Из Тьмы

— А как же «Умри имперская подстилка! Мой тейгу толще и длиннее, чем твой!» и всё такое? — сменив манеру речи, сидящая на лакированном инструменте девчонка изобразила забавную рожицу. Только глаз гримаска не коснулась, зеркала души имперской убийцы отражали такую же горечь и затаённую злобу, как и у него самого.

А ведь она всё видела. Видела и узнала ту меченую отрыжку дракона, но не попыталась напасть на Булата.

— Зачем? Ты же сестра Акаме? — получив утвердительный кивок, мужчина посмотрел в грустные, слишком взрослые для почти детского лица, тёмно-серые глаза. — Если бы ты имела враждебные намерения, то не стала бы представляться и напала из засады. Верно? — Он не пытался себя обмануть, если эта Куроме хотя бы вполовину также хороша, как её сестра, то в таком измотанном виде у него и в честном бою немного шансов. Даже если он победит, на звуки боя сбегутся преследователи. Нет, к силовому противостоянию можно переходить только в крайнем случае.

— Верно. Хотя признаться честно, мне было тяжело сдержаться, — дружелюбие в голосе совсем не сочеталось со смыслом слов. Булат тихо сглотнул. — Ничего личного, просто мне не хватает сильных марионеток, а сама по себе, в бою, Яцуфуса практически бесполезна, — Куроме от которой не укрылось эта непроизвольная реакция, развела руками и мило улыбнулась, словно признаваясь в маленькой слабости, а не в желании его, Булата, убить. Революционер мысленно чертыхнулся на создателей детей-убийц и напомнил себе не обманываться внешностью. Перед ним в первую очередь потенциальный враг. Но раз она не настроена на драку, то, может, желает сотрудничать? Почему-то девочка перестала вызывать чувство опасности, приходилось себя одёргивать.

— Хорошо. Ты говорила, что знаешь того, — помимо воли изо рта вырвалось несколько грязных ругательств, — меченого ублюдка? Кто он?

— Ну, вообще-то он законнорождённый, — девчонка забросила в рот очередное печенье, прервавшись чтобы его пережевать.

«Сразу видно, что они с Акаме сёстры».

— Хотя ты прав, у него, «ублюдок» — состояние души, — голос стал задумчивым. — Меня саму сложно назвать нормальной, но даже для меня подобные шуточки — слишком. Вообще не понимаю в чём веселье — резать мирняк, тем более свой. Противно и скучно же! Словно смертников в учебке рубишь, — девочка, покачав головой чему-то улыбнулась, затем резко помрачнев, обратила внимание на Булата. — Прошу прощения, задумалась, — и, поймав его взгляд добавила: — Не стоит так смотреть, в конце концов, нас специально так воспитывали, — кривая улыбка. — В отличие от группы Акаме, в Подземной Базе никто не играл в семейную, хих, идиллию. Кхм… — на почти детском лице проступило смущение. Именно это смущение, как и живая мимика, мешала воспринимать девочку как врага и опасную убийцу. — А что касается Сюры, то он сын премьер-министра, стыдно этого не знать, — любительница печенья поучительно воздела палец вверх.

— Яблоко от яблони… — процедил мужчина. — К дракону в пасть это бешеное животное! Мы до него ещё доберёмся! — он с силой рубанул воздух ладонью, будто отрубив эту тему. — И… — революционер ощутил себя не в своей тарелке, предлагая подобное даже не девушке, а юной девочке пусть и профессиональной убийце, — как насчёт того чтобы присоединиться к нашей команде? Мы не так плохи, как о нас пишут. Наш Ночной Рейд борется против прогнившей верхушки, против таких выродков как Онест и его маньяк-сын. У нас дружный коллектив и доброжелательный командир. Вступай в Ночной Рейд, вместе сделаем нашу страну чище! — Булат белозубо улыбнулся и показал большой палец.

— Хих, хи-хи. Ах-ха-ха! — сестра Акаме искренне рассмеялась, прямо как обычная девчонка. — Отличная, хих, попытка, но нет.

— Почему? Ты ведь и сама согласна, что Империя прогнила? Зачем драться с хорошими парнями ради плохих?

— И что, неужели это сработало на Акаме? — проигнорировав вопрос, сменила тему сероглазая, любопытно склонив голову к плечу.

