Элита

— Глупости говорите, молодой человек. Всё просто, цена для вас всегда максимальна. Даже если для меня это мелочь, я‑то её вам продам по вашей цене.

— Ну тогда мой вопрос действительно стоит очень дорого. Боюсь даже чрезмерно.

— И снова глупость, Вы меня расстраиваете голубчик. Вам ведь просто нужно узнать, а что для меня имеет сопоставимую вашему вопросу цену. Ведь возможно моя максимальная цена Вам как раз будет по карману.

— Да уж, никогда не был силён в философии. — почесав голову, Алви продолжил, — Давайте я задам Вам вопрос, а после Вы мне скажете что хотите за ответ. Так будет проще, пожалуй…

— Так ты же сам начал про относительность цены, я поддержал разговор. А сейчас, проще ему. Вам бы всё проще… Ох, друг мой, воистину молодежь как сухая хвоя, горите ярко, дыма много, но для сугреву не годитесь. С Вами или сожжёшься или замёрзнешь, ибо горите быстро. Говори что хотел.

— Как убить неназываемого? Нет ни армии, ни сильного умения. Есть ли иной способ справится!

— Глупец всё же. Цена ответа будет высокой. Но не потому, что это дорогая информация, а потому что вопрос ты задал не верно. И отвечу я не на него, а на настоящий твой вопрос. Слушай и запоминай, повторять не буду. — немного помолчав Леонард продолжил, — «То, что ты ищешь находится ближе, чем ты думаешь. Да и достать это во сто крат проще. Возвращайтесь на Берег, там в норе найдите последний предмет. Да в трактир его отнесите. Друг Ваш не успел закончить, сами справится должны.» … — шла минута вторая, а знахарь всё не продолжал.

— Это… это всё? — непонимающе спросил Алви.

— А чё тебе ещё надо? — непонимающе спросил хозяин дома, при этом даже развернулся к Алви.

— А внятно–то почему нельзя? Пади цену то вполне внятную заломите. — расстроено проговорил Алви.

— Конечно внятную, я‑то вопросы умею формулировать. — улыбнулся старик, — ты чушь спросил, я чушь ответил. Но ответил честно, будь спокоен.

— И что Вам надо?

— Та мелочь одна. Да и не сейчас даже. А тогда, когда она тебе уже будет не нужна.

— Можно как–то точнее…

— Отчего нельзя, ты мне отдашь своё Имя…

По утру просыпаться не хотелось абсолютно. Ощущение спокойствия и безопасности, те самые чувства, которые так редко посещают в Улье, были сродни объятиям матери. Однако всему приходит конец, и когда уже далеко не первые лучики солнца озарили лежанку, пришлось выбираться из своей «колыбели», в этот опасный и жестокий мир. Собирались неспешно, пока хозяин дома разогревал чайник, друзья освежились водой из бочки, что стояла во дворе. Оделись и поставили свои вещи перед выходом. По приглашению уселись на лавку и начали завтракать. Варёные яйца, подовый хлеб и ароматный травяной чай, были чудесными дополнениями после комфортной ночи. Хозяин дома также был в прекрасном настроении, постоянно, не смешно шутил, и сам смеялся над своими же шутками.

— Ал, ты уверен? — вполне спокойно спросил Своего друга Моцарт, когда Алви сказал, что они возвращаются.

— Да, мы вроде как достигли цели этого рейда. — всё же не очень уверенно проговорил Алви.

— Ну как знаешь. — немного пожав плечами, Моцарт обратился к Знахарю. — Уважаемый Леонард, — никто из иммунных так и не решался называть хозяина дома коротким именем Лео, — Спасибо, что помогли нам, и мне и моим друзьям вы дали ценные советы. Надеюсь, беды будут обходить Ваш дом стороной, а Вам желаю крепкого здоровья.

— Вот спасибо, молодой человек. Не забывайте тренировать свой «Сосуд». Как я Вам уже говорил, с Вами юноша и с вами Дорогой друг мы ещё увидимся. А вот юная леди больше не будет иметь чести встретить старика Леонарда, ну такова жизнь. Помните мои советы и прощайте.

Когда молодые иммунные покинули дом, Знахарь ещё долго смотрел вслед уходящим людям. На его лице было удовлетворение и немного усталая улыбка. Но когда человек вернулся в дом, он был уже не старым дедушкой со склочной бородой и немного сумасшедшим взглядом. Высокий мужчина, более ста девяноста сантиметров, с чёрной бородкой, чёрными глазами и без малейшего намёка на седину. Его лицо было не старше чем у сорокалетнего. А осанка и фигура вовсе могли бы показаться накаченными и даже атлетичными. В руках он сжимал древко копья. И даже голос его изменился. Глубоким грудным баритоном, без намёка на старость и брюзжание он проговорил.

