Чародей раскованный

Говорил он достаточно долго, чтобы Аббат оправился.

– В этом есть доля правды, – после молчания признал он. – Но если уж существуют две системы, то каждая должна быть самоуправляющейся. Разве так они не будут работать лучше?

Род поглядел на короля с королевой. Катарина обдумывала сказанное и, видимо, не хотела высказывать свое мнение.

– Да, – медленно проговорил Туан, – сие кажется разумным.

– Но пора обсудить вопрос о назначении, – Аббат хлопнул ладонью по столу и с победоносным видом откинулся на спинку кресла, довольный, что вернул собеседников к теме, которую они хотели избежать, имея к тому веские основания.

– Пока Корона назначает священников в приходы, я не могу поручать эту миссию человеку, который, по-моему мнению, более успешно справится с ее выполнением? Разве этот довод не ставит под сомнение пользу двойной сети, о которой вы говорите?

– По крайней мере, мы назначаем лучше, чем бароны выбиравшие священников до моего воцарения… – огрызнулась Катарина, но без горячности в голосе.

– За что я должен поблагодарить Ваши Величества, – склонил голову Аббат. – Все же разве теперь не настало время сделать новый шаг по пути вперед?

– Возможно, – здраво рассудил Туан, – хотя любое уменьшение основ, власти, наверняка, не принесет выгоды Короне...

– Но ведь выгодно вашему народу? – пробормотал Аббат.

Туан так и скривился. – Вот тут, любезный милорд, вы задеваете за живое. Надеюсь вы понимаете, что нам с королевой надо подробно обсудить те вопросы, к коим вы столь любезно привлекли наше внимание.

– Разговор, – предупредила Катарина, – будет долгим, и жарким.

Туан усмехнулся и встал.

– Вы нас извините, лорд Аббат? Нам в самом деле следует обдумать предложение, пока нас все свежо в памяти.

– Ну конечно, Ваши Величества, – Аббат с усилием поднялся на ноги и чуть склонил голову.

– Вы вызовете меня, когда почувствуете надобность в дальнейшем обсуждении этого дела?

– Будьте уверены, обязательно вызовем, – величественно пообещал Туан, – всего хорошего.

– Да поможет вам Бог, – пробормотал Аббат, быстро начертав в воздухе крест. Затем двери с шумом распахнулись, и монархи под руку вышли из палаты, спеша удалиться. Скорее всего, – заподозрил Род, – поиграть с мальчиком в шахматы, чем обсуждать государственные дела.

Чтобы не позволить Аббату тоже подумать об этом, Род решил утолить собственное любопытство и обратился к нему; – Итак, милорд – насчет основателя вашего ордена...

– А? – изумленно поднял голову Аббат. – Ах, да! Я же сказал, когда будет время.

– Времени сколько угодно, – заверил его Род. – Жена не ожидает моего скорого возвращения.

Воздух вдруг бухнул легким ударом грома, и перед ними предстал Тоби, бледный, с широко раскрытыми глазами:

– Лорд Чародей, скорее! За вами послала Гвендайлон. Ваш сын Джефри пропал в воздухе!

Род поборол прилив страха. – Он же все время это делает, Тоби, – особенно после того, как ты только что побывал там. Просто заблудился, быть может?

– Стала б она за тобой посылать, если бы так?

– Нет, не стала бы! – Род стремительно повернулся к Аббату. – Вы должны извинить меня, милорд, но тут должно быть и впрямь чрезвычайное происшествие! Моя жена – женщина очень здравых суждений!

– Да-да, безусловно, отправляйтесь и не теряйте время, спрашивая разрешения у болтливого старика! Да будет с вами благословение божье, лорд Чародей!

– Спасибо, милорд! – Род круто повернулся и устремился за дверь вместе с неотстающим от него ни на шаг Тоби. – Постарайся не выскакивать так неожиданно, Тоби, когда поблизости священник, – посоветовал он. – Их это нервирует.

ГЛАВА 4

– Кто-то задумал достать меня, – пробормотал отец Ал, летя по подземной трубе в пневматическом вагоне, вместе с дюжиной других пассажиров с Земли. Они только что сошли с лайнера, прибывшего с Луны, и подошли к стене-табло. Отец Ал нашел свой рейс и увидел, что корабль на Бету Кассиопеи отправляется в 17:23 СГВ, с Входа 11 на платформе Северная 40. Затем он поднял взгляд на цифровые часы и увидел, к своему ужасу, что уже 17:11, а он еще находится на платформе Южная 220, значит в 180 градусах, как в горизонтальной так и в вертикальной плоскости от своего следующего корабля. Выходит, что он находился на прямо противоположной стороне астероида шириной в две с половиной мили, являвшегося Станцией 'Проксима'!

Поэтому скорее вниз, в трубу. Единственная спасательная милость заключалась в том, что покуда он оставался на станции, ему не требовалось проходить таможню. Это преимущество, да еще скорость пневматического вагона помогут одолеть два с половиной километра за три минуты. Он мог бы проделать этот путь быстрей, чем за минуту, если бы компьютер не поставил ему предел ускорения и торможения в начале и конце пути – максимум в 1, 5 д. При данных обстоятельствах, отец Ал решился бы и на более высокую скорость, рискуя кончить свое существование в виде тонкой пасты на передней части вагона.

Торможение толкнуло его в переднюю часть вагона, затем спало и исчезло. Двери со свистом открылись, и он очутился на ногах, вертясь и петляя между другими пассажирами, прокладывая себе путь к платформе. – Извините... Извините... Прошу прощения, мадам... О, Боже! Сожалею, что наступил вам на ногу, сэр...

Затем он пробился и стоял, стиснув руки на ручке чемодана, прожигая взглядом световой указатель лифта. Минуты мучительно тянулись одна за другой, когда сдержанный безличный голос с потолка уведомил его, что Рейс 110 компании 'Чейрледи Спейсвейс' на Бету Кассиопеи вот-вот отправится из Входа 11; последняя посадка на Рейс 110 компании 'Чейрледи Спейсвейс'.

Двери лифта со свистом открылись, напряженным усилием воли, отец Ал удержался на месте, когда пассажиры выходили из кабины, а затем дернулся обратно. Это было ошибкой, позади него столпилось еще пять человек. Двери со свистом закрылись, и он начал прокладывать себе локтями путь обратно.

– Извините... Сожалею, но мне действительно срочно... Простите, сэр, но мой лайнер отправляется, а следующий прибудет очень не скоро...

Затем двери со свистом открылись, и он выскочил, следя одним глазом как избежать столкновений, а другим, ища каких-либо указателей. Вот он – 'Вход с 10 по 15' и стрелка показывала налево! Он завернул, словно комета, огибающая Солнце, оставляя за собой след в виде отдавленных ног, оттолкнутых локтей и испорченных настроений.