Мальформ

Человеческой природе свойственно желать большего и лучшего, даже если у тебя уже все имеется. Не секрет, некоторые ренвуары желали бы все изменить, но к их числу Уинтроп не относился. Он бы ничего не стал переделывать, даже если бы ему такую возможность предоставили. Ио – тот, кто ему нужен, и только он.

У Ванé уже кружилась голова от сладостного запаха, который смешивался с ароматом Ио. Его он тут ощущал еще явственней и ярче.

Наконец выбор их пал на букет желтых тюльпанов. Ванé вспомнилось, что Эдит Милтон любила желтый… Возможно, сейчас ее вкусы изменились, прошло уже слишком много лет. Но подобный подарок выглядел весьма дружелюбно и уместно, без намека на романтику и любовные порывы. Вряд ли она помнила про их первую и последнюю встречу, но он не забыл. И ему хотелось бы извиниться за тот случай, коль им вновь предстоит повидаться. В глубине души Уинтроп надеялся, что юная ренвуар не вспомнит ни его самого, ни его проступок. А если и всплывет это воспоминание на поверхность, то та сможет его простить.

Цветочник завернул все в красную бумагу, подметив такое сочетание весьма подходящим для новой ренвуар, с которой даритель не слишком близко знаком. Красное имеется? Имеется. А такой акцент также поведает о прекрасном вкусе и свежести идей.

Ладно, так тому и быть. Они уже потратили добрых двадцать минут. Ванé и Ио расплатились, спешно покинув лавку.

Ио нес подарок для Эдит, а Уинтроп подумал о том, что следующий букет, который он купит, будет предназначаться для его мальформа.

Ио взмахнул рукой с зонтом проезжающему кэбу, но старый возница в потрепанном плаще только сплюнул на землю, даже не остановившись. Он выругался, прозвучало что-то вроде “Треклятые твари!”, а затем его гневные возгласы растаяли в уличном гвалте.

– Ублюдок! – крикнул вслед Ванé в поисках другой повозки.

Даже здесь, в Вилльфоре, где жило множество мальформов и ренвуаров, все еще встречались подобные люди. Суеверные, боязливые, гордые. Не ясно только, чем те гордились? Своими плохими манерами, невежеством, глупостью?

Если тебе невыносимо жить среди мальформов и ренвуаров, тогда следует уехать туда, где их нет. Существовали такие края. Где мальформы и люди не познали Единства.

Вскоре они нашли другой экипаж. Без кучера. Мальформ, напоминающий голубую шестиногую лошадь, остановился и глянул на пару мужчин своими огромными глазищами.

Вы, должно быть, читали сказки про келпи? Почти так же выглядело это создание, только без рыбьего хвоста. Холка в мыле от жара, из ноздрей вылетает шумное парное дыхание, а весь круп покрыт каким-то подобием анемонов – морских животных, напоминающих цветы или водоросли.

– Утро доброе. Вам куда? – заржал он, повернув голову на мощной шее.

– Милтон Хаус. Это за городом, в южной стороне.

– Забирайтесь! Десять сантимов туда, обратно – может чуть больше, глушь ведь!

– Хорошо. Мы согласны.

– А где ваш ренвуар, сэр? – поинтересовался Ио.

– На другом транспорте. Так мы больше денег заработаем.

– Справедливое разделение, – закивал Ванé, открывая дверцу.

Они расположились на одной стороне, зонт и саквояж – напротив. Колеса и копыта застучали по брусчатке, раздалось ржание мальформа-возницы, повозка вздрогнула и затем стала набирать скорость. Круть. Круть. Цок. Цок. И так еще добрых два часа. Теплый ветерок врывался внутрь, игриво дергая занавески. Вилльфор и его обитатели проносились мимо.

Аромат тюльпанов, которые Ио с такой осторожностью устроил на коленях, распространился тотчас же, они благоухали вовсю.

Ванé положил голову тому на плечо. Свободная рука Ио сжала его кисть. Ренвуар размышлял о том, что хотел бы провести так не просто часы, а дни и недели. Возможно, им стоило подумать о паломничестве.

– Чувствую себя женихом, – шепнул Уинтроп.

Ио отчего-то погрустнел. Он с печалью глянул сначала на своего ренвуара, затем в окно.

– Однажды тебе придется, – Ио повернулся к нему. – Если ты не станешь отцом, то и я тоже.

