Страница 16 из 51
А вот и пуля, летит прямо ему в лоб. Сунь упал на площадку второго этажа, немилосердно разрывая ткань комбинезона. Давешний стрелок стоял у противоположного окна коридора, и жал на спуск. Плохо же вас учили… Или наоборот, всего вам не давали. В работе на ускоренном режиме огнестрельное оружие можете выкинуть, бойца можно поразить только лишь взрывом, потому что скорость детонации и разлета осколков намного больше пуль, или холодным оружием, если боец примерно одного уровня и может двигаться с такой же быстротой. Эти — явно не могли.
Сунь проехался на пятой точке по натертому паркету прямо к стрелку, и снизу вверх вогнал ему острие водао в живот. Все, готовы все шестеро.
Вскочив на ноги, Сунь вышел из боевого режима. Снова обрели слышимость звуки, в том числе хрип и стон умирающего охранника. Этот точно не жилец. Можно конечно и добить, но сейчас ему нужна его кровь, толчками бьющая сквозь прижатые к ране пальцы.
Сунь набрал крови в ладонь. Нет, дом он уничтожать не будет — наоборот, оставит послание тому, кто ему нужен.
Китаец начертил на бежевой стене коридора кровью охранника несколько иероглифов — послание его будущему врагу. Вот пускай и ищет по указанному адресу…
Дах! Раздался сзади выстрел, и пуля обожгла плечо Суня, попав чуть ниже в правое предплечье. Китаец зашипел от боли, и резко повернулся. Ну точно, его чернильница перед тем как отдать богу душу, последним усилием воли нажала на спуск. Теперь она точно мертва, со струйкой крови, текущей изо рта и начинающими медленно стекленеть глазами. Сунь чертыхнулся про себя — надо было сразу обезглавить противника, крови из натекшей лужи хватило бы, так нет… Неужели он теряет хватку, и пробитое предплечье тому подтверждение? Обидно-то как, упустил такую мелочь, как добивание врага… Непростительно и преступно. Вот теперь и расплачивайся за это. Сунь вынул из кармана индпакет, рванул его зубами, и намотал бинт прямо поверх комбинезона. А остальное — уже у дядюшки Чанга, придется тому потерпеть неприятное соседство и лишние хлопоты. В гостиницу соваться в таком виде смысла не было.
Редигер меня встретил на въезде в Штральзунд. Неприветливый мужик, одетый в потертые джинсы и линялую футболку с принтом «Мановар», с обветренным лицом — так и не скажешь, что он имеет какое-то отношение к волхвам.
- Тебя ждут что-ли? — он сплюнул на песок обочины.
- Смотря кто спрашивает, — усмехнулся я.
- Ну тогда держись за моей фурой, — сказал он, и пошел к своему тяжелому «МАНу». Приветливый, ничего не скажешь.
Дальнейшее путешествие представляло собой автопробег, только не по бездорожью и разгильдяйству, а сначала по мосту Цигельграбенбрюкке, а потом Рюгендаммбрюкке, черт, без стакана и не выговоришь. А потом поездка пошла веселее. Но петляли мы знатно. До Кап Аркона, которое и было моим местом назначения, предстояло пересечь остров вдоль с юга на север, а поскольку прямого пути не существовало, пришлось проехать через все курортные городки, которые немцы устроили себе здесь и куда возят туристов.
За полтора часа, пока мы ехали до Арконы, я уже успел почувствовать звоночки, которые вызывали желание съехать на обочину и совершить святотатство, которое не придет в голову ни одному нормальному немцу, но неутомимый дальнобой пер вперед без остановок, не давая облегчить душу. Наконец мы заехали в Путгартен, это была конечная точка с парковкой, на которой можно было остановиться. И я сразу побежал искать то самое милое заведение. Вообще они какие-то странные, может у них дикость варваров-венедов в крови осталась? Достаточно сказать, что они даже в туалетах принимают только наличку, пластик можно даже и не совать, не возьмут. И еще прикол — при таком количестве иностранных туристов они говорят только по-немецки, может это им позволяет почувствовать свое превосходство, что ли.
- Слил конденсат? Тогда пошли! — Редигер развернулся на каблуках.
- А куда?
- До Арконы еще два километра. Пройдешь пешком или на этом поедешь? — насмешливо спросил он, кивнув на сине-белый «паровозик» с надписью «Кап Аркона» спереди, из-под фальшбортов которого предательски выглядывали автопокрышки. К паровозику были пристыкованы платформы, местные неплохо наживались на туристах, которым лень было ходить пешком.
