Страница 132 из 135
Мы сидели по разные стороны стола, и не смотрели друг на друга. Я боялась поднять взгляд, боялась увидеть на его лице осуждение, разочарование…
Чем я оказалась лучше Эстель?
В его глазах обе ситуации, должно быть, выглядит одинаково.
Эстель обманула его, чтобы украсть ключ к сокровищам.
Я обманула его, чтобы украсть ключ от Персефоны.
Я не крала этот проклятый ключ, оставила его на корабле, я была не в себе, но понимаю, как все это выглядит со стороны.
Он, наверно, никогда не простит меня.
И только я в этом виновата.
Но это молчание, черт меня дери, невыносимо!
- Тара, - позвал меня Эддар.
Я опустила голову еще ниже.
- Посмотри на меня, Тара, - сказал он, и тихо добавил: - Это приказ.
Меня как током прошибло. И даже не от улыбки в его голосе, и не от того, что этот самый голос почему-то окрасился хрипотцой. Я вспомнила… Как однажды уже слышала эту фразу. Да что там вспомнила! Я все это время не могла ее забыть. Разве можно забыть самый волнительный, самый чувственный момент твоей жизни? Кровь прилила к щекам, сердце замерло на миг, а потом застрочило с утроенной скоростью, руки задрожали, и привычная слабость в коленях заставила меня возблагодарить случай за то, что я сижу. Я по-прежнему не поднимала взгляд на капитана, чувствуя нарастающее томление внизу живота, и знала при этом, что он чувствует что-то похожее.
- Тара, - в третий раз позвал меня он, и я привычно утонула в двух фиолетовых озерах.
В следующий миг – я не знаю, как это получилось – я оказалась прижатой к теплой твердой груди. Казалось, что руки и губы Эддара везде – он покрывал поцелуями мои губы, щеки, шею, плечи, руки. Я ощущала его прикосновения каждой клеточкой своей кожи, и мне было чертовски мало, я хотела впитать его всего, втянуть в себя, без остатка.
- Эддар, - я выдохнула его имя, впиваясь взглядом в глаза, и в следующий момент оказалась прижатой к стене.
Его руки подхватили меня за талию, приподняли, и он погрузился лицом в самый низ живота, с силой втягивая мой запах.
- Моя, - прорычал он, - Моя Истар… Только моя.
Поцелуи его стали жесткими, горячими, почти мучительными. И чем более решительным становился он, тем больше обмякало мое тело, становилось податливым и послушным.
Я не очень поняла, как это получилось, он просто рванул руками порта комбинезона, кружевную полоску белья… Если бы не бешеное, пульсирующее желание, сводившее меня с ума, я бы, наверно испугалась. Так резок и так… груб он никогда еще не был. И, черт меня подери, мне безумно хотелось большего.
- Эддар, я не могу больше, - хрипло простонала я, в то время как он ласкал мою шею, и он зарычал, опять приподнимая меня над полом.
- Если ты прямо сейчас не возьмешь меня, я умру, - пообещала я в перерывах между поцелуями, и прикусила его губу.
Он легко держал меня над полом одной рукой, помогая тяжестью своего корпуса. Другая рука опустилась совсем низко, и его пальцы легонько погладили ставшую невероятно чувствительной, плоть.
- Посмотри на меня, Тар…
В следующий момент с резким толчком мысли испуганной стайкой вылетели из головы, а по телу волна за волной, начала разливаться, зыбь наслаждения.
На наше счастье в кают-компанию никто не вошел. Впрочем, если бы и вошел, мы вряд ли заметили бы это. Да и если бы кто-то из команды захотел внепланово перекусить, боюсь, так и застыл бы перед дверью, услышав ритмичные удары о стенку переборки, вместе с хриплыми стонами и криками.
- Прости меня, Тара, - сказал Эддар, когда мы лежали, прижавшись друг к другу, на угловом диване в кают-компании.
Не очень удобно, но двигаться сейчас совершенно не хотелось.
- За что? – удивилась я.
Если рассуждать логически, прощения надлежало просить мне.
- Не уберег тебя, не доглядел.
- Ты прямо как Атлант, - улыбнулась я.
- Смотри, буду ревновать, - пригрозил Эддар. - Эта консервная банка слишком много говорит о тебе.
- Эддар, - до меня внезапно начал доходить смысл происходящего. - Что мы наделали!
Откровенное удивление на его лице говорило о том, что он ничего не понимает. Ну как можно быть таким болваном!
- Эддар, - простонала я. - В прошлый раз, ну, когда мы… Я потом…
- Да я понял, что ты была не в себе, ты не представляешь, сколько я ругал себя за то, что не привязал тебе тогда к кровати! Шучу, шучу, - он увернулся от тычка, - Что заснул тогда, и не проснулся, когда ты уходила… Я же знал, но должен был предвидеть…
- Эддар, но сейчас… Опять… Начнется! А нам надо в этот, как его, Реактор! – вот видишь, уже слова начала забывать! - я была в ужасе.
- Не начнется, - уверенно сказал Эддар. - Основная мутация, то есть сонастройка происходит в первый раз. Теперь с потерей контроля будет проще. Вот если бы, например, я или ты, были с кем-нибудь другим, пришлось бы начинать все заново.
- А почему ты думаешь, что я не была ни с кем другим? – невинно захлопала я ресницами, и практически одновременно с моим хлопаньем рука капитана легла мне на горло, нежно так, осторожно его поглаживая.
- Никогда даже не шути так, Истар, - серьезно сказал Эддар, а потом добавил: - По запаху, Тара. У нас, зиккуратцев, обострённое обоняние в понимании землян. Ты ни с кем не была, ты только моя.
Вот как. По запаху, значит. Но это имеет и обратный эффект, и это прекрасно! То, что у меня не кружится голова, как в прошлый раз, говорит о том, что у них с Цалибу ничего не было. Нет, я и не думала, что Эддару нравятся жадные до крови маньячки, но мало ли… В общем, после этого разъяснения, если какие-то подозрения и мешали мне жить, то они исчезли.
Через час мы с Эддаром уже стояли перед Хранителем в самом сердце Священной Горы. На моем плече сидел Юдвиг, который решил отправиться с нами, заявив, что сто лет уже не видел Хранителя.
Хранитель Священной Горы Астарты оказался худым, с запавшими глазницами и щеками, и длинным, как жердь, стариком с длинными белыми волосами, убранными в пучок, и голубоватой кожей.