Счастье для плейбоя

Вскоре Барс довел себя до финиша, излив теплую жидкость на поверхность моей спины. Бурно выстреливал спермой, пропуская шипящие звуки сквозь стиснутые зубы.

Быстро восстановив дыхание, Борис плюхнулся на кровать рядом. Я прижалась щекой к влажной от пота простыне и поймала на себе удовлетворенно-озорной взгляд Некрасова.

— Нам нужно чаще летать на параплане, — изрек умозаключение и перевернулся на бок, по-собственнически накрыв ладонью мое плечо. Откинул с него прилипшие медно-огненные пряди и подул на мокрую шею. — Отдохни немного, и мы продолжим.

Я вопросительно изогнула бровь.

— Что? — фыркнул Борис. — Я хранил себя для тебя три гребаных месяца. Возьми за это ответственность.

ГЛАВА 17

АСЯ

На обратном пути в Адлер Барс не отпускал моей руки, лишь изредка возвращал ладонь на руль, но в основном управлялся одной. А к моим губам пристала глупая улыбка. Я смущалась как школьница после первого поцелуя, когда случайно встречала его взгляд, блуждавший по моему профилю.

Сложно смотреть на мужчину, к которому питала неприязнь, через старую призму непримиримости, учитывая, что в постели он самый настоящий бог. После того, что мы вытворяли в гостиничном номере, сладкая боль в мышцах будет долго служить напоминанием об этом.

Барс сломал кровать. Хотя, фактически в момент, когда раздался треск дерева, я была сверху, прыгала на Некрасове, позабыв о стыде, а он совершал встречные толчки, упершись пятками в матрас, и подстрекал меня грязными словечками. Но поступил, как истинный джентльмен, взяв вину и оплату за порчу имущества на себя.

Меня бросало в лихорадочный жар, когда я начинала вспоминать, где побывали его пальцы. Впивалась зубами в нижнюю губу, потому что всплывавшие на поверхность памяти образы минувшей бессонной ночи пускали короткие, но щекочущие электрические импульсы по телу, делая мое дыхание поверхностным.

— Хочешь поехать ко мне? — предложил Борис.

Я открыла глаза, расслабив плотно сжатые вместе ноги, и взглянула в окно. Мы проезжали хорошо знакомые мне улочки.

Под гостеприимством он, конечно же, подразумевал продолжение ночи.

— Пяти раундов тебе было мало? — не без довольной улыбки поинтересовалась я.

Выступаю с официальным заявлением, что никто и никогда не трахал меня так, как столичный негодяй Барс Некрасов. Однако называть его негодяем уже не тенденциозно. С тем, что накануне длилось с нами несколько часов, не сравнится и постыдная близость с адвокатским трио.

— Нет предела отличному сексу, Асенька, — хвастливо отозвался Борис.

Я не собиралась спорить. Но…

— Мне нужен перерыв. Точнее моему телу, — издала тихий смешок, смущенно встряхнув копной распущенных, слегка растрепанных волос.

Барс зачарованно проследил за колыханием моих локонов с отблеском медного и не удержался, накрутив яркую прядь на палец.

— Нам не обязательно трахаться до потери пульса.

Совместный досуг?

— Или я тороплю события? — он изобразил на лице удивление и сокрушенно вздохнул. — Тебе от меня только секс был нужен, да?

Я шлепнула его по бедру.

— Шучу-шучу, белочка, — он перехватил мою ладонь и поднес к своим губам. — Если тебе необходимо время, ты его получишь. Просто напоминаю, что у меня серьезные намерения. Внимательно слушаешь, да? Я не отстану, пока не согласишься стать моей девушкой. У меня куча планов на наш конфетно-букетный период. А пока ты размышляешь над тем, как конкретно ответить мне согласием, я предлагаю иногда проводить время друг с другом. Горизонтально, вертикально, сзади? Камасутра много поз предлагает.

— Может, ты лучше притормозишь? Несешься, как локомотив.

Он пожал плечами.

— Перед нашим свиданием ты ставила под сомнение поцелуй со мной, и мы прекрасно знаем, чем этот спор обернулся, — подметил горделиво. — Я выиграл. И одержу победу вновь.

