Потерянные в забвении

Дважды натыкались на группу разбитых и занесенных песком машин. Исследовав их, Сайлент пришел к выводу о невозможности запустить их двигатель. В городах машины оставались в более хорошем состоянии, но даже там не каждую из них можно было запустить. Здесь же коварная пустыня уничтожала все работающие до этого механизмы. По разные стороны от дороги возвышались необычные растения с толстыми стволами без веток и листьев. Вместо этого они обрастали крупными иголками. Некоторые из этих растений достигали высоты в два человеческих роста.

– Это кактусы, – говорил Виспер. – Пустынные растения. Я читал о них в бункере. Они растут там, где очень мало влаги, в основном в пустынях. У этих растений нет листьев, поэтому им легче сохранять влагу. Таким образом, они приспособились к тяжелым условиям их среды. Научились выживать.

– Надеюсь, что нам не придется обрастать колючками, чтобы выжить, – заметила Санни.

– Надеюсь, не придется, – улыбнулся Виспер.

В этот миг к ним несся Ники и отчаянно вопил.

– Висп! Висп, помоги! – Начал он трясти перед собой окровавленными руками.

– Чтоб тебя, Ники! Что с тобой случилось?

– Зеленый колюч! – Безутешно рыдал Ники. – Я хотеть только смотреть. Потом взять руками, а он меня. Ааааа! Он меня колоть насквозь! Злой колюч хотеть убить меня!

– И кто тебя просил трогать их? – Отчитал Виспер Ники и, достав аптечку, принялся обрабатывать его раны, нанесенные колючками кактуса.

– Я очень надеюсь, что мы не станем кактусами… – Прошептала Санни.

На второй день скитаний по пустыне потерянные уже не шли так бодро. На небе не было ни облачка, палящее солнце выжимало тело досуха. От горячего воздуха и пыльного ветра становилось не по себе. Во рту стояла неприятная сухость и привкус песка. Запасы воды начали истощаться невообразимо быстро. Теперь Виспер твердо решил сойти с шоссе, чтобы исследовать строения в глубине пустыни, на другом направлении.

Ники был уже не таким юрким, как в первый день, кроме того раны на кистях рук не давали ему покоя, Виспер боялся, что у него будет заражение из-за такого зноя, постоянно старался держать Ники рядом с собой, чтобы тот не попал в очередную беду. Сайлент и Санни шли впереди. Виспер пытался завести беседу с Ники.

– Эй, Ники, как тебе спится? Видишь последнее время какие-нибудь сны?

– Сны?

– Ну да, такие картинки в голове, когда засыпаешь. Помнишь ночевку в домике пару недель назад? Ты что-то видел, когда спал. Ты помнишь, что ты видел?

Лицо Ники напряглось так, будто нерадивый студент перед профессором физики пытался ответить на вопрос, о котором не то что не помнил, а не знал, а наводящие вопросы и вовсе сбивали с колеи.

– Я знаю! – Воскликнул Ники. – Спрошу «Лягуха»!

Виспер закатил глаза и понял абсолютную бесполезность таких расспросов.

– Висп! «Лягух» говорить, что никакие такие сны не встречать! А оно красивое? Оно железненькое? Оно вкусное?

– Нет, Ники, забудь…

Третий день был особенно сложным. Стояла невыносимая жара, идти было все сложнее. Воды почти не осталось, и если бы Сайлент не срубил верхушку одного из кактусов, и не оказалось, что внутри этих растений можно добыть влагу, которую они накапливают много месяцев, потерянные умерли бы от жажды.

После полудня свернули на другое шоссе. И вновь, если бы не смекалка Сайлента, пришлось бы довольствоваться сухими полуфабрикатами. Неведомо где он подстрелил небольшое животное похожее на собаку. Под вечер разожгли костер из ветвей можжевелового куста, заросли которого встретились по пути.

Вокруг не осталось ни одного намека на человеческую цивилизацию. Потерянные были измучены долгой дорогой, на которую теперь уходило намного больше времени, чем было запланировано. Третья ночь была особенно тихой и звездной. В такой глуши в дозор больше не выходили. Вместе собрались у костра, освежевали тушу пустынной собаки и приготовили необычайно вкусную похлебку на остатках воды.

