Капитан Брейн

– Эй, полегче там! Не повредите собственность его светлости лорда Дамаэля Мельтана!

Четверо пиратов подняли связанную герцогиню на руки и быстро потащили в сторону порта. Остальные попытались оказать помощь двум раненым, сломавшим рёбра от падения между сараями. Лежавшего у стены скотобойни спасать уже не требовалось, равно как и Джереми, который всё еще дрыгал ногами на залитой кровью мощёной дороге. Себастьян подошёл к нему. Горло его старшего помощника было разорвано пополам.

– Да-а, человек поистине удивительная загадка природы, – сказал он и озадаченно вздохнул. – Люди способны мучиться часами, ожидая смерти, но она иногда запаздывает.

С этими словами Фагунда вытащил из-за пояса умирающего оба его пистолета. Один он передал вставшему рядом боцману, а другой направил Джереми в лоб и взвёл курок.

– Прости, дружище.

Грохнул выстрел. Тело старпома вытянулось и замерло.

Себастьян весело фыркнул, отдал оружие Хагги и повернулся к остальным своим людям.

– Всё, уходим, – суровым тоном сказал он. – Заберите раненых, трупы и всё оружие. И запомните, нас тут не было. Хагги, проследи за этим.

– Да, капитан.

***

В чувство её привела качка.

Ей показалось, будто она раскачивается вперёд и назад, как маятник, у которого очень медленный ритм. Потом она услышала отдалённые крики птиц, и, наконец, пришёл запах. Ноздри вампира широко раздвинулись. Да, запах. Человеческий запах. Она не могла спутать его ни с чем другим. Так пахли только люди.

Герцогиня открыла глаза и увидела деревянную переборку. Теперь у неё не оставалось никаких сомнений. Она была на корабле, вероятно, пиратском, учитывая её вчерашнюю стычку, и это не предвещало ничего хорошего. Для Первого Меча Дома Арагонов дважды быть побеждённым людьми означало попасть на разбирательство Совета Урождённых. В лучшем случае, виновный получает право покинуть Дом и отправиться в добровольное изгнание, а если Совет вынесет иной приговор…

Об этом она старалась не думать. Вампира оставляют в зале не имеющем кровли, прикованным к стальному кольцу, вмурованному в каменный пол, чтобы он мог встретить свой первый и, разумеется, последний рассвет. И тот факт, что её противники сражались не совсем подобающим образом, ничего бы не изменил. Для Первого Меча существует только честь. И уж коль скоро она запятнана поражением, он не вправе просить пощады. Кроме того, будучи, истинным воином, Арагонская не привыкла сдаваться. Она повернула голову и внимательно осмотрела место своего заточения.

Это было помещение, где, видимо, не часто держали пленников. К прочным дубовым балкам верхней палубы крепилась одна двутавровая стальная, к которой герцогиню и приковали. Цепи толщиной почти в пять дюймов удерживались трёхдюймовыми угловыми кнехтами, вырвать которые сразу было бы невозможно. Ноги пленницы приковали таким же образом, поэтому на скорое освобождение рассчитывать не приходилось. Впереди виднелся световой люк, ведущий к лестнице наверх. Создавалось впечатление, будто это помещение специально подготовили для вампира. Сделай пленница хотя бы одну попытку сбежать, распахнутый в яркий полдень люк, стал бы её могилой.

Глянув под ноги ещё раз, герцогиня вдруг с изумлением обнаружила, что на ней надета старая потёртая роба. Это открытие её сильно озадачило, и, пока она пыталась понять, кто и зачем решил сменить на ней одежду, а, главное, каким же образом это произошло, люк, ведущий на верхнюю палубу с лёгким скрипом распахнулся.

Яркие лучи солнца ворвались внутрь, осветив доски деревянного настила на полу. Но до пленницы солнце не добралось. Непостижимо хитрым образом та часть помещения, где она была, оказалась в тени. И это было чудовищно точно рассчитано. Словно вампиру отмерили черту, за которую нельзя переступать.

По лестнице неторопливо спустился Фагунда. В руке он по-прежнему держал Амулет Крови, и герцогиня захрипела. Увидев, что пленницу снова сотрясает сильная дрожь, Себастьян засмеялся.

– Ах, да, – сказал он. – Я опять забыл, что эта милая штучка способна скрутить вампира, как пучок сена. Что ж, думаю, мы сделаем перерыв.