- Пешком пройдусь, — буркнул я. Вообще меня мой проводник уже начинал порядком бесить.
И мы двинулись пешкодралом по дороге из Путгартена, которая вела через поле. Ветер лениво колыхал зеленое море травы, а свежий балтийский воздух я любил всегда.
Вот уже показалась часть восстановленной крепости Аркона, древнейшего святилища балтийских славян, когда-то разрушенной до основания.
- Нам сюда, — мой проводник показал мне на поле.
Ну сюда так сюда, пожал я плечами. Мы прошли метров двести, углубляясь в зеленое море.
- Садись, — указал мне проводник на один из малых каменных кругов, еле угадывающихся под зеленым ковром, и сам сел по-турецки. — Ну а теперь наше путешествие начинается.
И он коснулся моего плеча, точь-в точь как дед Козьма. Вспышка!
Опять Лядь, я уже начал чувствовать ее мрачное безысходное давление на психику. Вот только не лес был вокруг, а стены древней крепости — Аркона предстала во всей своей красе, словно и не разрушили ее когда-то. Каменная крепостная стена, выглядывающие из-за нее крыши древних зданий…
- Иди за мной, — теперь уже Редигер предстал во всей своей красе, в древнем языческом одеянии и седовласый, в руке его был посох.
Мы прошли чуть поодаль, и я увидел капище ругов — большой бревенчатый частокол, раза в три больше того, в который водил меня дед.
- В саму Аркону и храм Святовита нам нельзя, туда могут входить только посвященные, — величественно и немного высокомерно заявил Алекс. — Посвященные Внутренней верви выслушают тебя в капище.
Ну ладно, а то я самонадеянно думал, что меня в гости пустят. А тут как у «Лимонадного Джо» — «туда нельзя, сюда нельзя, никуда нельзя». Я даже начал про себя насвистывать мотив этой старой забытой песни.
Большие деревянные ворота распахнулись. Да, если ты видел одно капище, то ты видел их все. Тот же алтарь с жертвенником, те же идолы древних богов, правда, было их побольше. И подле некоторых сидели люди, от которых просто веяло седой стариной, только вот одетые по-разному. Их было семеро, но потом подошел Алекс и сел на причитающееся ему место, отвесив поклон видимо главному из этого братства — почтенного вида мужику, седому, с усами и окладистой бородой, одетому в хламиду из непонятной ткани, расписанную рунами. В руке же этот волхв держал вычурный резной посох с навершием, слабо светившимся в полутьме Ляди.
- Здравствуйте, — поздоровался я. В непонятной ситуации и при встрече с незнакомцами следовало быть вежливым… до определенного времени.
- И ты здрав будь, отрок, — кивнул мне незнакомец. — Добро пожаловать в нашу вервь. Я — Хранитель, сберегаю наследие предков. Представлю тебе остальных. Это Вратник.
Я посмотрел на сидящего. Ничего похожего на старославянскую одежду, скорее похож на приказчика века этак девятнадцатого в соответствующем костюмчике, на носу блестело пенсне в золотой оправе.
- Вратник — это учитель, дает посвящения и обучает.
Вратник приветствовал меня кивком, блеснули стеклышки пенсне.
- Очень приятно, — сказал я.
- Это — Проводник, — кивнул он мощному мужику с обветренным лицом, словно он много времени проводил на жаре или морозе, одетому почти как лубочный персонаж — рубаха, порты из крепкой сермяги, на ногах крепкие полусапоги. Типичный, да вот не совсем — рубаха была просто испрещена рунами, а на груди на веревочке висел Велесов триглав. — Проводник ходит по разным мирам, зная все тропы и открывая новые пути. Он может вытащить из любого мира, даже умирающего, а также из любого тупика.
- Очень приятно, — опять сказал я. Чувствую, что придется повторить эту фразу еще четыре раза.
- А это Летописец, — Хранитель указал на почтенного старца с окладистой бородой, чье лицо почти терялось в тени капюшона плаща, накинутого на голову. И вправду, похож — вылитый Нестор-летописец, каким его изображают скульпторы и художники. — Он записывает стойкие события во всех альтернативных мирах, опорные точки, которые в разных мирах одни и те же, но вот события меж этих точек вариативны.