Страница 1 из 23

Июнь 1941. Запрограммированное поражение

Лопуховский Лев Николаевич

Лев Николаевич Лопуховский, Борис Константинович Кавалерчик

22 июня 1941 года

(Вместо пролога)

На рассвете того дня СССР подвергся ничем не спровоцированному внезапному нападению германских войск. На мирные советские города обрушились бомбы люфтваффе. Однако основные его усилия были направлены на завоевание господства в воздухе. Первый удар, в котором участвовали 637 германских бомбардировщиков и 231 истребитель, пришелся по 31 заранее разведанному советскому приграничному аэродрому на удалении до 80 км от госграницы. Его наносили наиболее подготовленные экипажи, взлетавшие в полной темноте и пересекавшие границу на большой высоте, начиная с 3.00 (4.00 московского времени, так как с 01.04.1940 по 02.11.1942 войска Третьего рейха действовали по летнему берлинскому времени, которое на час отставало от московского). После доразведки намеченных объектов немцы силами 400 бомбардировщиков атаковали аэродромы, расположенные на расстоянии 160–400 км в глубину советской территории.

Но этим дело не кончилось. Неоднократные повторные налеты и штурмовки 66 советских аэродромов, на которых базировалось 70 % самолетов пограничных округов, продолжались в течение всего дня. Удары наносились по авиации Западного (26 аэродромов), Киевского (23) и Прибалтийского (11) особых военных округов, а также Одесского (6 аэродромов) военного округа. В них участвовали 1765 германских бомбардировщиков и 506 истребителей[1]. Бомбардировщики совершили в тот день по 4–6 боевых вылетов, пикирующие бомбардировщики – по 7–8, a истребители – по 5–8. В результате в первый день войны немцам, по их подсчетам, удалось уничтожить 1811 советских самолетов, из них 1489 на земле и еще 322 – в воздушных боях. Люфтваффе же недосчиталось всего лишь 35 своих самолетов[2].

По официальным советским данным 22 июня авиация пограничных округов потеряла около 1200 самолетов, из них 800 – на аэродромах[3]. Больше всех пострадал Западный фронт, лишившийся в тот день 738 самолетов, 528 из которых были уничтожены на земле[4]. Но огромные потери советских ВВС объясняются не только результатом действий люфтваффе. Немало техники пришлось бросить в связи с быстрым продвижением наземных войск противника. Главным образом – из-за повреждений и неисправностей, которые некогда было устранить, или нехватки экипажей[5]. Так, из 911 безвозвратно потерянных в июне 1941 г. в КОВО боевых самолетов 108 были уничтожены и оставлены при отходе. Еще 106 разбились в авариях и катастрофах[6].

Одной из причин высокой убыли советских самолетов от ударов с воздуха в первый день войны было их открытое размещение тесными рядами на приграничных аэродромах. Отметим, что 19 июня 1941 г. появился приказ № 0042 «О маскировке аэродромов, воинских частей и важных военных объектов округов»[7]. Подписавшие его нарком обороны СССР С.К. Тимошенко и начальник Генштаба Красной армии Г.К. Жуков требовали тщательно замаскировать аэродромы, их постройки, взлетные полосы и бензохранилища, а также рассредоточить и сделать незаметными с воздуха размещенные там самолеты. Однако этот документ безнадежно запоздал, ведь срок его выполнения был назначен на 1 июля 1941 г. Только в ОдВО боевые самолеты успели рассредоточиться по посадочным площадкам, и лишь 45–50 из них были потеряны[8]. Но нельзя забывать, что против него действовали в основном румынские ВВС, заметно уступавшие в боеспособности германским.

Нанеся тяжелые потери авиации Красной армии, немцы завоевали господство в воздухе, обеспечившее им весомое преимущество в ходе боевых действий. Уничтожение значительного количества советских истребителей позволило люфтваффе в дальнейшем все чаще применять свои бомбардировщики без сопровождения, а истребители – для штурмовки наземных объектов.

Действия вооруженных сил Германии в операции вторжения были тщательно спланированы, чтобы в первый же день добиться максимальных результатов. Продолжительность светлого времени в эти сутки наибольшая, такая же, как и 21 июня, в день летнего солнцестояния. Немцы стремились как можно полнее использовать его для успеха наступления. Но в разных местах советско германского фронта, протянувшегося на тысячи километров, солнце всходило в разное время, обусловленное географическими координатами местности. Это иллюстрирует Таблица 1, рассчитанная по данным Военно морской обсерватории США.

