Эльфийский консорт

Их вторая сотня была направлена на поиск вооруженных людей в большом густом сосновом лесу, примыкающем к болоту. Идеальное место для злоумышленников, готовящих противоправные действия – близко от города, много скрытных мест и хорошие пути отхода. Сотник и десятники, как легавые, почувствовавшие след, неутомимо носились, подгоняя воинов, совались в каждый подозрительный уголок, оглядывали возможные признаки нахождения людей.

Но все тщетно, лакомая для преступников территория оказалась для незнакомцев совсем не интересной.

Таренд, безжалостно бросаемый вперед командиром, ободрал колено, измазался сосновой смолой, едва не проглотил паутину вместе с ее хозяином. Вдобавок он устал и проголодался.

Голод стал донимать и остальных воинов, которые все требовательнее поглядывали на десятника. Наконец тот, голодный и уставший не меньше остальных, посмотрев на прочесанную территорию, направился к сотнику. Там, вдоволь наругавшись с другими десятниками и обговорив с сотником, командиры решили отправить в очередь треть воинов в находившуюся неподалеку деревню. Она находилась на довольно оживленном тракте и наверняка имела трактир. А, значит, голодные воины могут получить тарелку каши и немного недорогой рыбы за казенный кошт. Браги или пива воины могут пить за свой счет и то немного – операция еще не закончилась.

Их десяток выступил во вторую очередь, когда первые три десятка, сытые и довольные, слегка пьяные, сменили их на прочесывании болотистой местности. Занятие было хлопотным, грязным и небезопасным – грязевые ямы могли затянуть одиноких ротозеев. И поэтому солдаты с большой охотой оставили работу следопытов и пошли в трактир, к столам с похлебкой, кашей и разной дешевой закуской, которую мог позволить солдатский кошелек.

Таренд попробовал овощной салат с куском жареной рыбы. Местные жители готовили кушанья с необычайным сочетанием продуктов, это было непривычно, но вкусно.

Затем трактирный служка принес похлебку с телячьими потрохами и лапшу на мясном бульоне с овощами. С такой едой и служить проще. Таренд даже пояс отпустил, отдуваясь. Нищим так много он ел крайне редко, хотя за последние месяцы на питание жаловаться не приходилось.

Стоило такое пиршество четыре медяка, а, поскольку, они получили на обед по пять медяков, то получалось, что он еще и немного заработал. У других положение было хуже, пришлось доплачивать. Ели они не больше парня, но вот пили… ужас, как пили, несмотря на приказы десятников. Огромные кружки браги и пива исчезали в глотках солдат, делая их говорливыми и веселыми. И за все надо платить.

Дверь трактира открылась, не дав Таренду завершить свои антиалкогольные мысли. Для разнообразия в зал не ввалился не очередной подвыпивший солдатик, выходивший облегчится по мало нужде, или местный житель, невозмутимо проходивший мимо военных (они здесь еще и не это видели), а молоденькая, весьма даже привлекательная, девушка из благородных, судя по ее одежде.

Она на миг застыла у дверей, пытаясь выбрать, к кому из военных подойти. Ей явно была нужна помощь, хрупкой и слабой девушке, от солдат. Но пьяные, разгоряченные военные ее не устраивали в силу их грубости и даже хамоватости, и она быстро перебирала присутствующих здесь людей, пытаясь найти подходящего ей человека.

Их глаза встретились. Таренд вздрогнул, девушка слегка покраснела и опустила голову. Но уже через мгновение она решительно направилась к нему.

Прежний опыт нищенского лицедейства помог ему найти нужный тон. Он встал, любезно поздоровался и предложил пообедать с ним.

Девушка оценила его галантность и манеры, но от обеда, поколебавшись, отказалась.

- Офицер, - попросила она умоляюще, - мы с мамой торопимся вернутся домой, но здесь какие-то темные лица кружат вокруг нас и невнятно угрожают. Я предлагала им денег, но старший из них, угрюмый бородач, только заскрежетал зубами. Наверное, они хотят все. Помогите нам уехать отсюда. С нами только старик из прислуги. Он еще крепкий, но бороться с разбойниками явно не сможет.

