Из Тьмы

Хотя завершающая выступление «песня, написанная моей подругой», заставила досадливо дёрнуть губой. Понятно, что это задумывалось как своеобразный сюрприз, но он вызвал скорее раздражение от выходки вредной девчонки, нежели радость от «славы».

Не хотелось красть лавры авторов, пусть и оставшихся в ином мире. К тому же, «Бал у Князя Тьмы»* — очень сомнительный выбор для общественного мероприятия. Слишком, идеологически неоднозначные слова, для нынешнего строя. Хотя Эрис и скорректировала текст зацепившего её произведения, но всё же, всё же.

«Вот ведь авантюристка! — мысленно бурчу, глядя на означенную особу. Утешало лишь, то, что моё имя так и не прозвучало, а власть не слишком остро реагировала на иносказательные выпады. Плети хулиганке, как благородной, и в худшем случае бы не светили, но вот на будущей карьере выходка вполне могла и отразиться. — Дурында. А если бы мне «Интернационал» захотелось перепеть?» — я показал сцене кулак.

Поздравив, а потом, немного поругав, закончившую выступление девушку, проводил весёлую компанию к площадке с экипажами, насилу отбившись от попыток затащить меня с собой. Оправдания и попытки сослаться на важные, не терпящие отлагательств дела, совсем не принимались в расчёт. Если бы не помощь Натала и Кей Ли, которому я намекнул, что отправлюсь за липовыми документами (на деле они и так уже находились в сумке у Прапора), то отделаться от счастливой певицы было бы сложно.

* * *

«Та-акс, раз нам больше не мешают, можно будет выбрать позицию поудобней. Заодно доразведаем округу и немного подготовимся, — в предвкушении скорых событий, лёгкая хандра уступила место возбуждению. — Посмотрим, как умеют развлекаться террористы Ночного Рейда, а заодно оценим их боевой потенциал. Хе-хе, думаю, будет весело!»

* * *

— Хороша, чертовка! — Восхищённо цыкнул Лаббак. — И поёт классно, а Булат? Как она дворцовую нечисть приложила?! Бал у Князя Тьмы, ха-ха, сразу видно наш человек! Вот бы её к нам, что скажешь?! — по слишком быстрой речи и лишним восклицаниям можно заметить скрываемую нервозность.

— А как же Командир? Или ты к ней охладел? — насмешливо спросил зеленоволосого, высокий мужчина мощного телосложения.

— Никогда! Командир вне конкуренции! — порывисто заявил парень, который был безнадёжно и безответно влюблён в Надженду, задолго до того как она перешла на сторону революции. Даже травмы полученные генералом в битве со своей бывшей подругой — северной психопаткой Эсдес, не заставили молодого человека отказаться от своих чувств. Что впрочем, не мешало ему страдать (по собственному мнению — наслаждаться) излишней и, несмотря на приятную внешность, зачастую неразделенной тягой к прекрасному полу. — Но красоты много не бывает! Правильно говорю?

Булат бросил взгляд на повернувшегося к сцене напарника. Мужчина искренне считал, что сражаться и умирать на войне — долг и право мужчины, а женщине там не место. Опытный боевой офицер и просто самый старший из членов Ночного Рейда, не пытался никому навязать своё мнение, в конце концов, женщины-воины духа, сражались наравне с мужчинами с незапамятных времён. Но тот факт что, четверо из шести членов их организации — девушки, угнетал мужчину не меньше, чем поначалу давила новая профессия убийцы и террориста. Присоединившаяся к ним Акаме, как и вступившая после неё Майн, вообще являлись несовершеннолетними девочками!

Вернее, это розоволосая Майн была жизнерадостной девчонкой, пусть и обожжённой жестокостью жизни на улице. Акаме, несмотря на внешность не достигшей шестнадцати девчушки, смотрела на мир холодными глазами нахлебавшегося горя и крови ветерана-штурмовика. До сих пор, натыкаясь взглядом на длинноволосую холодную и молчаливую брюнетку, мужчина чувствовал, как сжималось сердце, а в душе поднималась злость на искалечивших ребёнка извергов. Этими чувствами Булат тоже не спешил делиться, лишь крепче утверждаясь в необходимости коренных перемен в стране, где власть творит подобное зло. Как говорил его отец «Есть вещи плохие, есть хорошие, а есть те, которые мужик обязан делать, если он мужик!».