– Завтра мы уже должны подойти к тому комплексу, который отмечен на картах, – говорил Виспер. – Я думаю, там мы в любом случае найдем источник воды, так что наедайтесь и напивайтесь вдоволь.

Угли приятно потрескивали в костре, согревая потерянных своим ласковым теплом. В пустыне жара резко спадала с наступлением сумерек, и становилось достаточно зябко. Кроме того, казалось, что ночью вся мелкая живность выбиралась из своих нор в поисках пропитания. Над ночной пустыней иногда раздавалось громкое стрекотание, похожее на шум миллионов маленьких стекол, собранных в детской погремушке. Потерянные терялись в догадках о том, что за существо может издавать такие звуки, но увидеть таинственного нарушителя спокойствия так и не удавалось. И сейчас, сидя у костра, этот звук слышался где-то неподалеку. Ники почему-то очень нравилось это стрекотание, он внимательно прислушивался, одновременно вгрызаясь в кусок мяса, выловленный из похлебки.

– Получилось очень вкусно, – оценила похлебку Санни. – Что скажешь, Висп?

– Да уж, давненько я не ел свежего мяса, – произнес Виспер ухмыляясь. – Помниться как-то мы с Сайлентом еще давно, когда путешествовали вдвоем, наткнулись на большую такую тушу мяса. Сначала мы думали, что это какое-то животное, а когда начали разделывать, представляете, Сайлент так отшвырнул ее в сторону, как будто это был осиный улей! Я спрашиваю, – «Что случилось Сайлент?» А он мне тычет на тушу и показывает пирсинг на отвисшем куске кожи! Вот было бы дело! Едва не полакомились человечиной…

У костра зависла тишина. Санни отложила свою тарелку в сторону, сделав каменное лицо. Сайлент непонимающе посмотрел на Виспера, – «Мол, нашел время для таких веселых историй». Даже странные существа, стрекотавшие без умолку, казалось, на секунду поутихли.

Виспер почувствовал себя неловко. «Что меня, черт возьми, заставило вспомнить эту историю?» – Думал он про себя. – «Санни видно чуть не стошнило, Сайлент и вовсе посмотрел, как на кретина. Да уж, умеешь ты поддержать разговор, Виспер, ничего не скажешь».

Вдруг Виспер почувствовал совсем чужим себя среди этих людей. Что случилось в последнее время с ним, он не мог сказать. То ли так волновался, то ли просто, ни с того ни с сего, исчезли все темы для разговоров? Но почему он волновался? Он знал этих людей, с которым шел в ногу уже давно… Но на самом деле – знал ли? Нет. Он не знал – кем они были, что им нравилось в прошлой жизни и главное – чего они хотят, от него, их негласного лидера, от их скитаний, от жизни. И от всего остального. Почувствовав себя крайне некомфортно, Виспер попытался загладить ситуацию самым наипаршивейшим образом – пытаясь отшутиться:

– А чем мы, люди, хуже на вкус, чем, например, вот эта пустынная собака?

Ситуацию пришлось спасать Санни:

– Висп, расскажи лучше – о чем ты там все пишешь в своей книге?

Виспер, казалось, посмотрел на Санни благодарными глазами.

– О разном, – ответил он. – О том, что нам встречалось в пути, о том, что мы узнали, иногда какие-то свои мысли по поводу всего того, с чем нам приходится сталкиваться.

– А о нас там есть что-нибудь? Хотя бы малюсенькая строчечка.

– Конечно, есть и не одна, – улыбнулся Виспер. – Если хотите, я прочитаю.

– Нет уж, спасибо, – ответила улыбкой Санни. – А что ты написал о пустыне?

– Пока ничего. Да и о чем тут писать? Здесь только песок и кактусы, и длинное шоссе, которому нет конца.

– Напиши о небе.

– О небе?

– Да, о ночном небе, о звездах. Ты писал когда-нибудь о звездном небе? Мне кажется, в пустыне оно должно быть особенно красивым…

Виспер поднял глаза к небу, окунувшись в бесконечную черноту космоса, мерцание далеких звезд, почти полной Луны, на которой можно было отчетливо видеть горы и кратеры. Санни была права – небо над пустошами выглядело необыкновенно красивым и притягивающим.

– У Дока я прослушала парочку аудиокниг и там так красиво описывали ночное небо над морем, над ледяной тундрой во время северного сияния, над старой фермой в сельской местности, что просто дух захватывало.