Гонщик

— Корабль у нас есть, правда очень древний, и его надо ремонтировать. Но если это нам удастся, то мы выйдем на трассу. А экипаж как-нибудь наберём.

— Не забывай, что у нас нет нейросетей, а управлять кораблём с планшета неэффективно.

— А нельзя, чтобы полёт проводил наш искин?

— Это он будет делать только в подпространстве, а в системах, куда нужно будет выходить на трассе, чтобы получить отметку о прохождении того или иного участка, управление лежит целиком на пилоте.

— Тогда надо будет переделать всё на ручное управление.

— Эта функция и так есть в кораблях до пятого ранга. А у нас бот четвёртого поколения. Просто надо будет проверить все схемы управления кораблём, и включить их в ручной режим.

В это время Чёрт проинформировал нас, что у дверей ангара стоит юрист. Я вышел, взял небольшой контейнер, в котором лежали наши вещи и документы.

— До встречи! Моя работа закончена. — Юрист сел на станционное такси и отбыл по своим делам. Чёрт запер за нами дверь ангара, и я и Лика отправились в школу. Там нас уже ждала женщина, передавшая нам нужные учебники и список внешкольной литературы. В девять началась учёба. В нашем классе сидело тридцать юношей и девушек возрастом от четырнадцати до шестнадцати лет. Я с сестрой заняли одну из пустующих парт. Зашла директриса — был её урок физики. Я половину не понял. Были какие-то формулы, коэффициенты, незнакомые термины. Вернее, для Сая они может и знакомые, но не для меня, человека двадцать первого века. Правда, никаких опросов директриса не проводила. Урок закончился через сорок минут. Мы вышли на перемену. К нам подошли несколько парней и девушек.

— Как вас зовут? — Обратился ко мне высокий мускулистый парень с рыжей шевелюрой.

Мы назвались.

— Магнум? — Спросила стоящая рядом с ним девушка с большими голубыми глазами и курносым носиком. — Я читала по планшету об аварии. Соболезную! Кстати, меня зовут Ирен Голд. Вот этого рыжего — Лор Тварекс, он племянник директрисы. Этих двух братьев — Миха и Джон Ровен, а мою подругу — Эллина Турев. Через два года мы кончим школу. Я, например, хочу пойти работать на верфи. Там моя мама строит корабли, она инженер. А вы куда пойдёте?

— Мы хотим стать пилотами, но по тестам у нас средние баллы. — Ответила Лика. — Поэтому придётся принять участие в ежегодной гонке и выиграть её!

— Ого! Вот это заявление! — Засмеялись ребята.

— Но для этого нужен корабль. — Сказал Миха.

— Он у нас есть! — Вставил я свои пять копеек.

— Вот как! А какой у вас аппарат? — Заинтересовался Тварекс.

— Сейчас посмотрю! — Лика подняла пристёгнутый к поясу комбинезона планшет и потыкала пальцем в экран. — Вот, нашла. У нас межсистемный бот МКБ — 4. Правда, его надо ремонтировать. Но время есть. В этом и следующем году мы не сможем принять участие в гонке, а вот через два года, когда мой брат станет совершеннолетним, и ему поставят нейросеть, можем попробовать.

— Для своего времени это был хороший корабль. Но сейчас вряд ли вы с его помощью выиграете. Трасса сложная, да и там всё взаправду. Вам дадут груз, который вы должны будете доставить в названную организаторами систему. А по пути вам могут встретиться различные опасности, в том числе, и настоящие пираты. С нашей школы готовятся три группы, вы будете четвёртыми. Вначале лучше пройти внутри школьные и межшкольные соревнования. Это поможет вам оценить свои силы. Соревнования состояться через полгода. Если хотите записаться, то у вас есть ещё две недели до того, как запись желающих окончится. — Просветила нас Эллина.

Прозвенел звонок. Следующим уроком была литература. В класс вошла высокая, под два метра ростом, красивая учительница. Все ученики смотрели на неё с нескрываемым интересом.

— Я ваша новая учительница литературы. Зовут меня Аллариель Лисарио.

— А вы бионг? — Поинтересовался парень с первой парты.

— Да! А вы что, никогда не встречали бионгов? — Парировала учительница.

— Только издали видели!

«Надо будет почитать историю, выяснить, как тут сдают тесты, и по каким предметам. Заодно посмотрю, что может нам пригодится для восстановления корабля. Да и почитаю, кто такие бионги. Эта Аллариель на эльфа похожа, только уши нормальные…»

— Вас, кажется, зовут Сай Магнум? — Заставила меня подскочить с места преподавательница.

— Да, госпожа Аллариель!

— Скажите мне Сай, о чём я сейчас говорила?

— О литературе! — Произнёс я под смешки весело смотрящих в мою сторону учеников.

— Логично! — Хмыкнула бионг. — Но мы говорили не просто о литературе, а о произведениях Тёмного периода истории. Это, к вашему сведению, Сай, от 18 до 22 века по старому летосчислению. И что вы можете сказать мне, Магнум, по этому периоду?

«Ну, сейчас я тебе покажу, Тёмные века!» — разозлился я. И стал говорить:

— В тот период летосчисление велось от рождества Христова. Восемнадцатый, девятнадцатый и двадцатый века ознаменовались появлением литературных произведений таких стилей, как научная фантастика — её основателем считается француз Жюль Верн, революционной литературы, одной из представительниц которой считается Лилиан Войнич со своим романом «Овод», произведений реализма, например, американский писатель Теодор Драйзер, и многих других. В середине и конце восемнадцатого века появилась целая школа стихотворцев и писателей в Российской империи, например, признанный потомками гением поэзии, Александр Пушкин а также Лермонтов, Некрасов и другие. Появились и романы о нарождающемся революционном движении, например, «Что делать?», «Отцы и дети» и много других. Появилась детективная и шпионская литература, родоначальником которой стал англичанин Артур Конан-Дойдь.

— Откуда вы всё это знаете? — Прервала меня учительница. На меня смотрели расширенные зрачки Аллариель. — Эти произведения проходят только на специальных курсах в вирт-капсулах!

Я оглядел притихший класс. Сидевшая рядом со мной сестра восхищённо глядела на меня.

— Я знаю наизусть многие стихи того периода и даже могу рассказать вкратце содержание некоторых романов. Например, Пушкин, стихотворение «Памятник», начало девятнадцатого века:

— А более позднего периода что-нибудь знаете? — Задала вопрос бионг.

— Конечно! Вот стихи периода Второй мировой войны, сороковые годы двадцатого века. Константин Симонов, стихотворение «Жди меня»:

— А стихи более позднего периода не знаете? — Подначивала меня бионг.

— Песни знаю. В них ведь тоже стихи есть. Например, произведение последней четверти двадцатого века. «Надежда». — И я полностью пропел эту песню[1].

Класс зачарованно молчал. Аллариель задумчиво смотрела куда-то в даль.

— Да! — После трёхминутной паузы сказала она. — Умели предки и стихи и песни и романы писать. К сожалению после Арктической и третьей мировой войн нам остались только крохи этих прекрасных произведений и обрывки знаний…

1

https://www.youtube.com/watch?v=MNy65TItXnU