Неотразимый Кавалер

Его пальцы были разбиты и кровоточили после свирепой схватки с сэром Джеральдом. Кларинда прижалась к ним губами, а лорд Мельбурн взглянул на нее, и темнота его глаз осталась для девушки непонятной. Открыв дверь, она скользнула в спальню.

На следующее утро в семь часов вдовствующая маркиза завтракала в своей комнате, как вдруг раздался стук в дверь.

Она недовольно подняла голову, так как всегда предпочитала завтракать в одиночестве. Старая леди давно решила, что, поскольку ревматизм беспокоил ее больше всего в первые часы после пробуждения, ей не стоило видеть никого до тех пор, пока боль не поутихнет и маркиза не станет миролюбиво относиться ко всему миру.

— Войдите, — сердито сказала она и была удивлена, увидев не одного из слуг, как она ожидала, а своего внука, одетого с изяществом, всегда радовавшим ее глаз.

Маркиза заметила, однако, что лорд Мельбурн выглядел измученным и вокруг его глаз были темные круги, словно он не спал всю ночь. Это удивило старую леди, так как она слышала, что он вместе с Клариндой вернулся домой рано.

— Доброе утро, бабушка, — сказал лорд Мельбурн.

— Что-то ты сегодня рано встал, Кавалер, — воскликнула маркиза. — Я и подумать не могла, что ты почтишь своим присутствием мой завтрак!

— Я уже позавтракал, — ответил лорд Мельбурн, — и мне известно, что рано утром вы предпочитаете быть одна. Но мне настоятельно необходимо переговорить с вами.

— Должно быть, речь будет идти о деле потрясающей важности, раз ты расстался с уютом своей постели в столь ранний час — если, конечно, ты не собираешься на кулачный бой и не едешь на скачки, — сказала маркиза.

— Я не собираюсь делать ни того, ни другого, — ответил лорд Мельбурн. — Сегодня приблизительно в половине одиннадцатого мы уезжаем в Мельбурн, и я подумал, мэм, что вам понадобится побольше времени, чтобы спокойно собраться.

— И ты называешь это «побольше времени?» — улыбнулась маркиза. — С чего такое неожиданное решение?

Лорд Мельбурн отвел глаза, и старая леди поняла, что он тщательно подбирает слова.

— Вчера вечером произошло нечто, очень расстроившее Кларинду, — ответил он. — И у нее больше нет желания принимать участие в балах и иных светских развлечениях. Необходимо принять какое-то решение, и это решение должно быть принято в деревне.

— Полагаю, она все-таки решила принять предложение одного из этих отвергнутых ухажеров, которые все прошедшее время увивались вокруг нашего дома, — заметила маркиза. — Наверное, это герцог?

Лорд Мельбурн покачал головой.

— Нет, бабушка, сожалею, что огорчаю вас, но это точно не герцог.

— Тогда я не буду гадать дальше, — сказала маркиза. — Наверное, у тебя есть веские причины на то, чтобы забрать Кларинду в зените ее славы, когда ее провозглашают не только самой прекрасной дебютанткой, но и самой очаровательной и воспитанной — разумеется, исключая ее необычное поведение вчера в Девоншир Хаузе.

— Его сиятельство был слишком настойчив, — объяснил лорд Мельбурн.

— Жаль… — начала маркиза, но брошенный на внука взгляд заставил ее оборвать начатую фразу.

Таких печальных глаз старая леди не видела у лорда Мельбурна с тех пор, как умерла его мать, которую он обожал. Теперь те же скорбные складки очертили его рот, и как и тогда, маркиза обвила внука руками, крепко прижав его к груди.

— В чем дело, Кавалер? — ласково спросила она.

— Я надеюсь, — произнес он голосом, нарочито лишенным всякого выражения, — что в ближайшие несколько дней я улажу все дела Кларинды, а потом, бабушка, я собираюсь отправиться за границу.

— Отправиться за границу? — повторила маркиза, повышая голос. — Во имя Бога, с чего это ты собрался отправиться за границу?

— Мне очень хочется снова посмотреть на Париж и, возможно, на Рим, — ответил лорд Мельбурн.

— Вздор! — воскликнула старая леди. — Ты же знаешь, что меня не удастся провести такой ерундой! В чем действительная причина?

