Огненные драконы (ЛП)

«Отпусти их!» — крикнул он друзьям, стараясь перекричать какофонию боя.

Лисабет бежала обратно к Эллюкке, когда ее мать завыла, призывая ее, и она присоединилась к Андерсу, кричавшему своим друзьям.

— Уходим! Все!

Андерс увидел момент, когда осознание поразило его друзей. Они только что выстроились, чтобы защитить его. Приказ Сигрид об изгнании включал их всех.

Они только что сделали себя предателями. Самая глубокая его часть была пронзена болью от осознания того, что он навсегда отделен от стаи. Но они не могли терять ни минуты… Волчья Гвардия мчалась к ним, чтобы присоединиться к Ферстульфу и поднять против них оружие.

Виктория была первой, кто бросился обратно в человеческую форму, делая трансформацию так же аккуратно, как и всегда, несмотря на хаос. Миккель и Тео восприняли это как знак, и каждый из них приземлился, ударив волков ветром, когда они взмахнули крыльями.

Андерс оставался в волчьем обличье… он должен был быть готов, на случай, если понадобится больше Ледяного огня, хотя уже не был уверен, что сможет справиться с ним снова. Он не был уверен, что это поможет.

Сакариас бежал рядом с ним в человеческом обличье, его серый ульфарский плащ развевался, и они вместе вскарабкались на спину Рейны, хватаясь за полуобгоревшие ремни. Конечно, в любой момент Сигрид бросит ледяное копье… и с ее силой оно будет смертоносным, убивая того, кого поразит.

Но пока они бежали и карабкались в безопасное место, копье так и не появилось.

Он видел, как Виктория забралась на спину Эллюкки с Лисабет, Матео — на спину Миккеля, а Джей — на спину Тео.

Волчья Гвардия была в нескольких секундах от того, чтобы присоединиться к их лидеру, по крайней мере, дюжина из них бежала позади Сигрид, и в любой момент взрослые драконы наверху поймут, что они делают. С Миккелем и Тео, вернувшимися в бой, их преследователи тоже пришли, и там было больше драконов, чем когда-либо.

Когда Волчья Гвардия добралась до нее, Сигрид снова ожила, и ледяные копья пролетели по обе стороны от них. Какие бы колебания она ни испытывала по поводу нападения на свою дочь, на детей, они исчезли, и Ферстульф присоединилась к остальным членам стаи, которые пытались уничтожить Финсколаров и их пассажиров.

Что сделают волки и драконы, если дети убегут? Будут ли обе стороны продолжать сражаться?

Андерс знал, что не может этого допустить.

Он потянулся глубоко внутрь себя, вытягивая каждую унцию своей силы на поверхность, и завыл Рейне, когда она стартовала. Теперь он видел, чего стоило ей каждое движение, но она издала звук, который, как он надеялся, был ответом, и снова взмыла вверх.

Движения Рейны были резкими и неровными, и Сакариас обхватил Андерса обеими руками, чтобы удержать на месте, сгреб в охапку его мех и прижался к нему.

В отчаянии, собрав всю свою энергию до последней унции, Андерс снова бросил свой Ледяной огонь, едва видя, что происходит. Он слепо швырнул его в пустоту между волками и драконами со всем, что у него было, надеясь, что они увидят, что ни одна из сторон не может победить. Что он встанет между ними, заставит их вернуться к миру. Что они поверят в это, прежде чем у него полностью иссякнут силы.

Серебряное пламя расцвело, а потом продолжало расти… и расти.

И расти.

Оно росло, пока почти не коснулось сражающихся, заставляя волков с воем тревоги бросаться назад вдоль стены, а драконов резко отклоняться.

Это пламя было невероятно большим. Невероятно сильным.

Потому что оно принадлежало не только ему.

Рейна, которая с момента своего превращения не выдохнула ни единого пламени, ни искры, присоединилась к нему.

Его сестра нашла в себе тот же источник, что и он в своем отчаянии, дар их матери и отца, и когда усилители, оставленные Хейном, сделали свое дело, он понял, что вместе их серебряное пламя было больше, сильнее, мощнее, чем у него одного.

