Страница 10 из 80
Три недели мы с Мишей почти не общались: я старалась избегать его, а он не проявлял инициативу. Прежде чем он отправился в отпуск, мы пересекались с ним только по рабочим моментам. Максим опять уехал в командировку, а завтра у меня выходной.
— Ленка, у нас ЧП, — взволнованно произносит Лёша, закрывая за собой дверь моего кабинета.
— Что случилось? — отвлекаюсь от компьютера.
— Нам претензию клиент выставил, утверждает, что отравился в нашем ресторане.
— Чем доказывает? — в нашем бизнесе это стандартная жалоба, я уже не удивляюсь. Мне нужны только факты.
— Сама прочти. Хрень какая-то, — передаёт пакет документов мне. Я перелистываю бумаги, хмурюсь: оформлены грамотно, без юриста не
обошлось. А это значит, что, возможно, это ситуация «заказник» — элементарная процедура устранения конкурентов. Мы такими делами не занимаемся, но есть те, кто не гнушается подставами.
— При таком раскладе, Лёш, нас закрыть могут на неопределённое время, до выяснения обстоятельств.
— Охренеть, это ж убытки и не малые, — он опять плюхается своей пятой точкой на край моего рабочего стола. — У нас каждый вечер расписан на корпоративы и дни рождения, бронь на столики на четыре месяца вперёд.
— Знаю, — у нас очень популярный семейный ресторан, и многим он как кость в горле. — Но, судя по бумагам, нас могли закрыть ещё вчера. Однако он склоняется к денежной компенсации. И сумма даже прописана. Видел?
— Нет, покажи, — он выдергивает из моих рук бумажку, зло сминает её и бросает на стол. — Ох***ть, откуда такие цифры-то берутся.
— Тут два варианта: или мы пускаем дело в ход, платим официально штраф и закрываемся минимум на месяц, или платим ему отступные.
— Что ты предлагаешь?
— Пока ничего. Чтобы действовать, надо владеть полной информацией. А она заключается в том, сколько мы можем потерять при первом и втором варианте. И что для нас опаснее в глазах общественности: замять дело или дать ход. Если дать ход, то сделать это так, чтобы самим остаться в выигрыше. У нас отличная репутация, от клиентов отбоя нет.
— Но он может в интернете разместить инфу, что отравился у нас, и от клиентов и следа не будет. Ты же знаешь, как это делается. Вспомни, ресторан у Георга так потопили за пару месяцев.
— А мы тоже можем подать в суд за клевету, потому что ещё не доказано, что отравился он именно у нас. Может, он на набережной шаурму съел.
— Может, всё-таки заплатить и разойтись по-тихому?
— Смотри, мы ему платим, и он исчезает с горизонта. Но через месяц приходит другой с такими же претензиями и мы ему отказываем. А на утро в интернете появляется информация о том, что мы тут травим всех и он не единственный пострадавший, есть еще один, которому заплатили за молчание. Тогда в этой ситуации в глазах общественности мы будем в непривлекательном свете. И вряд ли отмоемся от этой грязи. Тут надо тоньше действовать. Значит так, Лёша, иди и не мешай мне, начну работать.
— Как скоро будет результат?
— Как всегда, к утру.
— Обожаю я тебя, Ленка, — он вскакивает со стола и затискивает меня своими ручонками. — Что бы я без тебя делал.
— Сам бы работал.
Лёша уходит, а я, сделав несколько звонков нужным людям, проверяю ещё раз документы, пишу пошаговый дальнейший план действий. День проносится незаметно, вроде недавно в окно светило солнце, а теперь — фонарь. Устало закрываю глаза. Ночь. Пора домой. Выключаю компьютер, спускаюсь на первый этаж, в котором зал аккуратно прибран, столики
освещаются лишь уличными фонарями через панорамные окна. Я люблю это место. Закрываю ресторан, ставлю на сигнализацию. Я вымотана, очень хочу принять ванну с лавандовым маслом и потом, одевшись в удобную фланелевую пижамку, уснуть под бубнёж очередного любовного сериала по телевизору. Но приходится отодвинуть свои мечты на неопределённое время, так как, подъехав к дому, замечаю машину Миши у подъезда. Я припарковалась рядом. Он, увидев меня, выходит из своего чёрного монстра, встречая меня.
— С днём рождения!!! — вытаскивает из багажника огромный букет моих любимых ромашек.
— Спасибо, ты, как всегда, первый, — не знаю, как ему это удается, но уже на протяжении пятнадцати лет он поздравляет меня первым, раньше родителей.
— Это моё право. И я его никому не отдам, даже Максу.
— Но сейчас только половина первого, — смотрю на наручные часы. — А родилась я в три…
— Сорок пять. Поэтому пошли, покатаемся.
Мне бы отказаться, но дома меня никто не ждёт, претензия этого «придурка» совсем взорвала мой мозг, и ванны с лавандой уже не так хочется, как эмоциональной разрядки. Ничего же страшного, если мы покатаемся. Сажусь в его машину, и мы трогаемся.
— Миш, а мы просто катаемся или едем куда-то конкретно? — спрашиваю, когда мы выезжаем со двора.
— Едем куда-то конкретно.
— Куда?
— Много будешь знать, скоро состаришься.
— Я и так состарюсь через пару часов.
— Я думал, что вместе со старостью к тебе придёт терпение, но нет, старость приходит одна.
— Юморист, да? Хорошо, молчи. Это даже интересно.
— Я тоже так думаю, в ожидании есть своя прелесть.
Он провёз меня по сияющему ночному городу, знает, как я люблю любоваться огнями иллюминации в ночи. Затем мы выезжаем с центральной улицы и едем в неизвестном мне направлении. В этой стороне города я ни разу не была. Мы подъехали к огромному зданию с надписью «Дельфинарий».
— Зачем мы здесь? — интересуюсь я. — Разве они по ночам работают?
— Нет, не работают, но для тебя сделали исключение, — он забирает цветы из моих рук и кладет их на заднее сидение. — Пошли.
Миша выходит из машины и идёт к парадному входу не останавливаясь. И я спешу за ним. Вот засранец, знает же, что я боюсь оставаться одна в машине ночью. Догоняю его практически у самого входа. Седовласый сторож открывает перед нами двери, приветствуя нас. Здесь Миша берёт меня за руку и ведёт куда-то. Я восхищаюсь увиденным. Луна и маленькие лампочки освещают огромный бассейн, в котором вальяжно плавают дельфины.