— Скоро, скоро в нашем ордене вновь будет пополнение. Очередной твой защитник ждёт своего пробуждения, Тёмная. Во славу твою, великая Кави…

— Так и сказал? — не поверив своим ушам произнёс Моцарт. — Он заберёт твоё имя, тогда, когда тебе оно уже не понадобиться?

— Ну да, так и сказал. — постоянно сканируя местность проговорил Алви.

— А вместо, блин, имени, он рассказал тебе стишок! И мы, блин, возвращаемся в Бережной. — после небольшой паузы, учитывая, что Алви вновь подтверждать свои поступки отказался, продолжил — Ты кукухой поплыл, брат!

— Ну, вообще на это множество факторов указывает, со стороны это так и выглядит.

— Не, конечно, торговаться вы умеете, выменять стишок на имя — это блин новый виток в торговых отношениях, тут я с тобой солидарен. Хорошо, что ты ему наш жемчуг не отдал. Но мы с какого перепуга маршрут–то меняем?

— Ну, вообще, мне действительно кажется, что цель в получении инфы по «неназываемому» достигнута. Верней, мне кажется, что мы действительно найдём нужную информацию, если разгадаем эту загадку.

— «То, что ты ищешь находится близко. Достать это ещё проще». «Возвращайтесь на Берег» — это про стаб Бережной, «Там в норе найдите последний предмет». Вот тут я не понял, что за нора? «Да в трактир его отнесите». — Какой трактир, что за предмет? — «Друг Ваш не успел закончить, сами справится должны.» Это вообще про какого друга? Ей богу дичь какая–то.

— Да, звучит как бред. — согласился с другом Алви.

— А имя он отогреет у тебя, когда оно тебе не понадобится! То бишь, когда нам имя не надо?

— Я думаю, как помру. Так он почует и заберёт в своё пользование.

— Нехилый у старика отсроченный платёж. А если он коней раньше двинет?

— Что–то мне подсказывает, он дождётся свою плату, главное, чтобы платёж был реально отсроченным, помирать–то не хочется.

— Вы когда «до двору» ходили, он мне тоже совет дал, даже два. — тихо вмешалась в разговор Алекса. — первый, касаемо моего дара, он что–то там увидел, сказал, как сделать из гороха раствор правильный и когда принимать. Но второй совет как раз касался моего имени. Он сказал, что не просто так, когда мы попадаем в Стикс, нам имя меняет первый попавшийся человек. Я не сразу поняла, но сейчас услышала от Алви что он своё отдал, так честно мне страшно стало. Ведь действительно, кто эту традицию придумал! Сам факт «крещения» ведь идиотский. Сколько вы знаете тупых прозвищ! И ведь люди привыкли, ходят. Почему в Улье нельзя оставить прошлое имя? Традиция! Чья это традиция? — после столь длинного монолога Алексы мужчины даже остановились.

— Это что получается, мне нельзя представляться Моцартом! Говорить, что я какой–нибудь «Фродо», при знакомстве! Дескать моё Имя украдут, а вместе с ним душу! А так вроде подстраховался и в ад попадает чувак с волосатыми ногами!

— Да бросьте, глупости какие–то. Дед во что–то верит, может на это даже основания есть, мы ж не знаем про этот мир нихрена. Но блин через имя забрать душу, отдаёт каким–то сатанизмом. — немного подумав он продолжил, — Помните он пару раз упоминал какую–то Кави, он походу сектант бывший. Хотя, думаю в этом деле бывших нет. Вот и верит во всякую чушь.

— Ты, брат, удивительно умудряешься себе противоречить. Значит в похищение души не веришь, а в стих, определяющий наше будущее, так с удовольствием…

— Блин, да всё я понимаю, звучит как бред. Даже если я подписал для себя страшный приговор на посмертие, этого уже не вернуть. А загадка эта… Я вот что думаю. Нора — это Квартира явочная, где мы со Смитом обитали. Предмет, это какой–то артефакт, один из тех, что Смит Алонсо давал на реализацию. Перед рейдом в Красный сектор ему в Бережной надо было. Говорил, что для меня что–то интересное появилось. Я тогда этому не придал значения, а после смерти Смита и вовсе забыл.