Страница 2 из 7
– Слушайте, какой ужас! – неприятно удивился я – Девушка и умерла. Это же не бабушка какая-то.
– Да не говорите. Сейчас столько всяких больных. Смотришь – молодой, а здоровье хуже, чем у старика.
– То есть она сама умерла. Это не было убийство или самоубийство.
– Да вроде нет. Говорят сама. А от чего не знаю.
– Понятно.
– Вы если чего обращайтесь ко мне, чем смогу помогу.
– Хорошо.
После этого разговора остался какой-то неприятный осадок. Хороший дом, вполне приятные соседи, уютная квартира, а рядом, буквально за стеной умерла девушка. Как будто, какой-то, мелкий пакостник, поставил кляксу на идиллическую рождественскую картинку. Но вместе с тем любопытство мое стало еще сильнее.
Проходя мимо двери, с номером сорок пять, я стал поглядывать на нее с каким-то смешанным чувством – печали и интереса. Дверь была самая обычная: железная, обитая коричневым дерматином, с такого же цвета ручкой покрытой пылью и маленьким круглым глазком. Воображение сразу же рисовало симпатичную бездыханную девушку, лежащую на кровати с мертвенно-бледным лицом. Кто эта бедняжка? От чего она умерла?
Кое-что прояснить, удалось через пару дней, у супруги адвоката, с которой я столкнулся, возвращаясь с работы дамой. Она вышла из подъезда со своей маленькой собачкой на поводке и увидев меня тут же, в своей привычной манере, начала разговор. Говорила она много и долго, но как-то не о чем. Ее порыв к общению не мог прервать даже песик, прилагавший титанические усилия, чтобы утянуть ее в сторону ближайшего газона. Их весовые категории для этого были явно не равные. И хотя я не любил вести с говорливой соседкой, длинные, пустые беседы, особенно уставший после рабочего дня, на этот раз все произошло, как ни на есть, кстати. Мне удалось, потихоньку перевести разговор в нужное направление и когда она приступила к обсуждению соседей спросить о том, что интересовало.
– Юль, а кто у нас живет в сорок пятой квартире? Я что-то ни разу не пересекался, ни с кем из нее.
– Ой, это печальная история. Там жила молодая девушка. Звали ее Тоня. Такая рыженькая, симпатичная. Эту квартиру ей купил отец, какой-то профессор, кажется, физик. Жила она там около двух лет. Такая скромная, тихая была. Она чем-то болела, очень серьезным. И представляете, умирает отец и буквально через недели две, и она умирает. Прямо в своей квартире. Жалко ее, до ужаса было. Потом приезжала какая-то ее далекая родственница. Покрутилась, покрутилась здесь и пропала. И сама она там не живет и никому не сдает. Мой муж предлагал ей продать квартиру, после того как она все документы оформит, но она ни в какую. А так, нам же удобно, она прямо рядом с нашей. Мы бы ее своей дочке отдали. Она через несколько лет совсем большая будет. Сами видели, какая невеста подрастает. В общем, там уже три с лишним года никто не живет.
Весь вечер в голову лезли, какие-то душещипательные мысли и фантазии. С моим бурным воображением такое бывает не редко.
Бедная, неизлечимо больная девушка, у которой кроме ее любимого, старенького папы никого на этом свете больше нет. Любящий отец, прекрасно понимающий, что его единственная дочка обречена, и старающийся сделать все, от него зависящее, чтобы хоть как-то скрасить ее последние годы. Между ними существует эта огромная, ядерная связь – связь родителя и дитя. И вот она внезапно рвется – он скоропостижно умирает. Неутешное горе огромной, страшной волной обрушивается на маленькое, худенькое тельце, измученное болезнью. Ее слабое сердце не выдерживает и останавливается. Последний образ в меркнущем сознании – родное лицо с широко раскрытыми глазами и мольбой во взгляде – прошу тебя, пожалуйста, только не умирай!
А если б я был рядом с ней. Может смог бы ее хоть как-то поддержать, утешить в этот страшный момент. Дать ей понять, что она не одна. И быть может, она прожила бы еще год или два. И умирала бы не с такой тяжестью в душе.
Я отчетливо представил, как ее голова лежит на моем плече, влажный нос уткнулся в шею, кожа ощущает ритмично возникающее тепло от дыхания. Пальцы моей руки нежно и медленно гладят рыжие кудри.