— Э-э, да, наверное, — бывший офицер смущённо почесал затылок. — Генерал, то есть Командир, объяснила ей — что да как, и она тоже захотела сражаться за общее благо. Я не умею так хорошо говорить, как Надженда. Соглашайся, у нас весело! — Булат снова белозубо улыбнулся. В конце концов, улыбаться у него выходило лучше, чем у главы Ночного Рейда, даже она сама это признавала, хоть и не без слабо затаённой иронии.

— Видишь ошейник, Булат? — девочка провела пальцами по белой коже тонкой шеи.

— Э-э, нет, — растерявшись, непонимающе ответил тот, снова потеряв нить разговора.

— А он есть. Как тот, хи-хи, суслик. Нет, я не сумасшедшая, — губ темноволосой девчушки коснулась горьковатая усмешка. — Ну, насколько можно остаться нормальной после слетевших гипнозакладок и работы в Отряде, хех. Просто если я не буду принимать кое-какие «лекарства», то умру. Или если повезёт, надолго потеряю боеспособность, став бесполезной. Как вам такой ошейник? — улыбка стала озорной, — правда, миленький?

«Гипнозакладки? Отсроченный яд? Да что эти, блядь, уёбки вообще творят?!» — Булат, конечно, слышал от Акаме об опасных стимуляторах, что приходилось принимать её сестре, которую Командир обещала отправить на какие-то специальные целебные источники, — но не думал о них как об отсроченном яде, а о промывке мозгов он вообще узнал впервые. Если раньше бывший офицер считал, что сидящим во Дворце упырям, которые ни за что осудили доблестного и честного генерала Ривера, уже некуда падать, то теперь понял что ошибался.

Нет, с этой мерзостью нельзя договариваться, только выжечь!!!

Девчонка, перебив мужчину, уже хотевшего высказать своё матерное мнение об имперских ублюдках, добавила:

— Впрочем, сие украшение не из тех, от которых невозможно избавиться. Но даже если я соглашусь, предам и брошу на произвол судьбы остальных ребят из Отряда, которые мне как семья, то, что и на что я поменяю? Судя по сегодняшней операции ваш «дружелюбный командир» точно так же как и наши, сожри их проказа, любимые офицеры, не брезгует затыкать свои ошибки жизнями подчинённых и непричастных. Красивые слова лишь обёртка, не так ли? Если кандалы обшить бархатом, они не перестанут быть кандалами.

— Надженда не такая, произошла случайность, — покачал головой бывший офицер. — Даже если она ошиблась, мы всё равно сражаемся за благое дело! — с убеждённостью продолжил он, хотя маленький червячок сомнения всё же зародился в сердце.

— Не хочу наговаривать, но прежде чем судить — такая Надженда или нет, ответь на вопрос — откуда у вашей организации деньги?

Булат нахмурился.

— Да, Ночной Рейд берёт деньги за свою работу. Но мы уничтожаем только самых мерзких преступников у власти и подлых прихвостней Онеста! Мы боремся с паразитами! — повторил он слова Надженды.

— Ну-ну. А как до вас добираются «возмущенные беззаконием граждане»? Булат, ты правда считаешь, что любой человек с улицы может заказать у Ночного Рейда не угодившего ему «злыдня»? Обычный человек может найти ваш террористический кружок, а Служба Разведки, Армия и Полиция не могут?

— Люди обращаются к нашим соратникам в Столице, а они…

— Угу-угу, посредники значит. А ты в курсе, кто они и по каким принципам происходит фильтрация заказов? Уверен, что в досье на цель записаны настоящие преступления, а не сказочки для глупых пешек?

Мужчина открыл рот, желая возразить. Правда он и сам не знал, какие доводы нужно привести. Всё-таки, он, в отличие от Надженды, далёк от плетения красивых словесных кружев.

— О-о, не нужно отвечать вслух, я не собираюсь ничего вызнавать о вашей организации. Просто подумай над этим и честно ответь только себе. Уверен, что ответы понравятся? — в голосе сквозила насмешка. — Учитывая, что хорошую долю руководства Революционной Армии составляют агенты западников, сепаратисты и бандиты, нынешняя власть не выглядит такой уж ужасной. Короче говоря — одно зло пытается забороть другое, ценой чужих жизней. А если не видно разницы, то стоит ли суетиться? И так и так помирать. Кто бы ни победил, но живыми ни вы, ни мы не будем ему нужны.