Страница 8 из 14
Марика мне как-то рассказывала о великой мощи непознаваемых прерий чистого разума, где материальность разрежается до такой степени, давая волю космическому провидению, что он, под эгидой «свободного парения» вне всего может эффективно изменять нашу реальность самым чудодейственным образом.
– Эгида свободы, какое простачковое определение Великой Матери нашей! Да, я о Вселенной сейчас. У тебя очень умная дева, держись ее, вместе вы добьетесь много. Прекрасное самозабвенно откроет перед вами двери в славную обитель Познания! Так же, твои друзья, Велатта и Орешек не лишены ума, но тут именно тебе предстоит распахнуть им двери в великолепие настоящего.
– Хорошо, я понял, ты вестник из прошлого или будущего, засланный, чтобы направить меня на путь истинный. Я тебя выслушал, и мне стало очень легко на душе. Спасибо!
– В твоих словах море недоверия, сарказма и больной натужности. Просто отправляйся в свое учебное заведение и не думай ни о чем.
Я прикончил свой скудный завтрак, состоящий из брокколи и манной каши, и отправился в учебку, попутно пожелав Гретель удачной «дороги» туда, куда бы она ни отправилась. Или куда бы ее ни забрали.
«Однажды гений Трисмегиста спустился с небес на землю, чтобы произвести в обиталище людском качественное превращение. Сея по сторонам света семена нового разума, он принял человеческий вид, дабы не испугать никого и никого не покалечить нечаянно. Самовоспитание и самопознание детей божественных, с тех пор как было посажено семя разумности, возросло семикратно. Сумрачность дней окончила свой мрачный поход и в свет вошла истовая благодать».
***
Курья нога Бертрау Асмерц. В средних годах плыл по узким улочкам мудрейший, вечер у него задался негаданно славным: пришла в его психическое ателье одна дама средних лет и попросила снадобья от бессонных ночей, которые истощали ее эмоциональные запасы. А наш Бертрау как раз искал небольшой заработок, чтобы заплатить за свою «лавочку» колдунам из Стеклянного поселка. Метафизика метафизикой, а кушать что-то надо и жить где-то нужно!
Женщина пришла не с простым случаем, как на первый взгляд оценил Асмерц, а с целым сундучком проблемных зон. Ее психическое здоровье выглядело словно пробитая в десятке мест металлическая пластина.
Действовать нужно было решительно, иначе время и пространство просто съедят даму и его вознаграждение. Кудесник вел беседы, выявляя в чем суть проблемы, давал различное питие, разжижавшее язык, вводил в гипноз, но что-то было не так. Не удавалось в полной мере ухватиться за «паразита». Сон пропал совсем.
И когда женщина ушла с очередного психо-визита, и Бертрау, оставшись один, принялся расхаживать около камина с зеленым пламенем, ему в голову пришла внезапная догадка: курьи лапки, костяная мука, перетертая с полынью. И пошел Асмерц на ночь глядя рвать полыни зелень, да добывать живую курицу. Первое со вторым легко удалось кудеснику, и уже утром следующего дня в медном котелке вываривалась довольно вонючая жижа, из которой выглядывали косточки и жухлая трава.
Когда жидкость испарилась, зеленый огонь в камине потух. Утреннее солнце расцвечивало различные полочки со стеклянными склянками и металлическими фигурками, от чего по стенам ателье сновали солнечные зайчики. Асмерц был доволен проведенной работой, и он уже представлял перед собой счастливое лицо дамы и чувствовал в ладонях увесистый кошель с золотыми монетами.
– Вот она соль потустороннего сна! Я вотру этот состав в височные впадины несчастной женщины, и та будет исцелена. В эту ночь она заснет крепким сном впервые за долгое время! – Кудесник наклонился к котелку, на дне которого покоилась темная выварь и стал наговаривать в него:
– Спасибо курьему присутствию, спасибо звездной полыни. Благодарю небеса и мозговые волны, чья славь снизошла на меня и с помощью чего трудный вопрос был разрешен.
