Эльфийский консорт

Таренд незаметно проплыл почти до утра и вылез около моста через канал, пропускающий дорогу на Либедийское баронство. С рассветом он уже подремывал в почтовом дилижансе, на который его посадили за десять медяков на расстояние почти всего баронства.

Он сбежал из храма. Но бешеной реакции магов он себе еще не представлял. А они и не собирались его отпускать.

И поначалу предполагал, что далеко ему идти не придется. И, при возможности, он поможет дядюшке Риклинию.

Его родное Либедийское баронство, возглавляемое воинственным правителем Ангоном Х, постоянно с кем-нибудь воевало. Население было бедным, но сам Ангон Х был очень богат и могущественен, будь у него желание и немного разума, он без труда бы стал графом или герцогом. Однако вместо этого он предпочитал ввязываться в очередную военную авантюру. То есть воины ему были нужны всегда. Добровольные и мобилизованные.

На это, собственно, Таренд и рассчитывал. Солдат часто убивали на войне, но зато в мирное время у них был определенный иммунитет. Не от магов, конечно, но вообще можно спрятаться.

Но перед тем, как встать солдатом, он рассчитывал немного подучиться. С прибытием в Карнуа – столицу отдаленной провинциальной провинции баронства – он наскоро перекусил в рыночной таверне бараньей похлебкой и отправился к мастеру-фехтовальщику – старому солдату, который за небольшие деньги делал тоже самое, что и старый сержант с новобранцами, но гораздо качественнее и вежливее. Он был у него три седмицы. Накачал мышцы, укрепил выносливость, узнал, как надо материться по либедийски (до сих пор не умел, хотя и давно жил). И, конечно же, улучшил воинское мастерство.

Имея некоторую сумму (даже без золотого заначки), он мог найти себе учителя поискуснее. Но, поразмыслив, отказался. Понимал, что мало знает в умении оружия. И, на фоне этого, у него было очень мало времени. И он мог обучиться только базовым навыкам. С другой стороны, незачем ему высовываться среди солдат. Одно дело, если он научится солдатскому ремеслу, а другое, когда будет хвастаться дворянскому искусству боя. так, чтобы о нем говорили на весь легион.

В общем, он решил потребовать, чтобы мастер обучил его рукопашному бою, работе мечу и щиту, метании дротику. Все, большего он не сможет.

Мастер Нил, старый и неглупый дал ему хороший совет, порекомендовав, если есть магические навыки, обучиться у боевого мага мелким хитростям.

Сначала он хотел отказаться. Мало ли что, обо всем не заботишься. Но потом, поскрипев зубами, все же решил выделить еще неделю на магическое мастерство. Благо боевых магов было мало, и их обучение стоило куда как дороже. Ведь артефакт кинжала, которого, кстати, звали Сивилла, хотя тоже учил магии, но больше в плане теории. Боевой же маг конкретно своей сфере.

Если мастеру Нила за три седмицы муштры потратил полста медяков с полным коштом, то магу Георгию за неделю обучения – эльфийский золотой и питание надо было искать самому. На это Таренд истратил почти все деньги, оставшись с несколькими медяками.

Но Таренд ни о чем не жалел. От мастера Нила уходил добротно обученный солдат легкой пехоты, а от мага Георгия – молодой маг со знанием боевых магических навыков. Мастер Нил знал, что рекомендовать. Солдат, умеющий отводить глаза от противников, исчезать на чуть большем расстоянии, окутать тело магической броней, усиливать целеуказание дротика и пробиваемую мощь меча, становится не просто солдатом, а непобедимым воином. И даже Сивилл, поначалу ворчавший за потерю денег и времени, согласился с ним.

После этого, буквально спиной чуя чужие глаза – то ли от магов, то ли от людей Ангон Х, поспешил к находящемуся рядом с центральным рынком вербовщику.

Вербовщик – немолодой бородатый мужчина, явно бывший воин, - без интереса посмотрел на него. В его глазах читалось: молокосос, оружия в руках не держал, кандидат в легкую пехоту, в которую засовывают всех подряд непригодных. Много за него не дадут.

