Страница 11 из 12
– Но я ведь убила человека…
– Это они хотят, чтобы ты так думала, ― ответил Иллюзионист. ― Труп уже был в квартире, когда ты туда пришла. Это был сотрудник Нимада. Они убрали своего же человека, чтобы тебя подставить и признать сумасшедшей. Тоже случилось и с Маркусом. Сотрудники организации убили его сестру и сделали все, чтобы улики указывали на него.
– Но зачем? ― Спросила я, чувствуя, что мозг превращается в овсянку.
В этой истории многое не сходилось. Обычный психотерапевт для такой крупной компании был мелкой песчинкой или засохшим цветком в большом офисе. Никто бы не стал подставлять никому не нужного человека. Легче было бы его просто убрать. Что-то в этой истории не сходилось.
– Что могло заставить их обратить на меня внимание?
– Они знают, что мы пытаемся уничтожить Проект, ― ответил Иллюзионист. ― В тот день, когда ты якобы убила человека, мы договорились о встрече. У тебя была формула того самого лекарства, которое нам необходимо нейтрализовать. Люди Нимада узнали об этом. Они добрались до тебя быстрее, чем мы успели встретиться.
Я стояла и смотрела на листок бумаги, словно это извещение о смерти. Вся правда оказалась ложью. Доктор занял моё место после того, как накачал препаратами и бросил умирать в закрытой камере. Он смотрел на меня и упивался тем, что сам же и создал. Словно доктор, который сотворил монстра из гниющей плоти мертвецов. Но покойник не может стать живым, а тело не способно передать чувства, если нет сознания. С памятью утратилась возможность стать прежней. Теперь все было иначе. Я была мертвой. Чужой. Назад пути не было, а будущее пугало своей неизвестностью.
– Может, ты вспомнишь формулу, которую собиралась нам передать, ― вмешался Маркус.
Его голос отрезвил, словно выстрел из дробовика ранним утром.
– Нет, ― ответила я. ― Голова пуста и если формула там и есть, то очень глубоко.
На этот раз слова были правдой, не считая того, что их проблемы волновали сейчас меня меньше всего.
– Может, ты видишь видения? ― неожиданно спросил Иллюзионист. ― Иногда у людей с амнезией память пытается дать о себе знать через сны или галлюцинации.
Я тяжело вздохнула и потерла двумя пальцами переносицу. Мигрень начала напоминать о себе и нарастала с каждой секундой.
– Мне снится лишь выжженная земля, старая хижина, девушка похожая на меня и маяк…, ― на этом голос прервался.
– Ты что-то вспомнила? ― спросил удивленно Маркус.
Он подался вперед, когда я воскликнула:
– Маяк! Записка! Когда вы меня похитили, в руке была записка!
Слова сами вылетали из уст, заставляя парней, удивленно посмотреть друг на друга.
– Когда мы тебя принесли в комнату, то ничего не нашли, ― сказал Иллюзионист.
– Записка может быть в машине, ― предположил Маркус.
– Иди с Корой и проверь.
Бросив одежду на стол, я не стала возражать и побежала за Маркусом на улицу. Машина стояла у входа. Она словно разваливалась на глазах. Колеса, двери, стекло ― все рассыпалось на части, будто было сделано из песка. Глаза моргнули и вновь увидели ржавую банку, у которой были целы все окна.
– У вас есть компьютеры и лечащая капсула, но нет нормального автомобиля? ― спросила я, пока Маркус пытался открыть заднюю дверь.
– В ней нет электроники, а значит, Нимад не сможет ее отследить.
– А что насчет остальной техники?
– Здесь мертвая зона. Словно баг в компьютерной игре, где не действуют алгоритмы программы, ― ответил Маркус, очередной раз дернув ручку на себя.
Дверь неохотно поддалась, издав жуткий скрип.
– Как же тогда все работает? И когда ты успел вставить стекло? ― спросила я.
Сейчас для меня была важна каждая деталь. Любая мелочь могла напомнить о прошлом.
– Наш Иллюзионист мастер своего дела. Электроника – это его стихия. Фокусы, которые он с ней проделывает, хранятся только в блондинистой черепушке, ― ответил Маркус и пропустил меня внутрь. ― Что же касается окна, то ты слишком долго спала.