— Не будьте чересчур любопытной, бабушка, — взмолился лорд Мельбурн. — Не пытайтесь проникнуть слишком глубоко. Просто я не хочу оставаться здесь после того, как устроится судьба Кларинды.

— Что ж, я надеюсь, что ты действительно сможешь устроить все на благо ей, — сказала маркиза. — Мне всегда было очень печально наблюдать, как такие прекрасные девушки, как Кларинда, бывают несчастны в любви.

— В любви! — воскликнул лорд Мельбурн. — Кто сказал, что Кларинда любит?

— Ну конечно же, она влюбилась! — бросила маркиза. — Неужели ты полагаешь, Кавалер, что девушка, которая не любит, может отказаться от таких соблазнительных партий, как герцог Кингстон, или проводить полночи, рыдая в подушку!

— Кларинда плакала? — спросил лорд Мельбурн. — Я знаю, что вчера вечером она была очень взволнованна…

— Я не имею понятия, что делала Кларинда вчера вечером, — продолжала маркиза, — но Роза рассказала мне, что буквально после каждой ночи подушка мокрая от слез, и вообще девушка часто плачет, когда остается одна. Женщины плачут, Кавалер, когда их сердца тоскуют по мужчине!

— Но по кому же она может плакать? — в изумлении спросил лорд Мельбурн.

— А я думала, что тебе, вероятнее всего, должен быть известен ответ на этот вопрос, — возразила маркиза. — Определенно это не может быть ни один из тех джентльменов, кто уже делал ей чуть ли не по десятку предложений. Уж если они смогли заполучить даже тебя, прося о помощи, то мне, поверь, пришлось выслушать не менее чем в два раза больше просьб о содействии уговорить девушку дать согласие!

— Черт возьми! Но кто же, бога ради, это может быть? — раздраженно спросил лорд Мельбурн, ибо эта загадка так подействовала на него, что он уже начал терять самообладание.

— Я прощаю тебе твой язык, — холодно заметила маркиза, — потому что уверена, что ты действительно заботишься о счастье Кларинды. Роза убеждена, что с этим мужчиной наша девочка познакомилась еще в деревне.

— Это же невозможно! — возразил лорд Мельбурн. — Единственными мужчинами, которых она знала там, были Джульен Уилсдон — мальчик, лишь немного старше ее самой, Николас Вернон, который умер, и…

Он внезапно умолк с изумленным выражением на лице, словно его осенила внезапная догадка. Догадка столь неожиданная, столь потрясающая, что милорд замер на месте, словно превратился в камень.

Маркиза, наблюдая за ним умными, проницательными глазами, не сказала ни слова. Наконец, словно получив гальванический разряд, лорд Мельбурн вскочил на ноги, и она поняла, что их разговор закончен.

— Ваш покорный слуга, бабушка, — сказал он. — Надеюсь, вы будете готовы к половине одиннадцатого. Кларинда поедет с вами в карете. Я поеду в своем фаэтоне.

— Я буду готова, — ответила маркиза. — Надеюсь, что этот поспешный отъезд из Лондона, который я не одобряю, по крайней мере, разрешит проблему слез Кларинды.

— От всей души надеюсь на это, мэм, — ответил лорд Мельбурн.

Она заметила, что в его глазах внезапно вспыхнули искорки, которые никак не соответствовали торжественности голоса. Скорбные складки вокруг рта исчезли.

Лорд Мельбурн вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, а маркиза, оставшись одна, усмехнулась, словно ее очень развеселила какая-то понятная лишь ей одной шутка.

Глава XI

Кларинда галопом неслась по Динглз Райду, ощущая радость от того, что она снова верхом, особенно на лошади из конюшни лорда Мельбурна.

Девушка ускользнула сразу же после обеда, чувствуя необходимость побыть одной и решив не говорить никому о том, куда она направилась. Ей хотелось побывать в Пайори, и хотя она не сомневалась, что ни маркиза, ни лорд Мельбурн не, испытывали особенного желания составить ей компанию, все-таки она чувствовала себя отчасти виноватой, что не сообщила им о своих намерениях.

Расставшись с лордом Мельбурном после разговора в библиотеке, Кларинда провела практически бессонную ночь. Она металась и ворочалась, снова и снова переживая минуты ужаса и позора, когда она не могла противостоять сэру Джеральду и не имела возможности бежать от него.