- Магией не владеешь? - сделал последнюю попытку вербовщик поднять цену товара.

- Как это? - испуганно отшатнулся Таренд, устрашившись, что его раскроют, а вербовщик, неправильно поняв его реакцию, перестал спрашивать, махнув рукой.

- Пойдешь в легкую пехоту на всем готовом на тридцать медяков в месяц?

Получив согласие, вербовщик отправил его на взгорок, где уже сидели два новичка – потенциальные соратники Таренда в будущих боях. Один из них – рыжий здоровяк – все норовил выклянчить задаток, дескать, очень хочется перекусить, хотя по хитромордой рыжине было хорошо видно – сразу пропьет.

Опытный вербовщик это тоже понимал, поэтому только махал рукой. А когда рыжий надоел – прицыкнул на него, мол, подъедет десятник, заберет их с собой, там они подпишут договор и вот тогда им дадут полумесячный задаток.

Здоровяк только сплюнул, понимая, что их просто тянут за нос, и зря. После обеда действительно приехал воин легкой пехоты в должности десятника. Присмотрев всех пятерых (после Таренда завербовались еще двое), он хмыкнул и громогласно объявил:

Я – десятник Пхом. Сейчас мы отправимся в лагерь самибийского легиона – отныне это ваш дом. Капитан примет вашу присягу, вы пожрете и получите деньги. А потом из вас начнут делать солдат!

Последнее прозвучало как-то страшновато, но вкупе с едой и деньгами обещало приятное будущее.

Впрочем, десятник повел их не сразу в лагерь, а к другим местам вербовки. Таренд был не один такой умный. Разорившиеся крестьяне и ремесленники, разбойники, просто авантюристы шли в Либедийское баронство с надеждой наняться в местное войско. И они не обманывались, лишь бы тело было в порядке. Войско было нужно большое, а оно постоянно таяло и нуждалось в подпитке солдатским мясом.

К их пятерке присоединилось еще одиннадцать человек на четырех пунктах. Рынок все же был самым многолюдным местом в городе, другие поставляли куда меньше. После этого десятник повел новичков в лагерь легиона. В ИХ лагерь.

Как и следовало ожидать, военный лагерь встретил их шумом и видом муштры, и запахом непритязательной солдатской пищи. Их отныне главный командир – капитан легиона Гарет – быстро принял клятву – надо было положить правую руку на сердце и вслед за капитаном повторить клятву Либедийского баронства. Затем они получили деньги – по 15 медяков – половину солдатского жалования за месяц. Таренд, глядя на своих товарищей, сразу понял, что такие большие деньги, а может быть, просто деньги, они держат в первый раз. Он сделал ошарашенное лицо, чтобы быть, как все, хотя после эльфийского золота это были сущие гроши.

Потом наступил общий ужин, когда новички впервые за день накормили. Никаких изысков – рыбный суп, каша и травяной чай с несколькими лепешками, зато вкусно и много.

Кажется, он наелся и окончательно успокоился. После обеда их обкорнали, безжалостно лишили бород (у кого были), выдали одежду и снаряжение легкого пехотинца – штаны, рубаху, кожаную жилетку, деревянные сандалии, затем гренум – короткий меч пехотинца, которым можно было только колоть, легкое копье для метания, небольшой щит и кожаный шлем. Либедийский барон не особо тратился на такую грязь войны, как легкий пехотинец. С точки зрения баронского финансиста, задачей этого пехотинца было прожить три сражения, и тогда он окупал себя. Если же нет, приходилось списывать в счет войны. И опять убытки!

Старый знакомец – десятник Пхом – стал их непосредственным командиром. Таренд не знал, то ли радоваться – его они уже знали и человек он вроде бы не злой, то ли погоревать – иной раз он такой скотиной оказывался.

Этим вечером Пхом как раз обернулся своей скотской стороной. Позволив новичкам полежать на солнышке и переварить солдатский ужин, он поднял свой десяток и начал учебные бои. Впрочем, вскоре к ним присоединились и остальные десятки легкой пехоты. Ее командир был крайне обеспокоен большими потерями и низким уровнем новобранцев.