С тех пор психическое ателье Бертрау Асмерца стало набирать популярность у местных жителей, а за ними потянулись гости из других городов и селений. Люди получали помощь, излечивались от, казалось бы, неискоренимых проказ любого пошиба, а кудесник получал щедрое вознаграждение, с которым мог продолжать свои научные изыскания и алхимические опыты.
Весточки с будущего прекратили приходить на какое-то время, и мужчина наконец смог вздохнуть с облегчением. Желанная тишина была ему необходима. Предстояло сделать еще многое, и самое главное оставалось на десерт.
«Мировое Великолепие» медленно воспаряло из-под земляного сора, оно было кротко и его энергии пока еще только означивали свое присутствие, как бы пробуя на вкус новое время и место будущего действа. Асмерц глядел на это с глубокой любовью в сердце. Его грела мысль о том, что эта красота спасет их всех от мрака, уже потрясающего далекие миры будущих цивилизаций.
Пока кудеснический колпак придавался думам, работники с стороны улицы приколачивали нечто к стене. Время от времени молоты отскакивали от каменной кладки и получался тяжелый, тупой звук. Эта грубая и короткая мелодия выводила воздух вокруг местности из рассветного оцепенения, разгоняя последние остатки сна. Первые прохожие с интересом останавливались у двери асмерцевой карпельни, чтобы рассмотреть приковывавшую взгляд диковинку собственными глазами.
Над входом в ателье висела свеже выкрашенная вывеска из дерева, на которой была изображена курица с веткой полыни в клюве. А в правом верхнем углу бронзовым блеском блистала шестигранная звезда.
Глава третья
Вышел на улицу и обнаружил, что мой Дом теперь находится в совершенно ином месте. Тут раньше не было таких высоких деревьев и окружение совершенно другое! Я в изумлении смотрел на раскинувшийся передо мной ландшафт. В серых небесах виляли жемчужные облачка, которые от момента к моменту складывались в причудливые фигуры.
Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы прийти в себя, но я успел пронаблюдать возвышение и падение целого скопища величественных облачных ваяний. Ничего особенного они мне не сказали. Я снова оглянулся и обнаружил, что в пейзаже ничего не изменилось, все оставалось таким же незнакомым. Верить ли глазам или положиться на мнение окружающих? А никого рядом и нет. Сообщусь-ка я с Орешеком, узнаю, как у него дела, быть может, произошел всеобщий сдвиг по фазе?
Последовали длинные пищалки и сброс. Я еще пару раз попытался связаться, но ничего не добился. Так уж и быть, поищу прохожих, спрошу, что это за место. Я всегда знал, что ничего не может возникать и исчезать спонтанно!
Шел минут пятнадцать в сторону искрящегося нагромождения, которое оказалось большой стройкой, и прибыл в его сиятельство Конгломерат Стекла. Новый торговский Дом сиял золотистыми хромированными панелями, ослепляя глаза яркими бликами солнечного света. По какой-то неведомой причине по направлению вперед и назад существовала только одна единственная дорога с одним единственным тротуаром. За все время ходьбы я не встретил ни одного человека, хотя это странно, ведь утром здесь всегда довольно оживленно!
В моей голове внезапно раздался незнакомый голос:
– Ты должен набраться смелости, друг мой, все твое настоящее неведение происходит от страха.
При этом я не испугался, как наверно должен был в подобной ситуации. Голос этот удивительно похож на сюрреальную смесь уютного девичьего и спокойного мужского тембра из какой-нибудь сказки XX-го столетия, мерно раскачивающий детское сознание в умиротворяющих водах родительской заботы.
– Можешь отдать бразды разумного восприятия мне, и я приведу тебя туда, куда следует.
Мое сознание начало уплывать в незнакомые дали мерцающих огней, где нежным светом они будут (от чего-то мне это было понятно, и я был в том истово уверен) научать мое существо премудростям спокойного бдения.
– Все равно, грубой силой да битьем по воде ты ничего толкового не добьешься, поэтому просто отпусти все, что тебя держало прежде. Доверься внутреннему зову. Все хорошо, мы рядом!