Но это лишь мои бесполезные грезы. Она была одна, и всем было на нее наплевать. Одно лишь сглаживало печаль рисовавшейся картины – их уже нет, и их страданий тоже нет, они приобрели покой, который никто и ничто уже не нарушит.
Я тяжело вздохнул. Сзади кто-то тоже вздохнул, но гораздо тише. От неожиданности я вздрогнул. Обернулся. Кроме меня на темном балконе никого не было. Да и быть не могло.
Что-то я зафантазировался. Надо идти спать. Завтра в семь утра вставать на работу.
Кинув последний взгляд на светящийся ночной город, побрел в постель. Заснуть долго не получалось. Я ворочался с боку на бок, в голову продолжали навязчиво лесть разные мысли. Так продолжалось больше часа, пока сон, наконец-то, не накрыл меня, оборвав беспокойный поток сознания.
***
Прошло больше недели. На работе был полный завал. Мысли о бывшей хозяйке сорок пятой квартиры, посещали меня все реже. Договора, контракты, отчеты, претензии недовольного начальства – все это забивало мой разум, не оставляя место чему то своему, личному. Хотелось просто послать все к черту и отдохнуть. И вот, долгожданная пятница. Плюс ко всему, очень кстати, накануне, позвонил мой старый школьный друг, Андрюха, с которым мы не виделись уже полгода, и предложил сегодня вечером встретиться посидеть, поболтать, попить пивка. На что я с радостью согласился.
Спустившись по лестнице в полутемный зал бара, я сразу заметил знакомое лицо. Андрей, увидев меня, радостно замахал рукой. Его широкое лицо расплылось в улыбке.
– Тысячу лет, тысячу зим! – заголосил он, когда мы обнимались, похлопывая друг друга по спинам.
На столике уже стояли две здоровенные кружки пива с пышными шапками аппетитной пены. Как только мы уселись, разговор сразу полился бурным, непрекращающимся потоком. Хотелось поделиться всем, что произошло за время, которое мы не виделись. Оказалось, что он тоже развелся, но уже в третий раз. Работает все там же. Успел отдохнуть в Турции. Завел себе новую подружку, но жениться на ней не собирается, несмотря на ее приставания по этому поводу. На счет моего развода, однозначно, сказал, что это правильно и давно пора было разойтись с этой стервой, которая превратила меня в подкаблучника.
Прошло часа два. Мы заказали уже по третьей кружке. Играла музыка. Вокруг стоял равномерный гул, от десятков голосов. В голове был туман, на душе легкость, а в теле тяжесть. Беседа извивалась, перескакивая с темы на тему, и прерывалась только на периодические походы в сортир. Мы смеялись, жестикулировали, корчили морды. Было очень весело и хорошо.
Вдруг Андрюха замолчал. Украдкой глянул куда-то в сторону, еще раз.
– Слушай. У барной стойки слева сидит хорошенькая девочка и как мне, кажется, все время смотрит на тебя. Только сильно головой не крути!
Я аккуратно, как мне показалось, почти незаметно, посмотрел. В голову стукнуло, и я тут же протрезвел. Стройная, симпатичная девушка с рыжими волосами, была просто удивительно похожа на тот образ, который мне рисовало воображение, когда я представлял несчастную из соседней квартиры. Только она была поплотней, и цвет лица был вполне здоровым. Она моментально заметила мой взгляд и приветливо улыбнулась. Я, смутившись, тут же отвернулся.
– Слушай, это какая-то фантастика – зачем-то приглушив голос, сказал я.
– Ты про, что? – не понял он.
Я рассказал историю про сорок пятую квартиру, и про то, как представлял себе ее хозяйку, хотя никаких ее фотографий не видел, и о том, что эта девушка потрясающие похожа на ту, из моей головы.
– Ну, в жизни бывают всякие совпадения – он даже нисколько не удивился – я бы на твоем месте, пошел и познакомился с ней. Она, кстати, очень даже ничего.
– Да как-то неудобно – замялся я, хотя желание познакомиться у меня явно возникло.
– Ты всегда так, Димон. Все чего-то стесняешься. Ну не захочет знакомиться и не надо. Тебя же никто не покусает.