Хотя она принесла огонь дракона, а он принес лед волка в их серебряное пламя, вместе они всегда будут сильнее. Никакая разница между ними — никакая разлука — не могла ослабить их. Чем больше они росли, чем больше узнавали себя, тем сильнее становились.

Снежный Камень исчез, и Солнечный Скипетр, и вместе, в этот момент, близнецы были самой могущественной вещью в Холбарде.

Серебряное пламя прокатилось по городу, пожирая ледяные копья и Драконье пламя, пожирая все на своем пути.

Это остановило распространение льда на улицах внизу.

Оно успокоило горячий ветер, оставленный Солнечным Скипетром.

Он двигался все дальше и дальше, окутывая всех и вся, оставляя их стоять в своем кильватере, их огонь остыл, а лед исчез.

И когда он, наконец, рассеялся у городских стен, все внизу было тихо и неподвижно.

У Андерса ничего не осталось, и он был уверен, что и у Рейны тоже, но она храбро кружила вокруг, словно пытаясь обмануть взрослых драконов, что близнецы готовы делать это снова и снова, пока все остальные не уступят им дорогу.

Что произойдет, если волки каким-то образом объединятся для еще одной атаки?

Что будет, если Торстен и драконы снова ворвутся сюда, чтобы вдохнуть свое бело-золотое пламя?

Андерс предупреждающе взвыл, а Рейна бросила вызов, и оба они знали, что лгут… что это их последний и единственный оставшийся ход.

Прошла секунда, и вместе с ней взмах крыльев Рейны, глухой стук сердца Андерса.

Еще секунда.

Другая.

А потом, на глазах у детей, члены Дракон-схода один за другим повернули на северо-запад.

И они улетали из города, взяв курс на Дрекхельм.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Темнота быстро сгущалась, когда драконы исчезли в синем бархате ночи. Андерс все еще мог различить волков в городе внизу, выстроившихся в шеренгу, готовых защищать Холбард, если четыре дракона все еще будут над ними.

Рейна и остальные о чем-то говорили, перекрикивая друг друга через разделявшее их расстояние, но он никак не мог понять, о чем они говорят. Однако какое-то решение все же было принято… все как один они повернули на запад. Они покидали город, но выбирали направление, которое давало понять, что они не следуют за взрослыми.

Примерно через полчаса они пересекли реку Судрейн при лунном свете и медленно опустились на землю возле группы деревьев на ферме за ней. Огромный Лес Туманов маячил на горизонте, черные деревья окутывал белый туман.

Один за другим драконы опустились на землю, и волки соскользнули с них. Андерс преобразился, как только его лапы коснулись земли, и, став человеком, молча снял с Рейны упряжь, чтобы она могла сделать то же самое. Неподалеку Лисабет присматривала за Эллюккой. Оба ремня были местами обуглены, и он не был уверен, что ремень Рейны выдержит, если они снова им воспользуются.

Один за другим драконы преображались, пока одиннадцать детей не встали в круг. Некоторые в изнеможении наклонились, чтобы положить руки на колени, другие обхватили себя руками, глядя на своих спутников в лунном свете.

Картина была нарушена, когда Кесс внезапно пронеслась через круг, спрыгнула с рук Лисабет и побежала прямо к Андерсу, взобравшись на его тело и усевшись ему на плечи. Он был так измученно счастлив видеть ее, что даже не обращал внимания на места, в которые она вонзала свои когти.

Словно движение кошки разбудило ее, Виктория заговорила шепотом:

— Что мы наделали?

— То же самое, что и мы, — ответила Эллюкка. — Ты не можешь вернуться домой. Как и мы.

— Нам пришлось, — ответила Лисабет таким же усталым голосом, как и остальные. — Если бы мы не принесли Солнечный Скипетр, волки ослабили бы драконов, пока не убили бы. Если бы мы не скрыли его от драконов, они использовали бы его против волков, пока те не смогли бы напасть. Мы — единственная причина, по которой они сейчас не воюют.

— Все, что мы сделали, это уничтожили половину Холбарда, — сказал Тео, выглядя больным.