Таренд, конечно, не был офицером. Но, как боец, он был одет гораздо лучше обычных солдат, а его манеры, при определенной фантазии не очень опытным в ратном деле людям могли навести на то что перед ними дворянин, по какой-то причине одевший мундир солдата.

Гипноз слов и желание понравиться девушке заставили его решиться на необдуманный поступок – отправиться с ней с девушкой, не сообщив десятнику. Конечно, у него были доводы: боец мог проявлять определенную самостоятельность, на то он был бойцом, командиры сегодня неоднократно требовали от своих солдат разумной активности в поиске разбойников – а то, что здесь замешаны разбойники, было несомненно. Однако, положа руку на сердце, Таренд мог бы признать, что не эти доводы двигали им, а хорошенькая спутница.

В любом случае, едва он заметил быстрые размытые силуэты, что-то затевающие около кареты дилижанса. Таренд понял, что люди, которые они искали весь день в лесу, найдены на самом людном месте – на площади перед деревенском трактиром.

Он рывком открыл дверь трактира и заорал:

- Солдаты, здесь разбойники! Атака!

Он не подумал, что вначале надо было доложиться десятнику, возможно пившим пиво в этом зале, или, еще лучше, сотнику, отдыхавшем в этом же трактире в отдельной комнате и, наверняка, попивавшим винцо.

Десятки бросились в бой без командиров, по одному возгласу новоявленного бойца Таренда.

Глава 10

Подталкиваемый солдатами, Таренд вновь оказался около кареты. Кроме беспокойно суетившихся пассажиров, очевидны были чужеземцы – люди с плохо спрятанным оружием, которые явно оттесняли знакомую девушку и двух ее спутников – пожилую женщину и старика. Между ними уже шла откровенная ругань, и некоторые мужчины мельком показывали свои клинки – ножи необычайных размеров или небольшие мечи – смотря, как их классифицировать. Двум женщинам и невооруженному пожилому мужчине с ними было не справиться.

Появление солдат радикально изменило ситуацию. Последние, правда, стихийно, под влиянием алкогольных паров, выйдя на площадь, сразу стали роптать, мол, с какой стати они должны подчиняться без пяти минут бойцу, да и еще молокососу?

Но чужеземцы, нацеленные на драку, да еще и вооруженные, заставили их замолчать. Ветераны и вновь назначенные бойцы, не видя подзадержавшихся десятников, принялись оглядываться на Таренда. Остальные, повинуясь стадному принципу, замолчали, готовые подчиняться новому вожаку.

Не имея большого опыта, Таренд приказал наиболее простой маневр – окружение. Чужеземцы занервничали. Больше двух десятков солдат с обнаженными мечами напугают любого. Ведь никто не знает, что большинство из них держит в руках оружие третий день и ни разу не были в настоящем бою.

Чернобородый, бросивший оттягивать в сторону бабушку, выругался, выхватил меч и бросился на Адлига - самого здоровенного бойца, фактически уже забравшего командование. Он рассуждал правильно – убей он бойца и остальных можно просто распугать.

Схватка между ними была короткой. Адлиг, самонадеянно понадеявшись на свою силу и не имеющий особого умения и опыта, получил мечом в грудь и рухнул на землю распоротым телом.

Чернобородый разбойник радостно взревел и злобно оскалился – кто еще хочет попытаться помириться с ним? Солдат было много, но они были в одиночку и драться предпочитали в одиночку. А, значит, соперничать с опытным разбойником им было не под силу.

Тогда против него выступил Таренд. Из понимания, что вытащил сюда солдат он, значит, ему и отвечать ему. И даже не из опасения наказание. Такова была доля вожака.

Чернобородый только усмехнулся. Презентабельности Таверду явно не хватало. Где-то это было полезно, но сейчас только мешало.