперцев, чтобы кучка чужих мне уродов могла купаться в роскоши? Обойдутся! — моя ладонь рубанула воздух. — Что одни, что другие! — я чувствовал, что меня начинает «нести», но продолжил высказывать ошеломлённому Наталу наболевшее.

Словно загноившуюся рану вскрыл.

— Но знаешь что? Я действительно не предам Империю! Ведь Империя — это не зажравшиеся столичные аристократы, не премьер-министр с его прихвостнями, разваливающими страну, и даже не несчастный, превращённый в марионетку мальчишка-Император. Империя — это наша земля и люди! Те, кого мы клялись защищать от врагов внешних и внутренних! — я перевёл дыхание и чуть осипшим голосом продолжил. — И неважно, в каком обличье предстанет враг. В лице мятежников, поддерживающих их сепаратистов, чужих стран или разваливающих страну изнутри паразитов. Я уничтожу их всех, каждому воздам по заслугам! Ну, или сдохну, пытаясь, — криво усмехнувшись, начинаю успокаиваться. — Ты со мной, Натал? — весело скалясь, спрашиваю у, судя по широко раскрытым глазам и приоткрытому рту, пребывающего в крайнем удивлении друга.

«Зря я считал, что установки на верность Империи, во мне исчезли, — мелькнула отстранённая мысль. — Похоже, они лишь ослабли и изменились».

Я чувствовал себя, словно трезвеющий гуляка. Нельзя сказать, что вырвавшаяся речь теперь казалась глупой или ошибочной. Слишком пафосной и категоричной — да. Но в целом, я действительно высказал то, во что верил. Правда, класть свою жизнь на алтарь благополучия абстрактных граждан Империи я всё же не собирался. Вот жизни врагов — пожалуйста! Это мы с удовольствием и радостной улыбкой!

— Это… неожиданное предложение, Куроме, — парень с силой провёл ладонью по волосам. — Я тебе верю и всегда готов поддержать, но… что мы можем сделать? Убить премьер-министра? Вряд ли у нас получится победить дворцовую гвардию и генералиссимуса Будо, — нервно рассмеялся парень. — И ты сама говоришь, что его место займёт такой же. Мы только бессмысленно умрём.

Меня не отвергли сходу, что уже хорошо. Ну а то, что Натал не верил в существование каких-то шансов, не удивительно. Все-таки наши силы и возможности Системы — несопоставимы. Если честно, то я и сам не испытывал и половины уверенности, звучащей в моих словах. Но я верил, что у нас есть… возможность. В конце концов, даже сметающая всё на своём пути горная лавина начинается с одного камня. Осталось убедить в этом друга.

— Я не собираюсь умирать сама или, тем более, отправлять на глупую и бесславную гибель тебя. Сам знаешь: если цель нельзя устранить в лоб, значит, нужно подготовиться и бить по уязвимым точкам. Пока что, — я подчеркнул голосом эти слова, — мы и впрямь способны сделать не так много. Но немного — не значит ничего, — прервавшись, я вытащил из крепления на поясе фляжку с водой и сделал пару глотков. — Как минимум, мы можем прихлопнуть нашего «любимого» нового командира и его идиота-заместителя, свалив их смерти на революционеров или ещё кого-нибудь. Правда, нужно сперва убедиться, что на их место не поставят кого похуже, — задумчиво. — Хотя сомневаюсь, что даже парочка южных макак сумела бы стать хуже.

Невесёлый смешок. Причём Натал тоже хмыкнул, кивая и горько кривя губы.

— Даже самого крупного зверя можно съесть, откусывая по маленькому кусочку, главное — действовать осторожно и не подавиться, — продолжил я, переведя дыхание. — Пусть воинственные идиоты рвут друг друга в прямых столкновениях, мы же до поры спрячемся в тени. Сначала накопим силы, ресурсы и информацию, а потом начнём действовать. Если ни Революционная Армия, ни Онест не способны предложить ничего хорошего, то что нам мешает найти и поддержать кого-нибудь более адекватного? Скажем, друга старика Будо — бывшего премьер-министра Чоури?

Натал моргнул и задумался. Меня его реакция воодушевила.

— Выбор всё равно невелик. Мы можем сдохнуть на одном из заданий, чуть позже загнуться от «лекарства» или отправиться в утиль после тяжелой травмы, — я криво улыбнулся, согнув левую руку в локте и повернув ладонь, изобразил чашу весов. — Либо мы можем сыграть по своим правилам, с шансом победить и выжить, — следом поднялась ладонь правой. — Как тебе варианты? — я покачал ладонями, будто приводя весы в движение. — Я свой выбор сделала. Даже если я проиграю, то хоть зная, во имя чего и с чем боролась, — правая кисть сжалась в кулак. — А не сдохну, как бойцовый зверь, которого ждёт смерть либо от клыков другого, такого же, либо от рук хозяина, когда от ран и старости он станет слаб и бесполезен, — брезгливо тряхнул левой.

— Ты со мной, Натал? — разжав кулак, протянул руку сидящему на камне другу.

Натал с секунду смотрел на мою ладонь, а потом, резко поднявшись, сжал её двумя руками.

— Конечно, с тобой, Куроме! Как я могу тебя бросить, ты ведь мне как сестра! — парень отпустил мою руку и, сделав шаг навстречу, порывисто обнял.

— Ты тоже мне дорог, Натал, — несколько неловко выдавил я. Никогда не был особо хорош в выражении собственных чувств, что в прошлом воплощении, что в нынешнем. Когда дело касалось любви и доверия, обе мои части немного терялись. Виктор не любил разводить «сопли», Куроме предпочитала прятать свои истинные эмоции, считая их проявление слабостью. Исключением служила её сестра и, частично, первый состав Группы А, из которого остался один Натал. — Просто будь на моей стороне, и мы увидим счастливое будущее, обещаю! — плюнув на неловкость, сдавил друга в ответных объятьях. — Просто будь на моей стороне.

Через некоторое время мы перешли к конструктивному диалогу и друг начал задавать вопросы. Я с облегчением от окончания неловкого момента коротко рассказал о новых возможностях, своих и тейгу. О том, как в минувшее утро заново пережил всю свою жизнь и немного пересмотрел свои взгляды. О своих планах и путях их исполнения. В общем, не вдаваясь в лишние подробности, вроде воспоминаний из прошлой жизни и знаний о будущем, объяснил, как докатился до жизни такой.

— Значит, ты говоришь, та безумная жуководка сказала, что «лекарство» убьёт тебя через несколько лет, — постукивая пальцами по камню на который мы снова уселись, произнес Натал. — И поэтому ты предлагаешь от него избавиться?

Киваю:

— Сначала я, а потом ты.