– Это так важно для тебя? – удивился Ванé, отодвинувшись.

Об этом они не заговаривали давненько. Видимо, ситуация с эклюзией юной мисс Милтон, вновь заставила Ио вернуться на тропу таких мыслей. Познать радость отцовства тот мог бы, только если дитя Уинтропа станет ренвуаром. А этого могло и не произойти. Что касается наследства и наследия семьи Ванé, отец действительно стар, но не Уинтроп. Ему некуда торопиться.

– Все еще успеется, – так же тихо ответил он. – Ждать этого все равно пришлось бы слишком долго… Семнадцать лет после рождения ребенка… Целая жизнь. А может он и не станет таким, как я. Давай-ка не будем заглядывать за завесу туманного будущего, где и ты, и я – превратимся в старых и брюзжащих родителей?

– Ты прав, – улыбнулся Ио, разглядывая тюльпаны. – Мне даже нравится…

– Эти цветы?

– Да.

– И мне. Надеюсь, мисс Милтон тоже оценит наш подарок.

– Ты сказал, что чувствуешь себя женихом… Может мисс Милтон покорит твое сердце?

– Решил нас сосватать? Мы едем туда не за сим. Я бы и вовсе предпочел не связываться с этим семейством.

– Наша семья вполне состоятельна, чтобы претендовать на…

– Наша. Наша семья – это ты и я.

– И профессор.

– И профессор, – кивнул Ванé. – Знаешь почему я не хотел на самом деле посещать Милтонов?

– Из-за их чванливости?

– Из-за Эдит. Мы с ней знакомы… Были… Если это можно так назвать, – Уинтроп решил быть откровенным с тем, кого любит, чтобы между ними не возникало впредь недопонимания, и Ио не старался более навязать ему суженую. А тем более дочку Милтонов. – В детстве.

– Что она тебе сделала?

– Не она, а я. Точнее, сперва она… Однажды отец взял меня с собой по рабочим делам. Все это скука смертная, но вот мы оказались в Милтон Хаусе. Гостили мы там довольно долго… Мне тогда стукнуло лет двенадцать. Мы с ней играли, как и прочие дети. Помимо Эдит там гостил еще один мальчишка. Я сейчас даже имени его не вспомню. И мне даже не стыдно за это. Так вот, Эдит застала меня с ним, когда мы целовались…

Ио вопросительно поднял свою белую бровь.

– Ну, юношеские порывы, эксперименты. Эдит та еще маленькая прилипала, и я ей об этом сказал, но она не отставала, не давала нам покоя, всячески мешала и шантажировала нас. Тогда я ее оскорбил и толкнул. Она шлепнулась в грязь, вся перепачкалась, слезы и отделяемое из носа текли ручьями, и походила она на настоящего поросенка в своем приторно-розовом платьице.

– Ты ужасен, – покачал головой Ио, но едва заметно улыбнулся.

– Какой уж есть. Но это помогло мне понять, что меня не тянет к девочкам, а особенно к таким заносчивым и противным, как Эдит. После этого случая мы более не виделись ни с тем парнишкой, ни с юной мисс Репейник. И я искренне надеюсь, что сегодня она не вспомнит о том злосчастном происшествии.

– Спасибо за откровения. Ты поступил как ребенок, им ты и являлся, судить не за что.

– Гора с плеч. Ты просто отпустил все мои грехи, дабы я мог согрешить снова с чистой душой, умом и сердцем!

– Отпускать твои грехи можно довольно часто, Уинтроп.

– Потому что я уже готов к новому грехопадению после твоей индульгенции. С двойной силой… И никакая мисс Милтон не сможет этому воспрепятствовать…

Ио его просто поцеловал, чтобы тот наконец замолк. И они уже больше не могли оторваться друг от друга всю дорогу.

Ванé снова думал о последовательности и закономерности. Все это вело его к Ио. А Эдит Милтон изначально присутствовала в неком замысле Единства касательно их судьбы.

Глава 6. Сближение

La convergence

“Думайте о прошлом лишь тогда, когда оно пробуждает одни приятные воспоминания”.

Джейн Остин

Эдит и Ханна наконец закончили с кормлением. Такую омерзительную жидкость цвета мясных помоев из банки с остатками овума, плаценты Первозданного, девушки перелили в бутылочку. На удивление – для мальформа это оказалось желанным лакомством.