Я быстро запрыгнула на заднее сидение, пропустив последнюю колкость мимо ушей. Найти здесь записку было все равно, что искать иголку в стоге сена. На дне машины валялись бутылки и разные бумаги.
– Ты никогда не думал навести здесь порядок? ― спросила я через плечо, разгребая хлам руками.
– Раньше тебя это не волновало, ― ответил он, опираясь локтем на дверцу и многозначительно поглядывая на спину. ― Да и машина чужая…
– Ты что украл ее? ― удивленно спросила я и отвлеклась от поисков.
– Разве, похоже, что у нас есть деньги на компьютеры, лабораторию и машину? Даже такую.
– Нет, но…
– Хочешь сказать, что так нельзя? Оставь нравоучения для другого случая и ищи записку.
Сейчас меньше всего хотелось спорить с тем, кого я совсем недавно считала убийцей. Вдруг под водительским сидением мелькнул скомканный клочок бумаги.
– Кажется, нашла.
– Отлично, ― ответил Маркус. ― Ну что там? Дай посмотрю!
Он вырвал из рук листок и развернул его. Брови Маркуса сошлись на переносице, когда взгляд скользнул поверх записки.
– И это все?
– Дай сюда, ― ответила я и прочитала странное предложение, написанное неровным почерком.
«Тридцать процентов иодум…»
Пальцы дрожали, когда повернули листок. На обратной стороне ничего не было. Это было все, что написано на записке.
– Кажется, я сошла с ума раньше, чем думала изначально.
– Вынужден согласиться с тобой, ― сказал Маркус и отошел в сторону, давая возможность вылезти из машины.
– Что это значит? ― спросил он, не сводя с меня удивленных глаз.
– Понятия не имею. А самое главное, причем здесь йод?
Глава 5. Мертвый город
«― В ее голове полно демонов.
― С чего ты взял, что только в голове?»
Струи воды разбивались о кожу, напоминая о том, что я еще жива. В этот момент хотелось думать лишь о теплом душе, который согревал в дождливый день. Погода снова была ужасной. Она будто кричала о дне, когда попытка сбежать увенчалась провалом. С тех пор желание покинуть новых-старых друзей не пропало, но обстоятельства стали другими. Нимад хотел стереть с лица земли психотерапевта с именем Кора, словно ее и вовсе не существовало для общества. Люди запомнили бы меня, как убийцу или сумасшедшую.
Или вовсе не вспомнили бы.
Я чувствовала, как капли воды бьют по лицу. Они заглушали собой все остальные звуки. При постройке завода душ рассчитывали на несколько человек, но сейчас здесь никого не было. Так мне казалось. Внимание привлек шорох.
– Кто здесь? ― спросила я и выключила воду.
Никто не ответил. Рука рефлекторно потянулась за полотенцем. Я обмотала его вокруг тела и вышла из кабинки. Шорох повторился.
– Если это шутка, то довольно глупая.
Рядом точно кто-то был. Это чувствовалось кожей. В душевой комнате не было ни зеркал, ни окон. Дыхание стало тяжелым, словно воздух заморозили. Пар слетел с губ. Я поежилась, чувствуя пристальный взгляд на спине. Вдруг звук льющейся воды нарушил тишину. Я повернулась и увидела, как включился душ, но рядом с ним никого не оказалось.
– Хватит! Это уже не смешно!
В ответ все краны повернулись, и из каждой лейки полилась вода. Свет выключился. Пронзительный крик вырвался из груди, и страх пробежал дрожью по телу. Я бы умчалась из комнаты, если бы знала в какой стороне дверь. Мольбы о помощи застряли в горле. Здесь уже был кто-то, но хотел ли он помочь? Слабо в это верилось.
Тьма вокруг сгущалась. Пульс в висках был громче шума воды, который не прекращался. Я слушала его и боялась пошевелиться. Каждое движение могло привлечь внимание. Не стоило упрощать дело тому, кто за мной следил. Свет включился также неожиданно, как и погас. Глаза сощурились и попытались оглядеться. Вода была выключена, а на полу ― ни капли.
Не могло же все привидеться?
Дрожь не проходила, и захотелось как можно скорее покинуть комнату. Ноги подкашивались, отчего шаги получились не совсем уверенными. Я споткнулась, как раз в тот момент, когда взгляд задержался на противоположной стене. Надпись на ней была написана кровью.