Ладно. Нахальность Барса подкупала мою женскую гордость. Приятно, когда кто-то искренне старается привлечь внимание и порадовать, добиться, завоевать. В предыдущих отношениях ничего подобного я не испытывала. Союз с Курковым сложился во что-то само собой разумеющееся. С ним я не ощущала драйва и накала страстей. Я элементарно не осознавала, что они такое и с чем их едят.

Имя Барс отзывалось в моем теле множеством эмоций. Он в полной мере олицетворял контрастность человеческой натуры. Вспыльчивость, исступленность, легкость и азарт, страстность, спокойствие, безопасность и трепет. Это все о нем. Узнавать его волнительно и интересно.

Что действительно пугало — хорошее вытесняло плохое. Я боялась сближения, ведь оно неизменно повлечет за собой разочарование в будущем. Не могла искоренить данное направление мыслей и позволить себе верить в лучший исход. Так и не разобралась, как конвертировать уверенность предстоящего подвоха во что-то положительное и не обременяющее.

— Твое молчание меня настораживает, — с ноткой беспокойства проговорил Борис. — Снова размышляешь, как бы улизнуть? Заканчивай с этим, Ася. Я здесь. И я, мать твою, хочу, чтобы ты стала моей женщиной. Понимаешь? Или еще раз повторить? Буду повторять, сколько захочешь.

— Я не… — тут же пошла на попятную. — Не знаю, Барс. Все слишком быстро происходит.

— Тем не менее, ты с радостью прыгнула в постель со мной.

Я закрыла глаза, ощутив болезненный укол в сердце.

— Прости, — донеслось со стороны водительского кресла. — Прости, Ася. Я не это имел в виду. Давай не будем ссориться. Все ведь замечательно, да? — Барс, оторвав взгляд от дороги, повернул голову ко мне. Его длинная ладонь соскользнула с руля. Замешкавшись, дотронулся до моего колена; я не спешила ее убирать. — Извини, — повторил тише. Проникновенный, приглушенный бас закрался мурашками под платье. — Все, что мне нужно — шанс. Я никогда и ни перед кем так не расстилался, Малиновская. Сделай мне скидку, умоляю.

Его нервный смех произвел смягчающий эффект.

Шанс…

Я тоже его заслуживала, верно?

Я внимательно посмотрела на Бориса, прислушалась к внутренним ощущениям.

Тишина.

Но не в плохом смысле. Отнюдь.

Эта тишина похожа на спокойный зимний вечер, когда за окнами кружат крупные хлопья снега, нет ветра, а ноги согревает камин; сознание не загружено суетой, в руках книга, или взгляд направлен на транслируемую по ТВ комедию или мелодраму. А рядом сидит человек, и мое плечо прижато к его боку. В лице этого человека, от которого веет теплом и почему-то исходит аромат имбирного рафа, я вижу знакомые черты лица.

Лицо Барса.

Я вдруг сделала громкий вздох, ощутив ошеломляюще резкий удар сердца. Поймала себя на мысли, что хотела бы прочувствовать нарисовавшийся в голове образ. С ним. Сидеть перед камином, смотреть дурацкую драму и находиться в его объятиях.

А встревоженная улыбка, которой он одаривал меня, периодически отворачиваясь к дороге, внезапно заменила лучи солнца. Выражаясь поэтически и смазливо. Но, черт возьми, я внезапно начала задыхаться от прилива сумасшедших, бесконтрольных эмоций.

— Давай попробуем, — сказала я. — Я хочу этого.

Потянулась рукой к его, покоившейся на моем колене, и осторожно положила сверху.

Барс с шумом втянул в себя воздух и без предупреждений свернул на другую улицу.

— Знаешь, что? Мы едем ко мне, и это не обсуждается.

ГЛАВА 18

АСЯ

Я не появлялась в своей съемной квартире трое суток.

Это более семидесяти часов различных постельных извращений с перерывами на сон, водные процедуры и еду. Мы с Барсом почти не отлеплялись друг друга. Вместе принимали ванну, ели и засыпали в обнимку. И все происходило так естественно, непринужденно и комфортно, словно мы имели за плечами опыт совместной жизни друг с другом.

— Я еще не задерживался на такой срок в одном помещении с одной женщиной, — откровенничал вечером четвертого дня.

Пару часов назад Борис забрал меня с работы, привез к себе, и мы пили вино, растянувшись на шезлонгах у бассейна. Волков уехал в Штаты, поэтому мое пребывание в «Спартаке» не обременялось назойливостью определенного боксера.