На глаза попался молодой парень, который, встав на колено, вручил своей девушке небольшую коробочку. Не успел тот подняться, как миловидная особа, под громкий писк «Согласна!» бросилась ему на шею.

— Верно, — скрыв грусть, произнёс мужчина. После глаза озорно блеснули. — Но я считаю, что нам нужно больше настоящих мужиков! Нет ничего честнее и крепче настоящей мужской дружбы! Правда, красавчик? — Булат сгрёб рукой значительно уступающего в росте и массе спутника.

— Д-да, — полузадушено вырвалось из медвежьих объятий, — отпусти, задавишь.

— Ну что ты. Я же любя, — с хрипотцой сказал Булат, внутренне посмеиваясь над выражением лица резко отстранившегося Лаббака. — Но для тебя что угодно. — Булат поправил свою выдающуюся причёску и мило улыбнулся, вызвав у напарника нервный тик.

На самом деле, шутки, действительно были лишь шутками. Булата не привлекали мужчины. После знакомства с одной из ядовитых смесей южан его уже никто не мог привлечь. Благодаря медицинской помощи, живучести воина духа и влиянию тейгу, мужчина смог выжить, но подлый алхимический яд всё равно взял свою плату. С тех пор Булат и прикидывался любителем мальчиков, обосновывая отсутствие интереса к женщинам. Пусть уж лучше считают извращенцем, чем «не мужчиной». Со временем подобная игра, вернее реакция окружающих, даже начала доставлять ему удовольствие. Вот и сейчас, он, так помогал напарнику отвлечься, да и сам сбрасывал напряжение.

Мужчина этого не показывал, но он нервничал. Слишком непривычная задача и обстановка для её исполнения. Всё-таки он солдат, а не профессиональный убийца, чтобы воспринимать подобное нормой. Несмотря на то, что Надженда смогла настоять именно на этом плане, Булат всё равно был с ней не согласен. Если случится бой, то в такой толпе неизбежно появятся жертвы. Стыдно признаться, но он жалел, что Майн со своим снайперским тейгу уже находилась на задании, и вместо неё с Шелли, в Сингстрим отправились они с Лаббаком. Однако после того как решение было принято, бывший офицер взялся за его исполнение, спрятав свою опаску и недовольство до возвращения с задания. Булат считал, что приказы вышестоящих обсуждать можно… но только после их исполнения!

Как при жизни говаривал очень уважаемый Булатом отец: «Настоящий мужик не должен жаловаться! Принял решение? Стисни зубы и делай!». Мальчик, а затем мужчина, всегда старался следовать этой «заповеди» даже когда хотелось опустить руки. Так и сейчас, он излучал вовне уверенность, подбадривая смущенного необходимостью действовать в такой толпе напарника.

Приказ есть приказ. Надженда умна. И если Командир говорит, что это — лучший шанс, то не ему, всего лишь майору, спорить с генералом.

Но всё же в воздухе чувствовалась какая-то неуловимая, настораживающая неправильность. Но не опасность, вернее не совсем она. Мужчина и сам не мог сформулировать свои ощущения, однако они были достаточно некомфортными. Словно неуловимый недобрый взгляд в спину. Булат покосился на привязавшегося к ним тупого рогоносца, по непонятной причине, признавшего в нём любовника своей жены. Поймав его взгляд, смугловатый толстяк угрожающе нахмурился и сделал жест «я слежу за тобой». К счастью, дурак, наученный горьким опытом и затрещинами уже не пытался лезть с кулаками. Нет, безголовый толстяк, не мог стать причиной беспокойства.

«Просто нервы шалят, — покачав головой, подумал Булат. — Но для порядка прослежу, чтобы Лаббак не забыл вырубить этого дурака, когда всё начнется».

«Что бы сказали старики, будь они живы? Батя бы точно в зубы двинул. Эх, не получилось из меня настоящего мужика, батя, не получилось!»

* * *

Наконец время размышлений закончилось, наступал черёд действовать.

— Она? — спросил Лаббак.

— Да, — ответил Булат, глядя на рыжую девушку в сверкающем стразами платье. На сцену вышла нынешняя пассия генерала Вита. — Всё готово?

— Да.