Таблица 1

Долгота астрономического и полного светового дня для разных пунктов советско-германской границы 22.06.1941

Первоначально германское вторжение было назначено на 03.30 по берлинскому времени. Но 14 июня на совещании у Гитлера по предложению группы командиров корпусов его перенесли на полчаса раньше[9]. При этом право на окончательное решение этого вопроса получили командующие группами армий. Они сами устанавливали для своих войск как время начала и продолжительность артподготовки, так и момент перехода границы – но не ранее 03.00 по берлинскому времени. Все зависело от метеоусловий и обстановки в полосе наступления. Однако решающим фактором была показанная в Таблице 1 пора так называемого «артиллерийского рассвета», при котором появлялась возможность наблюдать за результатами орудийного огня.

С точки зрения продолжительности светлого времени суток наиболее благоприятные условия сложились для войск ГА «Север». Они постарались их использовать в полной мере и начали операцию пораньше. Для достижения большей внезапности германское наступление там предварялось только короткими огневыми налетами. Так, 6 я тд пересекла границу в 3.05 (04.05 по московскому времени) сразу же после пятиминутной артиллерийской подготовки по заранее разведанным целям. Одновременно перешли в наступление ее соседи – 1 я и 7 я танковые дивизии.

В полосе ГА «Юг» светало чуть позже, и там артподготовка началась еще в темноте, в 03.15 (04.15 по московскому времени). Передовому отряду 11-й тд пришлось ждать наступления рассвета, чтобы начать переправу через р. Буг по наведенному саперами понтонному мосту[10].

В сложном положении оказался командующий ГА «Центр» Федор фон Бок, ведь его соседи начинали операцию в разное время. Ему пришлось синхронизировать момент выступления своего левого крыла с ГА «Север», а правого – с ГА «Юг»[11]. Но это не вызвало особых осложнений, поскольку на центральном участке фронта немцы вначале не наступали, давая возможность ударным фланговым группировкам поглубже охватить советские войска в Белоруссии.

Таким образом, Германия вероломно напала на СССР в период с 03.00 до 03.15 утра по берлинскому времени или с 04.00 до 04.15 по московскому. Трагедию того воскресного дня, вмиг перевернувшего жизнь советских людей, можно представить по событиям в районе Бреста – большого белорусского города, расположенного у самой границы. Здесь на направлении Брест – Минск – Смоленск – Москва вермахт наносил главный удар силами своей наиболее мощной ГА «Центр».

Стараясь ошеломить противника и подавить его волю к сопротивлению, немцы применили на решающих участках самые современные огневые средства. Особое место среди них занимали уникальные артиллерийские орудия, перед которыми не могли устоять никакие оборонительные сооружения. На вооружении вермахта тогда состояли четыре сверхтяжелые самоходные 600 мм мортиры. Против Брестской крепости действовали две из них с боекомплектом из 36 бетонобойных снарядов весом 2170 кг каждый, способных пробить железобетонное перекрытие толщиной свыше 2,5 м[12]. Их тоже задействовали в артиллерийской подготовке, начатой в 04.15 по московскому времени.

Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939–1941 гг. (Документы, факты, суждения). М.: Вече, 2008. С. 386; Хорьков А.Г. Грозовой июнь. М.: Воениздат, 1991. С. 184; На земле Беларуси: канун и начало войны. М.: Кучково поле, 2006. С. 204–205.

Germany and the Second World War. Vol. IV. The Attack on the Soviet Union. N. Y.: Oxford University Press, 1999. P. 764.

1941 год – уроки и выводы. М.: Воениздат, 1992. С. 149.

ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 206. Л. 20.

Тимин М.В. Воздушное сражение за Сталинскую Прибалтику. М.: Яузаэкспресс, 2018. С. 617–619.

1941. Документы и материалы к 70 летию начала Великой Отечественной войны. Т. 1. СПб.: Президентская библиотека имени Б.Н. Ельцина, 2011. С. 141.

РГВА. Ф. 4. Оп. 11. Д. 62. Л. 201–203. Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 13 (2–1). Приказы народного комиссара обороны СССР. 1937 – 21 июня 1941 г. М.: ТЕРРА, 1994. С. 280–281.

ЦАМО. Ф. 15. Оп. 977441. Д. 3. Л. 357–381. Цит. по: Пишу исключительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Т. 2. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2017. С. 306; Хазанов Д.Б. 1941. Борьба за господство в воздухе. М.: Яуза, Эксмо, 2008. С. 108.

Гальдер Ф. Военный дневник, 1940–1941. М.: АСТ, 2003. С. 706, 709.

The Initial Period of War on the Eastern Front. 22 June – August 1941. Edited by D.M. Glantz. L.: Frank Cass & Co. Ltd., 1993. P. 112, 130, 170, 325.

Generalfeldmarschall Fedor von Bock. The War Diary. 1939–1945. Atglen, PA: Schiffer Military History, 1996. P. 222.

Jentz T.L. Bertha’s Big Brother Karl Geraet (60 sm) & (54 sm). Boyds, MD: Panzer Tracts, 2001. P. 24, 33.