Фагунда вытащил из голенища сапога кинжал, воткнул его в переборку у себя за спиной, и повесил на него цепочку с рубином.

– Полагаю, отсюда он доставит вам меньше страданий, сударыня, – добавил Себастьян и подошёл к своей пленнице чуть ближе. – Ровно десять футов. И ни дюймом меньше. Вполне хватит, чтобы умерить ваш воинственный пыл. Иначе, в вашей белокурой головке может созреть неприятная мысль разорвать меня на куски.

– Если бы мне не сковали руки, – с ненавистью процедила Арагонская, – я бы так и сделала.

Фагунда развёл руками.

– Выходит, я поступил правильно, когда заказал эти цепи. Хотел бы заметить, они мне недёшево обошлись.

Он уселся на пол, недалеко от пленницы, потом вытащил из кармана трубку и кисет с табаком.

– Впрочем, сударыня, – невозмутимо продолжал Фагунда, набивая трубку табаком, – я надеюсь с лихвой окупить эти издержки, когда доставлю вас в Седую Гавань.

Увидев промелькнувшее на лице герцогини удивлённое выражение, Себастьян добавил:

– Да, мы плывём на юг. И с хорошим ветром будем в Седой Гавани меньше чем через неделю. Обещаю, что за это время вас будут кормить. Надеюсь, сырая говяжья кровь придётся вам по вкусу.

Губы герцогини раздвинулись в ехидной усмешке.

– А если я попытаюсь сбежать?

Себастьян медленно раскурил трубку, посмотрел на неё и сурово ответил:

– Я бы крайне не советовал вам этого делать, сударыня. Как бы мне не хотелось получить причитающиеся денежки за вас с моего нанимателя, я не стану рисковать своим кораблём и своими людьми. И попросту буду вынужден убить вас.

На этот раз усмешка пленницы стала уже злобной.

– А вы полагаете, что у вас получится?

– Боюсь, сударыня, вы не учитываете тот факт, что это предприятие было хорошо подготовлено, – сказал Фагунда, выпуская из трубки облачко дыма. – Это Крюйт-камера, специально оборудована для вашего пребывания в течение целой недели. Вокруг нас море, и, если вы помните, там негде спрятаться от солнца. Тем более, вам. Я не знаю, насколько хорошо вампиры умеют плавать, но даже если это и так, у вас в запасе будет только ночь. А полдень должен показаться вам чересчур жарким.

Пленница промолчала. И Себастьян продолжил:

– Кроме того, та прелестная вещица, что сейчас висит в десяти футах позади меня, станет вам предупреждением.

– Откуда вы узнали?

– Про Амулет Крови? О, здесь вам стоит спрашивать не меня. Я абсолютно ни черта не смыслю в колдовстве, хотя мой двоюродный дядя по материнской линии, говорят, служил магом в Торговой Гильдии. Но…увы, данное занятие меня никогда не прельщало.

Герцогиня взглянула на покачивавшийся позади Фагунды рубин.

– Где моя одежда? – внезапно спросила она.

Себастьян снова затянулся трубкой.

– Пришлось от неё избавиться, – ответил он и улыбнулся. – Мы её сожгли. Чтобы не осталось никаких следов вашего пребывания на моём корабле, когда всё это закончится. Думаю, вас будут считать пропавшей. И члены вашего клана чопорных кровососов не станут искать своего сородича.

– Это бесчестно, – с горечью в голосе сказала Арагонская.

– Вы не справедливы, сударыня, – усмехнулся Фагунда. – Мне пришлось обделить свою команду, чтобы дать вам новую одежду. И должен признать, что для женщины, которой исполнилось шестьсот двадцать лет, вы чертовски неплохо сложены.

Звякнули цепи. Пленница тщетно попыталась натянуть их, чтобы разорвать, но только обессилено опустила голову.

– Смотрите на это проще, сударыня, – весёлым тоном сказал Фагунда. – Клянусь морской бездной, будь мы в другой ситуации, я бы охотно попользовался вами, но мой наниматель – весьма влиятельный человек. И я бы не хотел ссориться с ним, доставив порченный товар. Поэтому…

Слова Себастьяна были неожиданно прерваны появлением в люке боцмана Хагги. После смерти Джереми, он сделал головокружительную карьеру по меркам пиратов, став новым старшим помощником капитана. Пригнувшись, он посмотрел на Фагунду и встревожено сказал: