Страница 19 из 78
— Передай мне чашку! — требует Адам, а меня уже трясет от его постоянного присутствия рядом. Ненавижу соседство.
Я люблю приходить утром на кухню, готовить кофе в одиночестве и запивать им криво нарезанные бутерброды с сыром. Это мой утренний ритуал, который сегодня был испорчен пристальным карим взглядом, запахом мужского геля для душа и тихим стуком клавиш. Адам, кажется. вообще не спит. Утром я нашла его на кухне и вот, пожалуйста, уже час он портит мне утро.
— Тебе на работу не нужно? — выключила кран и, вопреки желанию, все-таки потянулась за чистой чашкой.
— Благодаря тебе, у меня остался только один проект — ты. Так что я работаю, Ева.
Оборачиваюсь и чуть не роняю чашку. Прожигающий карий взгляд поверх очков и улыбка, от которой у меня и без таблеток подкашиваются колени.
— Наблюдаешь за своим хомячком?
— За мышкой. Маленькой, испуганной лабораторной мышкой, — Адам поставил ноутбук на стол и вытянул вперед длинные ноги, почти касаясь меня носками тапочек.
— Я не испуганная, — дернула плечами, привычно ополаскивая чашку перед тем, как налить в нее кофе. Сама не знаю откуда эта привычка споласкивать, итак, чистую чашку.
Не смотреть на него, главное, не смотреть. Я здесь одна, сейчас сварю кофе, как обычно, и позавтракаю. А это? Это просто галлюцинация. Мне мерещится безумно красивый ученый с языком-бритвой на моей кухне. Буду его просто игнорировать. Спокойно приготовлю завтрак и закроюсь в своей комнате, подальше от пробирающего до костей карего взгляда.
— Уверена?
Чашка падает в раковину и разбивается. Он слишком близко, я чувствую его тепло спиной и беспомощно схватываю ртом воздух, когда горячие руки сжимают плечи, и не могу выдохнуть. Внутри все сжимается, как тугая пружина.
— Что ты чувствуешь, Ева? Быстро, одним словом, — требует голос сзади.
Не могу, язык отнялся. Перед глазами поплыл белый кафель кухонного фартука. Нет-нет, только не обморок. Впиваюсь ногтями в ладони, боль отрезвляет, но еще лучше это делает Адам:
— Скажешь — отпущу. Обещаю.
— Тепло, — то ли шепчу, то ли хриплю. — Тепло.
— Хорошо, мышка. Очень хорошо, — он выполняет обещание, мои плечи вновь свободны. — А теперь беги в норку, прячься скорее. Ты же хочешь?
— Ненавижу!
Отталкиваю Адама и бегу в норку, как послушная маленькая лабораторная мышь. Озноб по всему телу, висок щекочет капелька пота, а коридор все еще опасно расплывается. Сердце взбесилось и долбит о ребра с такой силой, будто хочет переломать их все. Захлопываю дверь и стекаю по стене спальни на пол.
Все, на что меня хватило, это стащить одеяло с дивана и завернуться в него, как в кокон.
— Трусиха. Озабоченная трусиха, — ворчу сама на себя, продолжая дрожать от страха.
Но не могу врать. Когда он ко мне прикоснулся, помимо страха я ощутила острый приступ желания, как будто съела еще одну порцию экспериментальных таблеток Адамиди. В какой-то момент я захотела, чтобы он отвел мои волосы в сторону и прикоснулся губами к шее, покрывая её поцелуями. Вот этого я испугалась так, что дрожу до сих пор. Страх внушили не его руки, а мои мысли. Но я сказала правду, сначала я почувствовала тепло.
Три удара в дверь и тихий скрип.
— Мышка, имей в виду, кофе горячий.
— Что?
Поднимаю взгляд и с удивлением вижу гения с подносом в руках. Запах кофе с корицей медленно растекается по комнате, смешиваясь с ароматом подогретых блинов. Это мне снится? С удивлением наблюдаю, как Адамиди опускается на пол и ставит рядом со мной поднос.
— Моя лабораторная мышка не должна умереть от голода, — поясняет он с усмешкой.
«Спасибо,» — хочу сказать, но не успеваю. Он отвечает раньше, уловив мои мысли:
— Пожалуйста, и не дрожи так. Зато я теперь точно знаю, что тебя можно вылечить. Не обещаю, что получится полностью вернуться к нормальной жизни, но ты сможешь общаться, работать в небольшом коллективе и, если все пройдет гладко, даже завести семью. Разумеется, если у твоего избранника хватит терпения и мозгов.
— Ты бредишь? — беру в руки чашку и отпиваю.
Что ж, гений неплохо справился с приготовлением кофе, насыщенно и вкусно.
— От меня отказались все врачи, к которым я обращалась. На мне поставили крест, Адам, а ты говоришь, что я смогу жить почти нормально? Звучит, как издевательство.
— Ты сказала «тепло». Не упала в обморок, не закричала, не ответила «страшно». Тепло. Это очень хорошо, Ева, когда тепло.
Он поднимается быстрее, чем я успеваю ответить, и выходит из комнаты. Слишком быстрый, а я ведь только открыла рот, чтобы ляпнуть глупость. Хорошо, что он ушел. Как бы он среагировал узнав, что по какой-то злой иронии судьбы тепло мне только с ним?